Узнав от сестры, что Анатолий Федорович ходил к Шведову, Сергей разозлился.

— Господи, зачем же он к нему поперся?.. Ну думать же, в конце концов, надо!

— Так что, братик, готовься к бою. — Разговор брата и сестры проходил конечно же на кухне. Катя ненадолго забежала к Кузнецовым.

— ...Теперь еще ко мне явятся мозги полоскать! — сетовал на родителей Сергей. — Слушай, они что, не понимают, что это все может плохо кончиться?!

— Там особенно отец разбушевался, — сказала Катя. — Мамахен его еще успокаивала. Говорит, ничего страшного, подумаешь, неделя-другая...

— Какая неделя! Машка уже месяц валяется!

— Вот-вот, — заметила Катя с иронией. — Можно подумать, что вы с Анатолием Федоровичем родственники. — А у ребенка есть отец, есть дед, бабушка, тетка, в конце концов! — спародировала она отца.

— И тебе досталось? — смекнул Сергей.

— Но как!.. В общем, подготовься, продумай легенду, но учти, если ты скажешь, что ребенку лучше там, где мать, — у них готов ответ. «Мать в больнице, а чем жить с чужим дядей, пусть лучше переезжает к нам».

— Да какое их дело! — Сергей даже кулаком по столу шарахнул. — Как-нибудь без них разберемся!

— Как твои па-дчерица с па-внучкой? — решила сменить тему Катя.

— Ты про Настю, что ли?.. Нормально. Гуляют. Их, похоже, Юлька удалила, чтобы с кавалером своим пообщаться.

— Надо бы на него посмотреть.

— Тебе понравится.

— Что? Красивый и глупый?.. — Катя вздохнула о своем. — Ну ладно, твоя постоялица хоть готовит?

— К сожалению. Юлька готовила вкуснее. Хотя в доме чище — она зато подметает ежедневно. — Брат был угрюм.

— А ты не боишься, что это ее голубоглазое чудо назовет тебя в один прекрасный день папой? И так уже в подъезде старушки судачат, — Катя очень удачно изобразила старушек, — «У учителки муж свою выгнал, а молоденькую с ребенком взял. Его, поди, дочка-то?»

— А ты откуда знаешь?

— Слышала, когда к тебе поднималась. Погоди, узнают родители, они тебе такое устроят — тоже мало не покажется. Они же этого не поймут. Молодая девка с ребенком в доме...

— Слушай, может, хватит про них?! Что я им, мальчик?! И так уже идиота из меня сделали! Ведь для всех получается, что я сам идти к Шведову побоялся, а папочку подослал — этакий инфантильный кретин!

— Отец очень надеется на этот разговор с тобой. По поводу Саши.

— Ты у Маши была?

— На той неделе.

— До или после?

— Незадолго до.

— А после?.. — Сергею трудно было произнести это слово. А после... выкидыша?

— После нет. Туда не пускают. Сам же знаешь, карантин.

— А у тебя или у кого-нибудь из твоих... такое было?

— Сережка, это очень индивидуально, и ничего я тебе сказать не могу. Врач, может, и знает, а больше никто.

— Кать, а она не говорила тебе случайно, это не мой?

— Слушай, ну так же нельзя! Ну, какая тебе разница?!

— Ничего себе, какая разница!

— Господи, ну до чего же вы все, мужики, одинаковые! Несчастная, больная баба находится на грани жизни и смерти, а этот двуногий рассуждает...

— Ну что ты несешь! — разозлился Сергей. — Какая грань! Я там был сегодня. Меня, конечно, не пустили, но в регистратуре сказали, что состояние удовлетворительное.

— Тебя бы так удовлетворить, — съязвила Катя. — Какая разница, чей ребенок?! Нет его! Нет!

— Мне важно, — повторил Сергей упрямо. — Мне очень важно знать, чей это мог быть ребенок...

— М о г! Но не был! Его уже нет и больше никогда не будет! Если тебе легче думать, что это был его ребенок, считай так. Если ты ревнив настолько, что предпочитаешь считать умершего ребенка своим, — ради Бога! — Катя и не замечала, что почти кричит. — Главное, успокойся, наконец, займись своим домом.

— А что ты на меня орешь?!

— А ничего! Думаешь, у меня, кроме тебя, проблем нет?! Сама в дерьме по уши!

Зазвонил телефон. Сергей хапнул трубку:

— Але. Слушаю.

