Почти полное отсутствие артиллерии - налицо была всего одна горная батарея - заставило Скобелева предусмотреть подготовку наступления ружейным огнем. Для этой цели первая линия была составлена из 9-го и 11-го стрелковых батальонов с берданками и сводного батальона Углицкого полка, вооруженного ружьями Пибоди; две (5-я и 6-я) болгарские дружины первой линии служили для них поддержками. Именно эта ружейная подготовка и явилась одной из причин успеха правой колонны, а организация ее - заслугой Скобелева под Шейновом.
Выстроив боевой порядок, войска правой колонны в 10:00 9 января начали наступление на западный фас лагеря. Два батальона первой линии штурмовали и заняли передовые турецкие окопы, но затем отступили. Причиной отхода явились турецкие контратаки и сильный огонь из расположенных в глубине укреплений, которые ко времени атаки правой колонны уже были заняты переброшенной из восточных редутов турецкой пехотой; Вессель-паша смог осуществить такую переброску, так как левая колонна в этот момент уже выдохлась и активно не действовала.
На правом фланге в первой линии остались всего один 9-й стрелковый батальон и 5-я дружина болгарского ополчения. Было очевидно, что этих сил для атаки основных турецких редутов, расположенных против правого русского фланга, недостаточно. Скобелев ввел в первую линию Углицкий полк, и турецкий редут был занят.
Атака Углицкого полка проходила следующим образом. «Углицкий полк двинулся в атаку с музыкой и распущенными знаменами; в первой линии шел 1-й батальон, имея за собой 2-й батальон, за которым следовал 3-й. Все батальоны на ходу перестроились в строй поротно в две линии, развернули все роты и разомкнули их. Вторая линия рот двигалась примерно в 500 шагах от первой. С 1200 шагов движение началось перебежками». Полковник Панютин так описывает принятый им в 1-м и 2-м батальонах Углицкого юлка порядок для наступления: «Выдвинув 2-ю и 3-ю роту в направлении шейновских редутов разжиженным строем, я приказал им наступать вперед. За 2 и 3-й ротами еще две и т.д. по две роты, приказав, чтобы задние ряды подходили к передним скачками, а передние - скачками вперед. Таким порядком я был убежден, что турки не в состоянии будут установить точного прицела по постоянно движущимся ротам. И выходило так, что задние роты вышибали передние»(24).
Далее дело происходило так: Углицкий полк наступал на редут №2 перебежками в 150-200 шагов, причем задние подразделения перебегали только тогда, когда передние заканчивали перебежку и открывали огонь; было замечено, что в случае одновременной перебежки цепи и поддержек потери увеличивались. Последняя стрелковая позиция была в 300 шагах от редута; после нескольких минут обстрела, в результате которого турецкий огонь ослаб, роты поднялись и атаковали редут со стрельбой и барабанным боем(25). Такой же порядок атаки подтверждают и подлинные документы. Таким образом, выясняется, что описанная выше организация наступления была осуществлена командиром Углицкого полка самостоятельно, без особых указаний Скобелева. Редут №2 был взят.
Так обстояло с наступлением и атакой 1 и 2-го батальонов Углицкого полка. Причин успеха этого боя было много: и предварительная подготовка атаки огнем, и отсутствие обстрела с флангов (как это случалось со Скобелевым при Третьей Плевне), и отвлечение внимания турок к левому русскому флангу, и, наконец, принятый Панютиным способ наступления.
Для 3-го батальона обстановка сложилась иначе. К туркам подошли свежие подкрепления, в связи с чем три первые причины, способствовавшие атаке 1 и 2-го батальонов, прекратили свое действие. А от последней из этих причин командир 3-го батальона отказался сам. Возбужденный успехом 1 и 2-го батальонов, овладевших редутом №2, он решил без перебежек, без ружейного огня, одним махом взять редут №3, но при этом 3-й батальон был встречен оттуда сильным огнем свежих турецких подкреплений, отхлынул и залег. Скобелев, было, решил, что все наступление кончится неудачей. «Опять начнется Плевна!» - сказал он. Однако положение спас отважный барабанщик Углицкого полка. Куропаткин так писал об этом: «Но вот поднимается невзрачный на вид герой-барабанщик. «Ваше высокоблагородие, - обращается он к Панютину, - что вы на них смотрите: пойдемте на редут. Пропадать, так по присяге. Тут всё равно всех перестреляют!» - и с этими словами он вылез, весь измаранный, из канавы и пошел вперед с барабанным боем. У такого начальника, как Панютин, ответ мог быть только один - он взял у знаменщика знамя и понес вперед»(26). Редут был взят.
Несомненно, организация наступления в этот период боя отличается рядом новых положений. К их числу надо отнести: 1) начало движения перебежками с 1200 шагов; 2) сочетание движения поддержек и резервов с ружейным огнем цепи, занявшей стрелковую позицию и поддерживавшей оттуда огнем перебегавшую часть; 3) дистанцию между цепями в 500 шагов; 4) подготовку атаки в течение получаса ружейным огнем с последней стрелковой позиции; 5) движение в атаку со стрельбой. Это все новые, передовые приемы. Но наряду с этим новым организация наступления в значительной мере строилась еще на основе старых, отживших приемов: движения в наступление с музыкой, длиной перебежек до 200 шагов (тогда как даже по уставу она не должна была превышать 100-150 шагов), движения в атаку с чрезмерно больших расстояний, перебегания не частями цепи, а всей цепью нескольких рот сразу(27) и т.д. Словом, было налицо смешение свежих, здоровых понятий и приемов с понятиями и приемами косными, отжившими. В этом ничего, конечно, плохого нет. Новое рождается в борьбе со старым, и в этой борьбе всегда бывает переходный период, когда новое уже отчетливо обозначилось, но и старое еще цепляется за жизнь. Тем не менее говорить об «окончательном оформлении тактики стрелковых цепей» в этот период нельзя.
Несомненно, что организация наступления во время атаки Шейново правой колонной являлась шагом вперед по сравнению с приемами первого этапа войны. Но такая организация была не только в правой колонне при атаке Шейново, а вообще во всех русских войсках Дунайской армии на третьем этапе и в конце второго этапа войны.
В этом отношении интересно свидетельство участника войны Пузыревского, позволяющее даже установить грань массового перелома в русской тактике. Говоря о боях Гурко, Пузыревский писал: «Вообще после Горного Дубняка войска наши замечательно быстро освоились с формами современной тактики, обусловливаемыми действием нынешнего дальнобойного и скорострельного оружия. Так, в данном случае обнаружилось уменье выбрать соответственные формы боя и применить их к характеру местности. Вместо крупных сомкнутых масс, прямолинейно двигающихся вперед, мы видим редкие цепи, поддержки в сильно разомкнутом строе, значительное удаление одной линии от другой, пользование всяким изгибом местности, всяким кустом, для того чтобы, прикрывшись им, собраться, устроиться и затем снова двинуться вперед, а все это сокращает потери до минимума»(28).
Известно, например, что в бою под Ташкисеном 31 декабря 3 и 4-й батальоны лейб-гвардии Волынского полка наступали примерно с 2000 шагов цепями, с перебежками и ружейным огнем; цепями наступали также гвардейские стрелки на Дольные Камарцы; в бою за Врачешский перевал 1-й батальон Великолуцкого полка целиком действовал цепями(29); цепями и перебежками с одновременным ведением ружейного огня наступали с дистанции 800-1100 шагов стрелковые роты Астраханского гренадерского полка при ликвидации попытки прорыва из Плевны армии Османа-паши. В последнем случае имеются даже определенные данные, что цепь наступала не вся целиком, а повзводно(30).
