— Я вас не понимаю.

— Ну да! Значит, Регина Васильевна все придумала... Значит, это не вы выкрали Машино письмо. Не вы попросили Регину его мне подбросить, — продолжал атаку Шведов.

— Вы в своем уме?!

Шведов оставил этот риторический вопрос Ползуновой без внимания.

— Знаете что... — вспомнив, видимо, что лучший способ защиты — нападение, заявила Ползунова, — мне осталось несколько минут. Потом я уйду. Если вас не затруднит, избавьте меня на это время от своего присутствия.

— Я?! Вы предлагаете мне убраться из собственной квартиры? — Шведов опешил от такой неслыханной наглости.

— Что вы от меня хотите? Какое письмо?! — с неожиданной слезой в голосе произнесла Ползунова.

— Из-за которого... — Игорь Андреевич вмиг растерял всю свою решительность, — с Машей... Все случилось...

— Господи! Это что? Это вы все с Регининых слов?! Она же ненавидит меня! Какая же она стерва... Боже мой! Не хватало еще, чтобы эта чушь дошла до Машеньки... Господи, стыд-то какой! Глупость-то какая!.. — продолжала Ползунова свой «монолог Антигоны».

— Мне казалось, что у вас с Региной очень теплые отношения, — заметил Игорь Андреевич почти виновато.

— Были, — кивнула Леночка. — Пока я не сделала глупость. Идиотка. Я позволила себе поиронизировать над тем, что она всю жизнь мечтает вас на себе женить.

— Вы хотите сказать, что она вас оклеветала? — спросил напрямик модельер.

Ползунова посмотрела на Шведова молча и с укоризной.

— Просто... — Игорь Андреевич уже оправдывался, — я доверяю Регине больше чем себе...

— Наивный! Доверять женщине — это все равно что играть в русскую рулетку, — сформулировала Леночка хлестко. — Регина всегда считала, что Машенька вам не пара. Она мне сама говорила, что жене Игоря Шведова мало быть милой, мало быть хорошей хозяйкой, она должна быть — леди!

— Н-да! — проговорил Игорь Андреевич смущенно. — Идиотская ситуация.

— Мойте руки, — вздохнула «великодушно» Леночка, как бы давая понять, что принимает извинения. — Сейчас будем обедать.

— О нет! Спасибо! — замахал руками модельер. — Я забежал-то, собственно, на секунду. Мне кое-какие бумаги надо было взять. И вообще, у меня сегодня встреча в ресторане...

— Значит, я зря готовила? — сказала Леночка с неподдельной грустью.

— Ну что вы, Леночка... — Игорь Андреевич по-прежнему чувствовал себя виноватым.

— Вы еще помните, как меня зовут? Обычно меня запоминают по фамилии. По папиной фамилии.

— Ну не обижайтесь. Завтра я обязательно съем ваш... — Шведов замялся. — Нет. Завтра не съем.

— Опять деловая встреча?

— Презентация, — развел руками кутюрье. — Но послезавтра — обязательно.

— Послезавтра я не посоветую это есть даже Регине, — улыбнулась Леночка.

— У меня отличный холодильник, я вас уверяю! Я и не такое в нем...

— Послезавтра я приготовлю новый обед, — не дала договорить Шведову Леночка. — Я обещала Маше навещать вас через день!

Мадлен и Иннокентий, как всегда, встретились на скамейке в парке недалеко от дома Мадлен. За их спиной верным оруженосцем замер Крюк.

К скамейке подошли Биг-Мак и Юля.

— Здрасьте... — поздоровалась Юля смущенно.

Биг-Мак старался казаться безмятежным.

— О! Какие люди! Крюк! Если ты все равно здесь толчешься, мог сам продукты купить! — Максим поставил битком набитые пакеты на скамейку.

— Не рассыпис-си-и... — процедил Крюк, внимательно разглядывая Юлю.

— Здравствуйте, красавица! Вы кто ж будете? — поинтересовался Иннокентий у Юли, лучезарно улыбаясь.

— Это Юля! — представил Юлю Биг-Мак. — А это Иннокентий Михайлович. Мой друг и учитель.

— А мы уже виделись. — Юля протянула Иннокентию РУКУ— Виделись?.. — Продюсер машинально ответил на предложенное рукопожатие.

— Ну да! «Останкино». Концертная студия.

— Ах, ну конечно! Конечно! — разумеется, не помня Юлю ни одной секунды, воскликнул Иннокентий. — Я чувствую, знакомое лицо.

