Эти указания Радецкого не внесли ничего нового в обстановку и лишь показали, что он совершенно не мог разобраться в ней; последнее, впрочем, нельзя поставить Радецкому в вину, так как для оценки обстановки он располагал лишь данными наблюдений 8 января со своих горных наблюдательных пунктов, донесением Скобелева от 18:30 8 января да сообщением Непокойчицкого о том, что Карцов занял Троян и преследует противника в направлении Текии.

Турки к 9 января еще более сконцентрировались против левой русской колонны. Вессель-паша в ночь с 8 на 9 января снял с горных перевальных позиций четыре табора и почти все свои силы, расположенные в Шейновском лагере, сосредоточил в восточных редутах, решив с утра 9 января контрударом отбросить левую колонну. При этом Вессель-паша исходил из того, что правая колонна русских 8 января бездействовала и что главную опасность представляют для него войска левой колонны.

К вечеру 8 января в левой колонне, в первой линии, было развернуто 13 батальонов под начальством командира 4-й стрелковой бригады Крока; в общем резерве находилось еще пять свежих батальонов. Части первой линии располагались в 500-1000 шагах от турецких укреплений и занимали позицию, протянувшуюся по фронту около 4 км. За день боя потери батальонов первой линии дошли до 1600 человек; свыше 3000 человек ушло из боевых линий для относки вручную раненых к Янине, расположенной в тылу позиции на расстоянии 6 км от нее; вследствие этого боевые порядки поредели. С утра солдаты ничего не ели и сильно устали. Патроны в батальонах первой линии были на исходе. О действиях правой колонны ничего толком не было известно. Все эти обстоятельства побудили Святополк-Мирского собрать вечером военный совет и на нем поставить на обсуждение вопрос, не следует ли ночью отойти к Гюсово, укрепиться там и дожидаться либо прибытия подкреплений от Радецкого, либо подхода правой колонны. Против предложения Святополк-Мирского решительно возражал присутствовавший на военном совете полковник Свищевский, командир 5-го саперного батальона. Он заявил, что отход к Гюсово совершенно не ну­жен и что он за ночь берется так укрепить занятые позиции, что им не будут страшны никакие контратаки турецких войск. Предложение Свищевского встретило одобрение других участников совета и в конце концов было принято Святополк-Мирским. Решено было укрепить занятые позиции и упорно их оборонять, а для облегчения обороны направить из Казанлыка в обход правого фланга турок Коломенский полк.

Укрепления строились всю ночь. Саперы, руководившие их сооружением, проявили немало изобретательности в трудных условиях изнуренности войск, недостатка шанцевого инструмента и глубоко промерзшего грунта. К обороне приспосабливались различные местные предметы, переоборудовались занятые турецкие позиции из подручных материалов: навоза, камней, снега, ломаных повозок, сучьев, снятых с убитых шинелей и даже конских и людских трупов; сооружения имели взаимное фланкирование и были тщательно замаскированы.

Все эти мероприятия прекрасно себя оправдали в начавшемся вскоре бою. В 6:30 до 20 турецких орудий открыли огонь, а через час турецкие войска перешли в контратаку на русский правый фланг. При этом турки не заметили новых русских укреплений и внезапно для себя попали под направленный на них с близкого расстояния огонь. Им пришлось быстро отойти, понеся большие потери.

Казалось бы, этот блестящий успех должен был принести полное успокоение генералу Святополк-Мирскому. Однако с вечера 8 января он перестал верить в возможность благополучного исхода обороны, созвал совещание и вновь поставил на нем вопрос об отходе. Предложение Святополк-Мирского было вторично отвергнуто, но ему удалось все же приостановить выдвижение коломенцев в обход правого турецкого фланга.

После небольшого перерыва Вессель-паша снова повел войска в контратаки. Первая контратака была направлена на русский центр, следующая - на русский левый фланг. Отбив турецкие контратаки, русские войска перешли в преследование и на плечах бежавших турок ворвались в лес у Секиричево, а также в ближайший к лесу редут. Одновременно на правом фланге войска левой колонны к 11:00 захватили д. Шипку и ближайший к ней редут. Таким образом, оба фланга восточного фаса Шейновского укрепленного лагеря были охвачены войсками левой колонны.

