Высшее царское командование не желало вникать в дело военно-медицинского обеспечения, не оказывало никакой действительной помощи военно-медицинским органам и даже тормозило то, что делалось ими.
Эвакуация больных и раненых из военно-временных госпиталей в глубокий тыл происходила в Дунайской армии на втором этапе войны по грунтовым путям до конечных железнодорожных станций Фратешти и Браилов, откуда продолжалась уже по железным дорогам.
Постановка дела в военно-временных госпиталях отличалась большой пестротой. Те из них, которые находились на глазах у начальства (например, 67-й в Горном Студне, возле главной квартиры царя), во главе которых стояли опытные и честные люди, отличались хорошей налаженностью лечебной работы и с успехом преодолевали многочисленные трудности, почти неизбежные в силу общих недостатков медицинского обеспечения. Но там, где этих условий не было, создавалось жуткое положение.
В одном из госпиталей, например, белье не менялось по 28 дней, хотя подрядчик вкупе со смотрителем аккуратно получали на каждого больного по 30 копеек, отпускавшиеся на ежедневную стирку. «Матрацы, одеяла, халаты, полушубки не только переходили от одного больного к другому, но и наполовину были запачканы и пропитаны испражнениями как тифозных больных, так и одержимых кровавым поносом...»; больных не обмывали, и «даже ноги у них были покрыты засохшими испражнениями...» и «мириадами вшей»(6); в этом госпитале из шести врачей двое умерли от тифа, двое лежали в тифу, а двое оставшихся растерялись, не зная, что делать. Высшее медицинское и госпитальное начальство ни разу не посетило этого госпиталя, так как не знало о его существовании. Немудрено, что попавшие в госпиталь раненые, еще не вылечившись от ран, заболевали инфекционными болезнями. Так, один из офицеров, попавший раненым даже в привилегированный госпиталь, где лечили Боткин и Пирогов, схватил там последовательно столбняк, тиф и лихорадку и выжил только чудом(7), но это был офицер, с солдатами же такие чудеса случались редко. Некоторые госпитали даже зимой размещались в хлевах и необорудованных сараях либо в бараках, построенных на болоте; не лучше обстояло дело и с размещением в палатках, которые в Кавказской, например, армии не всегда были утеплены, а иногда даже протекали(8). Необходимо отметить, что на протяжении почти всего второго этапа войны военно-временных госпиталей было в обеих армиях совершенно недостаточно.
Эвакуация раненых из военно-временных госпиталей производилась по грунтовым путям на обывательских подводах. Эвакуация по грунту длилась много дней, между тем в Дунайской армии перевязочно-продовольственные пункты были оборудованы в недостаточном количестве (в Атырнаце и Путинец); в Кавказской армии положение обстояло немногим лучше; хоть там на грунтовых путях было 27 этапных пунктов, но и грунтовое звено эвакуации было много длиннее.
Железнодорожной эвакуацией ведали впервые созданные эвакуационные комиссии, сортировавшие раненых и больных для размещения по врачебным учреждениям глубокого тыла. В Дунайской армии первая эвакуационная комиссия была создана во Фратешти, вторая в Яссах; при них имелось по нескольку военно-временных госпиталей для приема больных и раненых (их было недостаточно), так что возникал уже прирельсовый приемник в современном понимании этого слова. Сама эвакуация по железным дорогам производилась, как и на первом этапе, в специальных военно-санитарных поездах и приспособленных товаро-пассажирских. Первых, наиболее отвечавших своему назначению, явно не хватало, и емкость их была весьма мала. Достаточно упомянуть, что из Дунайской армии, например, за период с половины сентября до половины декабря из числа эвакуированных 937 больных и раненых офицеров и 46 681 солдата в военно-санитарных поездах было эвакуировано только 160 офицеров и 140 солдат, остальные же - в обычных воинских поездах(9); таким образом, военно-санитарными поездами эвакуировались только особо тяжело больные или тяжело раненные, да и то по преимуществу офицеры.
На втором этапе войны значительно шире, чем на первом, развило свою деятельность Общество Красного Креста. Являясь одним из видов частной благотворительности и филантропии имущих классов России, Общество располагало большими средствами и во многом могло бы исправить недочеты военно-медицинского обеспечения войск. Однако уполномоченные Общества, стремясь к независимости от военно-медицинских органов, строили себе карьеру на роскошном содержании больных и раненых в своих лечебных учреждениях и гораздо меньше помогали военно-медицинским учреждениям, как бы даже конкурируя с ними.
В целом военно-медицинское обеспечение войск на втором этапе войны в значительной мере страдало еще теми же недостатками, что и на нервом. Но, несмотря на это, общее его состояние было много лучше, чем во время Крымской войны, а в ряде положений военно-медицинское обеспечение русской армии стояло много выше, чем в иностранных. Нельзя забывать, что введение ротных и дивизионных команд носильщиков, увеличение количества военно-лечебных заведений в войсках, лечебная работа передовых русских врачей, постепенное осуществление основных пироговских положений организации военно-медицинского обеспечения и т.п. вели к резкому снижению смертности и инвалидности среди больных и раненых. А это высший критерий для оценки всего военно-медицинского обеспечения.
На втором этапе войны в Дунайской армии было проведено переустройство тыла армии. Как и на первом этапе, работу тыла в основном лимитировали румынские железные дороги. На втором этапе положение с ними было еще хуже. Увеличение численности армии создало для железных дорог дополнительную нагрузку, вся же материальная часть железнодорожного хозяйства изнашивалась и приходила во все большее расстройство. Угроза полной приостановки работы железных дорог волей-неволей заставила командование армии пересмотреть порядок устройства тыла.
Персональная замена начальника управления военных сообщений Каталея генерал-адъютантом Дрентельном, командовавшим до этого Киевским военным округом, произведенная еще 30 августа, в конце первого этапа войны сама по себе ничего не дала - работа железных дорог не улучшилась.
Отсутствие планирования привело к полному хаосу на железных дорогах. Так, обследовавшая их работу комиссия нашла, что все станции забиты гружеными поездами (3000 вагонов), ожидавшими приема на конечной станции Фратешти. Из этих 3000 вагонов только 17% оказались с грузами воинскими, прочие же с частными или потребными для нужд самой железной дороги. При этом частные грузы с помощью взяток продвигались быстро, а воинские простаивали. Простаивание груженых поездов вызывало неподачу порожняка к Яссам; при ограниченном вообще количестве вагонов и паровозов на линии Яссы - Фратешти это вызывало невозможность отправлять прибывшие из России грузы из Ясс к фронту. Они сваливались и портились. Число ежедневно подававшихся армии поездов все более сокращалось.
Все это вызывало необходимость произвести основательную реформу устройства тыла. В конце октября был введен новый «Проект временного положения об управлении военными сообщениями действующей армии и войсками, в тылу ее находящимися» и новый «Временный штат» управления.
По новому положению управление начальника военных сообщений было выделено из состава полевого управления армии. Его начальник стал независим от штаба армии, подчинялся только главнокомандующему и получил право принимать самостоятельные решения по кругу вопросов, подлежащих его ведению. При начальнике военных сообщений был создан штаб и ряд управлений (интендантское, артиллерийское, инженерное, военно-медицинское и др.). По сути говоря, реформированное управление начальника военных сообщений являлось прообразом современного управления тылом армии.
