Почтальон вез письмо Маргрете Ольсен от государственного прокурора по особым делам, из Полицейского управления в Копенгагене. Наверное, насчет суда, который предстоит ее мужу. Почтальон смотрел, как Маргрета лихорадочно распечатывала письмо.

Это было короткое извещение о том, что продовольственные карточки рабочего Мартина Ольсена незамедлительно должны быть высланы по указанному адресу. И все.

Но был все же адрес. Адрес государственного прокурора по особым делам. Интересно, что это за дела? Маргрета решила завтра же ехать в Копенгаген к государственному прокурору, чтобы узнать о судьбе своего мужа.

Хорошо, что доктор Дамсё дал ей денег. Она разделила их с Йоханной, которая тоже очень нуждалась. Йоханна присмотрит за ее детьми, пока она будет отсутствовать. Движение поездов было ограничено — нелегкое дело добраться через Престё и Нествед в Копенгаген к государственному прокурору по особым делам и в тот же день вернуться обратно.

Вечером она зашла к Йоханне договориться. Женщины пили суррогатный кофе и делились своими заботами. На другой половине дома орало радио. Там оно всегда работало на полную мощность, и просто непонятно, как соседи могли это выносить.

Маргрета собиралась уехать на следующий день рано утром, Йоханна придет к ней и присмотрит за домом и детьми, приятно хоть чем-то помочь подруге. Йоханне казалось, что на нее обрушился самый тяжкий удар. Она чувствовала себя более несчастной, чем Маргрета. Маргрета могла поехать и, может быть, что-то сделать, У нее был адрес, по которому можно выслать продовольственные карточки. А что у Йоханны? Она ничего не знала, и никто не мог ей сказать, посоветовать, что ей делать. Она не могла оставаться одна, без опеки. Весь день она сидела и чего-то ждала, объятая страхом перед ночью.

Ей казалось, что полиция ходит вокруг дома и высматривает. Соседи дважды видели подозрительного человека в дождевике с велосипедными зажимами на ногах, он стоял у садовой калитки, а когда его спросили, кого он ищет, он удалился.

— Ночуй у меня, если хочешь, — предложила Маргрета.

— А если Оскар придет домой? Он может прийти как раз ночью! Он ведь должен взять одежду и все необходимое. У него нет с собой ни денег, ни карточек, ничего. Где он достает пищу? Может быть, голодает, сидя в лесу. Мартин по крайней мере получает питание.

— Неужели ты предпочла бы, чтобы Оскар сидел в тюрьме?

— Нет… не знаю. Нет. Но может быть, его забрали. Может быть, он тоже в тюрьме. Я ничего не знаю. Самое худшее — ничего не знать.

Они помолчали, каждая думала о своем. И каждой казалось, что ей приходится хуже, чем другой. За стеной неумолчно вопило радио.

— Что такое? — вдруг спросила Йоханна. — Ты слышала?

— Нет.

— Кто-то стоит у двери! Не стучали?

— Нет. Это соседское радио. Не нервничай так, Йоханна!

Обе прислушались. Да, кто-то тихо постучал в дверь. Вот опять.

— Я боюсь, — прошептала Йоханна. — Не пойду открывать. — Она побелела от страха.

— Я открою, — сказала Маргрета.

— Не надо!

— Успокойся! Нас двое взрослых людей. А рядом соседи.

В дверь снова тихо постучали.

Маргрета вышла в переднюю и открыла. За дверью стоял какой-то мужчина.

— Что вам угодно?

— Впустите меня! И поскорее закройте дверь!

— Что вам нужно? Кто вы? Боже мой, это же Эвальд!

Да, это был Эвальд, расторопный приказчик из магазина. курчавый Эвальд. Зачем он пришел в такой поздний час и почему так странно себя ведет?

Он принес привет от Оскара. Нет, он не знает, где Оскар, никто не должен этого знать, но он недалеко. Ему живется неплохо. Он ни в чем не нуждается. Эвальд хотел знать, была ли здесь полиция. Ведется ли наблюдение за домом? Не вызывали ли Йоханну на допрос? Эвальду нужно взять еще кое-какие мелочи для Оскара — мыло, зубную щетку и тому подобное. Бритвенный прибор не нужен, потому что Оскар отрастил бороду, чтобы его не узнали. Эвальду поручено еще раздобыть очки со слабыми стеклами. И продовольственные карточки, а также немного денег, если Йоханна сможет уделить. Оскар сказал, что ей следует обратиться за получением пособия. О табаке не беспокойтесь, табак Эвальд сам раздобудет, у него есть связи.