— А это... — Биг-Мак повернулся к Мадлен.

— Маша. Наша любимица, — сказал за Биг-Мака Иннокентий.

Мадлен протянула Юле руку.

— Ой, мою маму так зовут, — улыбнулась Мадлен Юля и, пожав в ответ руку, представилась: — Юля. Очень приятно познакомиться.

— И мне. — Мадлен и бровью не повела. Иннокентий и Биг-Мак не отрываясь наблюдали за сценой знакомства. Биг-Мак, с трудом скрывая напряжение, Иннокентий иронично-добродушно.

— У вас такой замечательный загар, — сделала комплимент Юле Мадлен. — Как я вам завидую.

— Да. Я только вчера из Ялты. Почти месяц на солнышке грелась. — Юля показывала себя неплохой ученицей Биг-Мака.

Мадлен совершенно искренне вздохнула.

— Ну, нам пора! — решил поскорее ретироваться Биг-Мак.

— Спасибо, Максимка! — поблагодарила Мадлен.

— Иннокентию Михайловичу спасибо! — отозвался Биг-Мак.

— Это наш долг, — пробасил продюсер. Биг-Мак подхватил Юлю под руку.

— Ну, мы пошли! — и быстро потащил Юлю за собой.

— Милые ребята, правда?.. — заметил Мадлен Иннокентий, глядя им вслед.

Мадлен ничего не ответила. Зато Крюк как-то неопределенно хмыкнул.

Регина долго звонила в дверь семендяевской квартиры. Наконец защелкали замки и заплаканная Лена открыла.

— Ну что? — бросила с порога Регина. — Крах? Возвращаться не хочет?

Семендяева молча кивнула.

— Не волнуйся, — сказала Регина уверенно. — Я тебе помогу...

— ...Ну это ж дураку видно, что они сговорились! — негодовал Крюк. Расставшись с Мадлен, они ехали по делам на телевидение. За рулем роскошного «БМВ» был сам продюсер.

— А что ты дергаешься? Боишься, я тебе не поверю? — лукаво осведомился Иннокентий.

— Да я ж их своими глазами видел! — все не мог успокоиться Крюк.

— Ну глаза у тебя, положим, все в наркоте, — заметил продюсер вполне добродушно. — Мог и ошибиться...

— Да я...

— Хватит! — неожиданно оборвал его Иннокентий. — Естественно, и девчонка, и Биг-Мак врут! Но не из-за них я этот спектакль устраивал. Меня интересовало, как Мадлен себя поведет.

— И чего теперь делать?...

— Ничего. Взять на заметку и наблюдать.

— А если эта девчонка болтать начнет?

Иннокентий бросил на Крюка такой взгляд, что тот поежился.

— И Биг-Мака тоже?.. — спросил слабым голосом, поняв, естественно, на что намекает босс.

— Время покажет, — ответил Иннокентий. И вдруг расплылся в обаятельной, широкой и добродушной улыбке, от которой Крюку стало еще больше не по себе...

Катя отправилась в больницу навестить Машу в полной уверенности, что карантин уже отменили. Однако не тут-то было. У Кати не взяли даже передачу — фрукты, за которыми она специально ездила на рынок.

Проклиная себя за лень — все-таки нужно было позвонить и справиться, прежде чем нестись сломя голову, — Катя отправилась звонить. Нужно было предупредить маму, что она немножко опоздает. Но автомат немилосердно «сожрал» единственную Катину монету. Катя еще на всякий случай порылась в сумочке и, убедившись в тщетности поисков, решила монетку у кого-нибудь позаимствовать. Пошла по вестибюлю и тут, в самом конце его, увидела Шведова.

Игорь Андреевич о чем-то беседовал с пожилой женщиной в белом халате. Надо понимать — нянечкой. Передал ей довольно объемный пакет и какие-то бумаги. Потом ловко сунул в карман белого халата деньги.

Нянечка смущенно, но очень довольно улыбнулась и пошла по своим делам.

Тут Катя к Шведову и обратилась:

— Здравствуйте, родственник.

— Добрый день. — Игорь Андреевич конечно же не сразу узнал ее. — Вы...

— Понимаю. — Катя не обиделась. — Я Катя. Родственница Маши от первого брака. Она нас как-то не очень ловко знакомила, если помните.

— Извините, Катя, — модельер одарил Катю фирменной улыбкой. — Конечно, помню. Вас тоже не пустили?

— Карантин! Игорь, простите, отчеств не люблю и не запоминаю, у вас нет монетки — позвонить, автомат сожрал...