Итак, к 29 июля создалось весьма своеобразное положение. Русские войска почти очищали Эски-Загру, куда направлялась армия Сулеймана-паши, а турецкие войска также поступали в отношении Ени-Загры.
Далее события развертывались следующим образом.
29 июля разъезды Лейхтенбергского столкнулись у Карабунара (сев.) и Баясли с авангардом Реуфа-паши, но столкновение ограничилось лишь перестрелкой передовых частей, после чего русская правая колонна заночевала у Долбоки, а колонна Реуфа-паши - у Карабунара (сев.).
К вечеру 29 и в 1:00 30 июля Лейхтенбергский получил от своей разведки донесение о том, что крупные силы турок двигались днем из Карабунара (юж.) на Эски-Загру и к вечеру главные их силы достигли Арабаджикиоя, а конница - Кадикиоя. Попытки связаться с Гурко через хребет Караджадаг окончились неудачей, так как проход через этот хребет у Долбоки оказался непригодным для движения. В этих условиях обстановка требовала от Лейхтенбергского принятия самостоятельного решения. Наиболее правильно, по всей вероятности, было бы вернуться со всеми силами правой колонны в Эски-Загру и привести ее в оборонительное состояние с тем, чтобы продержаться там до подхода к Эски-Загре главных сил Гурко, о чем последнему и надо было донести кружным путем через Эски-Загру - Софилари. Такое решение подсказывалось важным значением Эски-Загры, лежавшей на прямом пути от Арабаджикиоя к Шипке.
Лейхтенбергский не нашел в себе мужества для принятия смелого и ответственного решения, шедшего вразрез с ранее поставленной задачей. С рассветом 30 июля он вместе с дружинами болгарского ополчения и артиллерией вернулся в Эски-Загру, а кавалерию двинул в соответствии с прежней задачей на Ени-Загру. Идя на такой компромисс, Лейхтенбергский раздваивал силы и уменьшал возможность успешного решения как прежней, так и новой задачи. Утром 30 июля русская конница столкнулась с главными силами колонны Реуфа-паши, который по невыясненным причинам двигался не к Арабаджикиою, а на Эски-Загру. Одновременно разведка ошибочно донесла герцогу Лейхтенбергскому об отступлении Сулеймана-паши от Арабаджикиоя к Карабунару (юж.), На основе этих донесений Лейхтенбергский снял уже расположившиеся на позиции у Эски-Загры болгарские дружины и двинулся с ними на поддержку своей конницы. Лично прибыв к коннице, герцог Лейхтенбергский убедился в том, что силы наступавших здесь турецких войск достигали 8-10 таборов с 12 орудиями и ему ввиду этого, даже при поддержке 4 болгарских дружин, держаться наступательного образа действий невозможно. Поэтому он отправил две дружины обратно к Эски-Загре и приказал им подготовить возле города позиции фронтом на восток, чтобы принять на них русскую конницу и другие две дружины, если турки их потеснят.
В то время как герцог Лейхтенбергский метался из стороны в сторону со своими войсками от Эски-Загры к Ени-Загре и обратно, турецкие колонны продвинулись вперед. Войска Сулеймана-паши выступили 29 июля из Карабунара (юж.) с большим запозданием и к ночи успели дойти только до Арабаджикиоя. Сильно задержались в этот день также и войска Халюсси-паши. Войскового обоза у турецких войск почти не было, а набор обывательского транспорта неизбежно связывался с проволочками и тратой лишнего времени. 30 июля войска Сулеймана-паши лишь к 15:30 дошли главными силами до Арабаджикиоя; войска Халюсси-паши также задержались, а колонна Реуфа-паши, сдерживаемая с фронта конницей правой русской колонны, слыша в тылу у себя звуки боя двух остальных колонн Гурко, подвигалась вяло и к темноте расположилась на ночлег у Джуранлы.
