НЕ СКЛОНИМ ГОЛОВУ! Вдруг снова солнце в душу брызнуло! Погибла Родина? О, нет! Над красной похоронной тризною Смеется воин! И… поэт. Ни перед кем не склоним голову! Для нас не кончена игра: Россия даст еще Суворова, И даст еще Царя Петра! НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ Что для нас грохочущие войны? Марсом озарен наш темный путь. Паника! А мы с тобой спокойны, Только усмехаемся чуть-чуть. Но и улыбаемся мы строго, И в улыбках мудрость и печаль. Мы с тобою потеряли много, Головы остались… их не жаль! И войны бояться мы не будем, Хуже нам не может быть теперь. Родину утратившие люди Не страшатся горестных потерь. Будем равнодушно жить, как жили, Не нужны пока мы никому. Слава Богу, близких схоронили! В эти годы легче одному… Мертвому спокойнее в могиле. Да и нам спокойнее за них. Ведь не раз с тобой мы говорили, Что жалеть приходится… живых! ПЕСНЯ ОТМЩЕНИЯ Знаю песню отмщенья за гибель, Пропоют мне на том берегу… С.Есенин Милый, старший мой брат Есенин, Голос твой — раскаленная медь! Но в стране, где царствовал Ленин, Было трудно песням звенеть… И встает из глубин туманных Милый облик твой голубой… Ах, зачем отравили обманом Твое сердце, мой дорогой! Красоту в октябре суровом Ты напрасно, мечтатель, искал. Обманул тебя делом и словом Подлый циник и зубоскал. Потускнело и «солнце — Ленин». Это был просто красный фонарь… Эх, Есенин, ты мой, Есенин, Колокольни советской звонарь! Обманули тебя, обманули! Видел ты, как крестьяне твои Еще больше спины согнули От кроваво — красной пурги. И певец свободы прекрасной, Революции ярких чудес, — От какой — то мысли ужасной Неожиданно в петлю полез… Революция! Братство и слава! Но мечты все пошли на слом… Ведь свободу чекист корявый, Словно мышь, придавил сапогом! Эта песня надгробным рыданьем Прозвучит «на другом берегу». За тебя от поэта в изгнанье Прогремит проклятье врагу! РОЖДЕСТВО НА ЧУЖБИНЕ Во Франции, в Чили, в Китае Звучит наш певучий язык. Но каждый о Доме мечтает, К чужбине никто не привык. Никто никогда не решится Россию навеки забыть. Нельзя по — чужому молиться И быт неродной полюбить. И в церкви в рождественский вечер, Покорная горю и злу, Я, сгорбив усталые плечи, Поплачу тихонько в углу… У женщины русской осталось Прибежище тихое — храм! И я свою боль и усталость Сюда принесу и отдам. «Дай, Господи, — сердце звенело, — Услыши молитву мою! Мужчинам на родине дело, А женщинам храм и семью!» Горят пред иконами свечи… Сегодня родился Христос! Но нам в этот радостный вечер, Нельзя удержаться от слез… О МАМЕ О Маме, о милой, о детской отраде, Теперь говорю: «была»… В сибирской деревне, в церковной ограде, Могила травой поросла. Пойти бы, поплакать на этой могиле, Как раньше, — по-детски, навзрыд… Сказать, как мы тяжко и горестно жили, И путь нам обратно закрыт. О маме, с которой расстались навеки, Чтоб после безрадостно жить, О самом любимом родном человеке — Нельзя никогда позабыть. Запомнила чье-то правдивое слово, — О, память, ты все бережешь! — Разлюбит любимый, полюбишь другого, Но мамы второй не найдешь… Бывают друзьями и ближний, и дальний, Но Мама — единственный друг Проснуться бы в сумраке Маминой спальни, Забыв о границах разлук. Запомнила Мамины нежные речи И свет ее ласковых глаз, И верю, что будут загробные встречи Свиданьями счастья для нас. Рубеж. 1933. № 24. С. 2 ВЕЧЕРОМ Да, жизнь за плечами большая… И в трепетном зареве дней Я многим на свете мешаю И жизнью, и песней своей. И часто, над книгой склоняясь, Я что-то родное ищу, И жизнью чужой восхищаясь, Над гибелью чьей-то грущу. А ночью, при свете лампады, Учусь я прощать и жалеть. Мне многого в жизни не надо, Но сделать бы что-то успеть. Поет за стеною соседка О жизни, о счастье, о нас, О том, что встречаются редко Хорошие люди сейчас. И строем чужие солдаты По улице гулко идут. И так же, как наши когда-то, Солдатские песни поют. А в небе далеком, бесстрастном, В собор на молитву зовут. По звездам — по камешкам ясным, — Ко всенощной души идут. Рубеж. 1935. № 35. |