Но где он встретил Оскара? Как он с ним связался, если никто не знает, где он находится?

Оскар сам пришел к Эвальду в его комнатушку при магазине и попросил его помочь ему. Все будет в порядке. На Эвальда возложена обязанность связного. Писать письма нельзя. Ни строчки. Если хотите что-либо сообщить Оскару, передайте через меня. И лучше всего приходите в магазин в рабочее время, всегда можно передать что нужно, пока покупатели рассматривают товары. Но лучше, чтобы сама Йоханна не приходила, она ведь обычно ничего не покупает в магазине, пусть придут Маргрета или Роза. Розе Оскар просил передать особый .привет и сказать, что она умница.

Нет, спасибо, Эвальд не хочет кофе. Ему нужно идти. Нельзя задерживаться дольше, чем это необходимо. Его никто не должен видеть. Эвальд с явным удовольствием выполнял свою конспиративную миссию.

Йоханна собрала необходимые вещи, продовольственные карточки и деньги.

— Скажи, что деньги дал доктор Дамсё. Скажи, чтобы он был осторожен. Скажи, что мы живем хорошо, но Вилли все время спрашивает, где папа.

Курчавый Эвальд выскользнул из дома и исчез в летней ночи, еще слишком светлой и опасной. Положитесь на меня! Все будет в порядке!

Деньги доктора Дамсё опять понадобились.

— Все-таки хорошо, что я их взяла, — сказала Маргрета.

— Я вспоминаю, что он говорил о коммунистах, когда шла война с Финляндией! Он был как безумный! — сказала Йоханна. — Он осыпал меня ругательствами, когда я приносила газету, А теперь Финляндия снова участвует в войне. Какие странные эти интеллигенты!

— Да, странные.

Маргрета ушла домой. Йоханна больше не боялась наступления ночи. Радио у соседей по-прежнему кричало на полную мощность.

На следующий день ранним утром Йоханна вместе с Вилли пришла к Маргрете. Она была весела и с удовольствием стала играть с детьми. Она совершенно изменилась после ночного визита Эвальда. Не чувствовала себя более одинокой. Кто-то опять принимал за нее решения.

Маргрета уже оделась для поездки в город и объяснила Йоханне, что нужно делать, где что стоит, когда разогреть детям обед.

— Я все сделаю, — обещала Йоханна. — Не беспокойся.

Они вышли на дорогу, чтобы вместе подождать рейсового автобуса. Енс Ольсен и толстухи смотрели, как Маргрета входила в автобус. Куда это она направляется?

День был жаркий.

Почтальон мчался на велосипеде со своей тяжелой сумкой, наполненной добрыми и плохими вестями.

Граф Розенкоп-Фрюденскьоль совершал утреннюю прогулку верхом, с удовольствием осматривал свои поля и луга. Он смотрел на хлеба, на свеклу и лужайки, на все ему принадлежавшее. Куда ни кинь взгляд — все его владения. Он ехал по своей земле. Ивы, изгороди, межи на полях — все принадлежало ему. И курганы, и пруды с рыбой, и дома, и сады. И животные в лесах, и цветы на лугу. Пчелы собирали мед для него, люди работали на него, наполняя его закрома. И законы, и полиция, И судьи существовали для того, чтобы охранять его собственность.

Но можно довольствоваться и меньшим. «Ах эти тихие места! — напевал пастор Нёррегор-Ольсен, совершая свой скромный утренний моцион в пасторском саду, где благоухали розы и клубника. — Где розы в долинах цветут!»

Эти утренние прогулки хорошо сказывались на его пищеварении, желудок функционировал неукоснительно, и как раз в то время, когда приезжал почтальон. Получив газеты, пастор отправлялся в свой кабинет и проводил время за чтением и размышлениями, пока горничная не докладывала, что обед подан.

Газета в эти дни была полна интереснейших сообщений. Она утверждала, что на полях сражений складывается судьба грядущего тысячелетия. В своем тихом кабинете пастор читал о жестоких битвах, о поражениях русской армии. С интересом узнавал, что слабость России объясняется врожденной неспособностью русских к технике, а также их нелюбовью к коммунизму. Армии Адольфа Гитлера шли туда как освободители.