Атаку Эски-Загры Сулейман-паша решил произвести 31 июля, не дожидаясь подхода Халюсси-паши. По его расчетам, Эски-Загра была занята «сильной дивизией русских». Такая оценка противником сил русских не отвечала действительности и вытекала из слабости турецкой разведки. Регулярной конницы у Сулеймана-паши не было, черкесы и башибузуки для разведки не годились, а по заявлению самого Сулеймана-паши ни один болгарин не соглашался служить ему. Основная идея атаки сводилась к удару с юга в сочетании с охватом русских позиций. На правом фланге атаковать Должна была 2-я бригада Раджиба-паши, в центре - 4-я бригада Щукри-паши, а на левом фланге - 3-я бригада Весселя-паши; за 4 й бригадой во второй линии должна была наступать 5-я бригада Арифа-паши, а за ней, в общем резерве, 1-я бригада Салиля-паши.
Схема 18. Район действий передового отряда Гурко за Балканами в июле 1877 г и план действий сторон на 30 июля.
Несмотря на успокоительные данные разведки, Лейхтенбергский понимал, что попал в трудное положение. Однако он не нашел ничего лучшего, как донести Гурко о своей «болезни». Поздно вечером 30 июля Гурко сообщил о высылке на замену ему генерал-майора Рауха и о том, что средняя и левая колонны имели удачный для них бой в Ени-Загре и что он, Гурко, прибудет 31 июля на помощь к правой колонне.
К утру 31 июля в Эски-Загре находились лишь 2-я и 5-я дружины болгарского ополчения с четырьмя горными орудиями и две казачьи сотни; этот незначительный отряд не успел даже приготовить оборонительных позиций, так как прибыл в Эски-Загру лишь вечером 30 июля. Было решено, что 2-я и 5-я дружины займут виноградники у западной и южной окраин города; с востока город прикрывался остальными силами правой колонны, расположенными у Айданли; Промежуток между 2-й и 5-й дружинами был занят двумя спешенными сотнями 26-го Донского казачьего полка. Для обеспечения правого фланга Лейхтенбергский выслал 9-й Казанский драгунский полк, для обеспечения левого - 8-й Астраханский драгунский и 9-й Киевский гусарский полки с конной батареей Ореуса.
Орудийный огонь турки открыли около 9:00, и вскоре после этого густые турецкие цепи повели наступление на Эски-Загру на фронте почти от ени-загрского шоссе до дороги на Чирпан. Наступление сопровождалось сильнейшим ружейным огнем. В то же время бригада Весселя-паши начала движение с целью охвата правого фланга 2-й дружины. С завязкой боя Лейхтенбергский выслал к Эски-Загре из Айданли 1-ю и 3-ю болгарские дружины со взводом 10-й Донской казачьей батареи; когда эти дружины подошли к назначенным им на левом фланге позициям, расположенным юго-восточнее города, турецкое наступление было в полном ходу и они едва успели занять места.
Условия для обороны складывались тяжелые. В силу поспешности занятия обороны о каком-либо самоокапывании не приходилось и думать. Местность перед фронтом была закрытая, стеснявшая обзор и обстрел. Весь фронт обороны, достигавший 5 км, защищали всего 3 500 человек. Сулейман-паша в бою под Эски-Загрой ввел в дело от 12 000 до 15 000 человек(8) и, таким образом, располагал свыше чем трех-, четырехкратным численным превосходством(9).
Решение о подготовке обороны южнее и юго-восточнее города принял Столетов. Город необходимо было удерживать за собой до последней крайности для того, чтобы дать возможность отойти на север болгарскому населению Эски-Загры и заполнявшим ее болгарским беженцам, а также чтобы не потерять из виду ени-загрской дороги, по которой в самом скором времени должны были подойти главные силы Передового отряда; Столетову не было известно, что Гурко, связанный боем с Реуф-пашей, не сможет скоро подойти. Удерживая за собой город, русские войска тем самым прикрывали и свой единственный путь отхода в Казанлык через Дервентское ущелье, расположенное в километре восточнее города.
Схема 19. Бои у Эски-Загры и Джуранлы 31 июля 1877 г.
Вся позиция была разделена Столетовым на две части: правым флангом командовал полковник Депрерадович, левым - полковник Толстой. Столетов со штабом находился за центром позиции, позади 2-й и 3-й дружин. Однако в разгаре боя вся тяжесть управления легла на начальников обоих флангов и частных начальников.
