СОБАЧОНКА Когда подойду, покорна знаку, К адовому костру, Судьям скажу: «Я любила собаку, Как друга и как сестру». И когда с высоты небесной сбросят В адский пламень меня, Подойдет собачонка и тихо спросит: «А где хозяйка моя?» И знаю, разыщет меня, тоскуя, И будет со мной гореть… Как же ее не любить, такую, Как же ее не жалеть? 1927 г. ЛЮБОВЬ И ТРУД Лукавым глазом наблюдаю Твой юный пыл. Чуть-чуть его подогреваю, Чтоб не остыл. И знаю я, смешные люди, Давно, давно, Что смолоду мечтать о чуде Всем суждено. Зигзаги звезд, упавших с неба Моих потерь! Того, кто дорог раньше не был, Люблю теперь. Мечтать и верить — это значит Быть молодым. А на закате сердце плачет, Что счастье — дым, Но запах дыма горьковатый Так дорог нам. Мы здесь во многом виноваты, А что же там? Всему на свете есть границы, Но не мечтам. Спрошу у пролетавшей птицы: А что же там? Что там, где нету воздыханий И спит печаль, Где в окнах белых райских зданий Синеет даль? Убийство на земле — обычай! Запомни, друг, Что страшно, страшно стать добычей Злодейских рук! Но после этого достоин Ты в рай войти. Идя на гибель, будь спокоен В глухом пути. Когда ты вспомнишь, умирая, Любовь и труд, Тебе в одном из окон рая Платком взмахнут. 21 мая 1933 г. ПОД ШУБОЙ Лежать, укрывшись, шубой, Дышать, смотреть, молчать. В душе от жизни грубой Угрюмая печать. Ты не о зле вселенском Со мной поговори: О маленьком, о женском, О спрятанном внутри. О том, что злы морозы, Что домик на краю, Что жгли и выжгли слезы Всю молодость мою. Поговори о главном: Что дороги дрова, О том, что мы бесправны, Живем едва-едва; Что денег много надо, Что выпал снова снег, Что погибает рядом Хороший человек; Что в жизни есть задачи, Которых не решить; Что чем душа богаче, Тем тяжелее жить… 5 января 1934 г. ПЫТКА ЖИЗНЬЮ О большом мечтать не буду; Не умею, разучилась. Я приемлю хлеб, как чудо, Крышу, как Господню милость. Гробит плечи злая тяжесть: Труд тяжелый и забота. А кому пойдешь, расскажешь? Где на свете этот кто-то? Каждый в жизни почему-то Ждет, что завтра лучше будет. И счастливую минуту Ждут до самой смерти люди. Нищетою устрашая, Пытка жизнью длиться, длиться… Плохо то, что жизнь большая. Хорошо, что смерть — граница. Непосильная задача! И решать ее устала. Нет, неправда, я не плачу, Это… пыль в глаза попала. Друг мой, надо закалиться, Чтоб слезы из глаз не выжать; В эти годы надо биться, Надо выжить! 1933 г. МЕДНЫЙ ГРОШ Не осталось ни тропинки, ни следа От ушедших в неизвестность навсегда. Были. Жили. И куда-то все ушли От любимых, от друзей и от земли. А поля-то, как раньше, зелены, А леса стоят дремучи и темны. Там, где были староверские скиты, Нынче травы да лазоревы цветы. Там по тракту в день весенний голубой Проводили осужденных за разбой; Там девчонка из медвежьего угла Достоевскому копеечку дала. Край, где люди по-хорошему просты, Где размашисты двуперстные кресты, Где умели и в молитвах, и в бою, Славить родину великую свою. Только камушки остались от святынь, И поля покрыла горькая полынь; Но по-прежнему чиста и хороша Светлой жалостью российская душа. Помнишь, девочка безвестного села, Как ты грошик Достоевскому дала? Но едва ли ты родная сознаешь, Что Господь тебя спасет за это грош! 1933 г. РУССКИМ ЖЕНЩИНАМ От шинели пахнет порохом, — Это запах мне знаком. Сердце вздрогнет тихим шорохом, Чуть тревожащим толчком. В наше время нашим женщинам Не цветы дарит судьба. И любовь, войной повенчана, По военному груба! Под удушливыми газами, На полях, где льется кровь, — Вижу, сестры ясноглазые, Вашу нежную любовь. Над людьми вооруженными Взрывы, грохот и гроза! Над заплаканными женами Божьей Матери глаза… Белым платом Богородица Слезы женщин соберет, С нами Господу помолится За Россию в этот год. Ведь за то, что мы не верили В благость Божеских очей, — Наказал Он нас потерями, Отдал в руки палачей. Но Усердная Заступница Горе женское поймет, И пред Господом заступится За Россию в этот год. 1934 г. |