— Сереженька, — раздался в трубке голос Семендяевой, — это я...

— Лена? Ты? Плохо слышно...

Катя из деликатности вышла из кухни. Заглянула в Юлину комнату.

Прервавшие на полуслове свой разговор Биг-Мак и Юля повернулись к Кате.

— Я не помешала? — Катя замерла на пороге комнаты.

— Помешала! — ответила Юля довольно грубо.

— Никому я в этой жизни не нужна... — по-своему прореагировала на резкость племянницы Катя и вышла из комнаты.

Сергей тем временем продолжал общаться по телефону с Леной.

— Что у тебя с голосом? — спрашивал он. — Ты что, опять плачешь?

— Нет-нет. Все хорошо. Как твои дети?

— Я не понимаю, что ты говоришь, какие-то странные звуки, ты где?

— Я дома, — раздалось еле слышно.

— Что?! — Сергей не разобрал.

— Тут вещи твои... — продолжала Семендяева.

— Леночка, ты меня извини. У меня сестра сидит, сейчас должны родители подъехать...

— Я понимаю, я не вовремя... Я всегда не вовремя... Я и тогда с этой «Волгой» не вовремя...

— Давай я тебе перезвоню, — предложил Сергей. — Вечером. Или нет. Лучше завтра.

— Зачем ты врешь?.. Я же и так прекрасно понимаю, что ты меня бросил... — с трудом сдерживала рыдания Лена.

— Леночка, поверь мне, ты замечательная девушка. Ты невероятно хороша собой, ты умница, ты талантлива, ты отличная хозяйка, наконец! Уж я-то, избалованный долгой семейной жизнью, я-то знаю... — уверенно говорил Сергей.

— Сереж! Почему я никому не нужна, а?! — спросила вдруг Лена, перебив. — Мой предел — одна неделя в Москве или три на море.

— Мне с тобой было замечательно хорошо, — говорил Сергей, кося одним глазом на дверь — как бы не вошла сестра. — Я ужасно тебе благодарен. Может быть, это было -самое удивительное и романтичное приключение в моей жизни.

Лена горько усмехнулась.

— Такое романтичное, что ты даже за вещами приехать боишься.

— Я очень виноват перед тобой. Невольно обнадежил...

— «Обнадежил»?! Надо же! Слово-то какое придумал! —Леночка, еще раз огромное за все спасибо, — Сергей уже чувствовал себя совсем неловко. — Но мне родители в дверь звонят...

Тут как раз и Катя появилась. Выразительно постучала пальцем по циферблату часов. Сергей кивнул.

— Я перезвоню тебе на днях... Леночка, давай не будем ссориться... — Но в трубке раздались короткие гудки.

Сергей положил трубку на рычаги. Катя посмотрела на него вопросительно.

— Не скажу, — объявил Сергей с ходу.

— Да нет, я и не спрашиваю. Но вот уж действительно, в тихом омуте! Жили-жили почти двадцать лет — и вдруг такой взрыв сексуальности! Что муж, что жена. Куда только раньше они все смотрели?

— У тебя что? Опять с Гошей что-то не так? — догадался Сергей.

— С Гошей все так, — вздохнула сестра. — Без Гоши не так...

Тем временем в Юлиной комнате происходил довольно напряженный разговор.

Юля, свернувшись калачиком, сидела в глубине дивана, а Биг-Мак метался по комнате.

— Ты можешь не задавать мне вопросов?! Я же ничего особенного от тебя не прошу! Только сделать это и не задавать вопросов! Ради меня... Ради нас... В конце концов, это все из-за тебя!

— Из-за меня?! — Юля возмутилась.

— А кто к Мадлен напросился?!

— Слушай, шел бы ты!..

— Ну что мне, на колени перед тобой, что ли, встать?

— Встань, — бросила Юля раздраженно.

Биг-Мак посмотрел на Юлю долгам, полным откровенной ненависти взглядом и вдруг упал на колени. Юля испугалась:

— Ты что?!

Биг-Мак молчал, продолжая стоять на коленях. Юля бросилась к нему.

— Ты что, с ума сошел?! Встань! Встань немедленно! Юля попыталась было поднять Максима на ноги, но он не поддался, и в результате Юля сама оказалась на полу.

— Ты можешь мне толком объяснить, что случилось? — потребовала она.

— Мы только отнесем Мадлен продукты, — молвил Биг-Мак устало.

— Но почему, если там будет Иннокентий, я должна делать вид, что впервые ее вижу?!