И ПТИЦЕ НЕЛЬЗЯ Пускай там люди другие… Не порвется живая нить, Я хочу уехать в Россию, Чтобы там работать и жить. Неужели для певчей птицы Надо визу, штамп и печать? И солдаты там на границе Могут птице крылья связать? Я тихонько жалуюсь Богу (Людям жаловаться горда!): Даже птицу обидеть могут, Даже птице нельзя туда. Но кричит отвага: «попробуй!» Шагни-ка через «нельзя»! Загляни в сухие от злобы, В помутневшие их глаза. 1930 г. БОГ ВЕЛИТ В сумраке сердца моего Голос звезда одиночества… …………………………………………………… Я все тоскую о любви, А кто — то говорит: «Не так, как хочется живи, А так, как Бог велит!» И надо мной грохочет гром! И гонит жизнь меня… И я кричу: а где мой дом, А где моя семья? Давно рассеяна семья И дом разрушен мой… Заплакала судьба моя Склонившись надо мной… …………………………………………………… А в сумраке сердца моего Горит звезда одиночества… ОТЕЦ Птица моя подстреленная, Ласковый мой зверок… Тропинка, тобой потерянная, Ждет шороха твоих ног. Слышишь ли, моя нежная, Голос отцовский мой? Все на местах, по-прежнему, Все тебя ждет домой. Детка моя бездомная, Где твой усталый конь? Стремя поддержит темная Старческая моя ладонь. Знаю, ты всеми брошена, Радость твоя — в борьбе. Много у Бога прошено, Мало Он дал тебе… Вечно — с земли ли с неба ли Будут глаза следить, Чтобы мои дети не были Тем, чем не надо быть… ЕЛКА НА ЧУЖБИНЕ Будь спокоен и весел сегодня, Кинь заботу о завтрашнем дне. Не грусти, что по воле Господней Ты один на чужой стороне. Здесь мерцает зеленая елка Нежным светом грустящих огней; И пластинка скользит под иголкой У виктролы [1] поющей моей. Не тоскуй же, не надо, послушай, Не один ты, нас много таких… Злобный ветер обжег наши души И на время как будто затих. Если враг человек человеку, То пристанище тихое Бог! Видишь, ветер двадцатого века Потушить нашу елку не смог. Значит, есть еще правда на свет, Если праздник святой не забыл! Пусть в сердцах ваших, русские дети, Негасимая елка горит! В это вечер поймем и поверим, Что теперь мы с тобой не одни, Что Господь нам воздаст за потери И за горькие, слезные дни. Свети русская елка в Китае. Ты спросил: «А в Россию когда?» Я ушедшие дни не считаю, Потому что еще молода. Моя молодость пламенно верит: Близок день тот счастливый и год, Когда Бог за тоску и потери Нам на родине елку зажжет! 1930 г. ВСПОМИНАЙ Небо — шалью голубою С желто — розовой каймой! Надо мною, над тобою Солнца отблеск золотой… Посмотри на запад алый, Ало — розовый закат. Солнце щурится устало, Зори желтые горят. Где — то темный город дожей, Где — то старый, гордый Рим… Но о том, что нам дороже, Мы с тобой поговорим. Сумрак синий шире, шире! Запад алый — это Русь! Неулыбчивой Сибири — Из Китая улыбнусь… Не вернуть душе покоя… Все же память не губи. Вспоминай село родное, Переплеск реки Оби. Береги воспоминанье, Не развей, не растопчи — Нашей молодости ранней Ало — желтые лучи… 1928 г. ЛЕБЕДИНЫЕ ПЕРЬЯ Спотыкаясь, бреду без дороги я, Тяжела ты, путина моя! Говорят о любви своей многие, Но никто не жалеет меня… А дорога — песками зыбучими… Хоть бы смерть догнала, наконец! Да на темя еще нахлобучили Медью кованный тяжкий венец… Кто помог бы? а с ношей уменьшенной Добрела б до тебя, моя Русь. Рождена ведь я все-таки женщиной, Не под силу мне путь… надорвусь… От людей оградиться бы келийкой, В свою душу поглубже уйти… Со своей собачонкою беленькой Разговоры простые вести… Песни бережно в сердце вынашивать… Завести для советников плеть, Чтобы петь их, друзья, не по-вашему, А по-моему мне бы их петь! Чтобы каждая песня без промаха Била в чье-нибудь сердце! И вот, Вот тогда только майской черемухой Моя молодость в них расцветет! ……………………………………………………………….. Смотрит в зори печальными взорами Лебединая светлая рать. Тяжело… над чужими озерами Лебединые перья ронять… 1930 г. вернуться Виктрола — устаревший вид фонографа, выпускавший в первой половине XX века фирмой «Victor». |