Ввод свежих сил колонны в дело как раз в этот момент решил бы бой в пользу русских, но пять батальонов Шнитникова бездействовали в Казанлыке, а три батальона, оставшиеся в общем резерве, Святополк-Мирский ввести в бой не решался - он их берег для прикрытия неминуемого, по его убеждению, отхода и в 10:00 приказал начать отход к Гюсово, донеся об этом Радецкому. Это решение Святополк-Мирского, принятое им на сей раз без военного совета, никакого влияния на ход боя левой колонны не оказало. Войска уже услыхали шум боя, разгоревшегося в это время запад­нее Шейново, заметили, что турки оттягивали свои силы на запад, и поэтому под руководством Крока просто не выполнили приказа своего растерявшегося начальника. Однако без помощи свежих резервов войска первой линии левой колонны не могли перейти в решительное наступление по всему фронту. А Святополк-Мирский не ввел в бой резервы даже тогда, когда после 11:00 казаки уже твердо донесли ему о наступлении на Шейново с запада войск правой колонны. Единственным выводом, который он сделал для себя, был отказ от решения отходить к Гюсово.

Отказ Скобелева от атаки 8 января и донесения Мирского толкнули Радецкого на бесцельную атаку центра. Дело было так.

Около 16:00 8 января Святополк-Мирский отправил генералу Радецкому донесение: «Выступая на Шипку, я приказал бригаде Шнитникова сделать из Маглижа демонстрацию на Казанлык, который вследствие этого и был нами занят без выстрела. Оказывается, что там ожидают со вчерашнего дня прибытия десяти тысяч из Ени-Загры. Этим положение мое еще ухудшается, тем не менее решился не отступать от Шипки, дабы не расстроить общего плана действий»(22). В другом донесении Святополк-Мирский писал: «Целый день дрались, атаковали Шипку, но никто не поддержал. Потери большие, отступать невозможно, решиться ночевать перед турецкими траншеями в нескольких стах шагах - положение крайнее! О генерале Скобелеве ничего не знаем. Выручайте. Патронов и пищи мало»(23).

Радецкий был сильно расстроен этим донесением. Удар десятитысячного турецкого войска в тыл левой колонне сделал бы положение ее исключительно тяжелым. Если правая колонна не атакует Щипку 9 января, положение Святополк-Мирского станет прямо-таки безнадежным. Десять тысяч турок нападут на левую колонну от Ени-Загры с востока, а не скованные Скобелевым войска Весселя-паши обрушатся на нее с запада. Посылать левой колонне подкрепления поздно - они не успеют подойти вовремя. Оказать содействие левой колонне можно только одним способом - атаковать войсками центра в лоб турецкие перевальные позиции. Это скует войска Весселя-паши и не даст им напасть на левую колонну.

Примерно так, вероятно, рассуждал Радецкий, когда принял решение начать 9 января лобовую атаку турецких перевальных позиций войсками центра, не ожидая, как это было им ранее намечено, предварительного занятия обходными колоннами Шипки.

Атаку решено было произвести в 12:00 9 января силами семи с половиной батальонов 14-й дивизии. Атаковать пришлось на крайне узком фронте, в сомкнутом строю. Расчет на внезапность (туман) не оправдался. Удалось захватить лишь передовые турецкие окопы, после чего атака захлебнулась. Русские потеряли 1500 человек.

К утру 9 января в правой колонне не все еще силы сосредоточились у Имитлии - не подтянулись еще 1-я кавалерийская дивизия, Суздальский пехотный полк и две болгарские дружины. Несмотря на незаконченное сосредоточение войск колонны, Скобелев не посмел 9 января отказаться от атаки так, как он это сделал 8 января. В 6:30 9 января была отдана диспозиция, по которой атака Шейново должна была начаться в 10:00 и вестись тремя расчлененными в глубину линиями: передовой, в составе трех батальонов и двух болгарских дружин с шестью горными орудиями, главными силами того же состава и общим резервом из шести батальонов; общая глубина боевого порядка достигала 1 км. Основным недостатком диспозиции являлся поздний срок начала атаки. Позднее начало атаки привело к тому, что правая колонна должна была начать атаку в то время, как левая колонна уже выдохлась; атака, следовательно, вышла разновременной, и турки получили возможность последовательно сосредоточивать усилия своей обороны сначала против левой, затем против правой колонны.