ВДАЛИ ОТ РОДИНЫ Во Франции, в Чили, в Китае Звучит наш певучий язык; Но каждый о доме мечтает, К чужбине никто не привык. Никто никогда не решиться Россию навеки забыть. Нельзя по — чужому молиться И край неродной полюбить. И в церкви, в рождественский вечер, Покорная горю и злу, — Я, сгорбив усталые плечи, Поплачу тихонько в углу… У женщины русской осталось Прибежище тихое — храм! И я свою боль и усталость Сюда принесу и отдам. — Дай, Господи, сердце звенело, Услышь молитву мою: Мужчинам — на родине дело, А женщинам — храм и семью! Горят пред иконами свечи. Сегодня родился Христос! Но нам в этот радостный вечер Нельзя удержаться от слез. 1933 г. В ТОМ ДОМЕ… В том доме, где мама родными руками И полочку книжную к стенке прибила, И вышила коврик цветными шелками… И в стареньком кресле, в гостиной, любила Сидеть вечерами, свернувшись клубочком, Смотреть в темноту незавешенных окон, Тихонько беседовать с маленькой дочкой, Откидываясь с детского лобика локон. Заглядывать в серые дочкины глазки… В том доме… Да как же такое случилось? Давно ли там девочка слушала сказки Про царскую силу, про Божию милость? В том доме чужие стучат сапогами. И коврик украден. А книжною полкой Топили «буржуйку»! Дом занят врагами. Нельзя же о маме рассказывать волку… Кривляется жизнь нестерпимо — нелепо: И в нашей гостиной, в том домике старом, — Сидит, развалясь, председатель совдепа. Дыша самогонным густым перегаром! Январь 1934 г. ЖЕНА Под звон и дрожь оконных стекол От потрясающей стрельбы Твой конь копытами зацокал, Тебя спасая от судьбы. А страх, и горе, и усталость Жену — подругу стерегут. Тебя спасла, сама осталась На растерзание врагу. Над головой простоволосой На небе зарево, как кровь. Нет, здесь не «высшие вопросы», А просто… женская любовь. А ты на скакуне горячем Летел, забывши о жене. Мы часто слезы гордо прячем, И нам от этого больней… Догнав свой полк, ты на привале Пел песни, пил всю ночь вино. О женах вы не вспоминали, Вам, пьяным, было … все равно! А в этот час вошли оравой Враги в твой дом. Твоя жена… Она достойна вечной славы! На ком вина? На всех вина… 1933 г. ПОЛОНЯНКА В те поры казак уехал на войну, В те поры в родной станице не был он: Злы татары увели его жену, Чернобровую казачку во полон. Тот казак за веру с ляхом воевал, Влево — влево шашкой острою рубил. Он в бою голов ни мало поснимал, Ой, голов шляхетских много он срубил! Тяжко было православным в полону… У кургана поделили их, в степи; Раздобыл татарин русскую жену, Словно пленную орлицу на цепи. Говорит казачка (эхом вторит Русь!) Голос женский прерывается, звеня: «Я косой своей черной удавлюсь, Не видать тебе поганому меня!» И не знал казак, вздремнувший на заре, Что жена его (душой ему подстать!) У татарина в узорчатом шатре Удавилась, чтоб татаркою не стать. Из забвенья быль старинную верну: У орла была орлица и жена. Сгибла смелая казачка в полону, Вере родине и милому верна! Апрель 1934 г. ВСЕ ПРОХОДИТ Все, что больно было — отболело. Все, чем дорожила — отошло. Помню, где-то крышами чернело Между гор сибирское село. Жаркою расплавленною лавой Протекли, сжигая жизнь, года. И зажглась над бедностью и славой Никому ненужная звезда. Над саманной фанзою в Китае, Где живу, и плачу, и пою, — Звездочка пылает золотая. Помни, сердце, родину свою… Конь привязан у ворот, Седока, наверно, он ждет? Мне обидно. У меня Нету быстрого коня. Молодой один джигит Под Хабаровском убит. Взяли шашку и коня, Взяли радость у меня. Запалю в тайге костер, Позову моих сестер Не гулять, не пировать, — Горе вместе горевать… «Все проходит», говорят… Все проходит, только след Остается, только след Остается много лет. Колокольчик под дугой Пел о радости другой Пел о ком-то о другом, Тоже сердцу дорогом. Кони бешено несли, Нас, двоих, они спасли. Третий трупом на снегу Стал добычею врагу. Все, что больно было — отболело. Все прошло, травою поросло. Говорят: давным-давно сгорело Дальнее сибирское село. Говорят, что кони, на которых Удалось мне жизнь свою спасти, Заблудились в снеговых просторах И погибли с голоду в пути. Подошла не осень, а усталость, Подошла и стала вспоминать… Все проходит? Жаль, не догадалась В той дороге…память потерять! 14 октября 1933 г. |
