Они взвалили поклажу на плечи и отправились в путь.

Уже чувствовалось, что не за горами осень. Листва на деревьях потихоньку черствела, покрывалась жёлтыми пятнами, опадала. Не было привычного гомона птиц, они тяжело перелетали с ветки на ветку, неловко опускаясь, нагулявшие жирок за лето на обильном корме. В чаще, по которой шли путешественники, продираясь сквозь спутанный кустарник, не ступала нога человека — было много сухих деревьев, одни стояли, цепляясь друг за друга острыми сучьями, от других остались замшелые стволы, валявшиеся на земле. Попадались заболоченные участки. Часто приходилось пробираться по пояс в воде, высоко на вытянутых руках неся поклажу. Труднее всего путь давался Сергею и Ольге. Ольга скоро выбилась из сил, и они решили сделать привал. Присели на сухом месте.

Ольга не успела сесть, как испуганно отскочила:

— Змея!

Николай раздвинул траву.

— Это уж, — сказал он, поднимая чёрное создание с жёлтыми пятнышками у глаз. — Они безобидные.

— Бросьте его, — проронила Ольга. Её глаза выражали неподдельный страх.

Измокшие и усталые, к концу дня они наконец выбрались на сухое место.

— Судя по карте мы на правильном пути, — сказал Николай.

Проплутав ещё часа полтора и решив, что пора подумать о ночлеге, вышли на большую поляну. Николая привлекли растения, росшие в её центре. Он наклонился и осмотрел сохнущие развесистые стебли, никак не гармонирующие с лесной травой, взметнувшей вверх сбросившие семена метёлки.

— Картошка, — сказал он, сорвав небольшую ветку.

— Картошка? — удивился Афанасий. — Откуда она здесь взялась?

— От скитников осталась, — сказал Сергей.

Никто не понял, шутит ли он или говорит серьёзно.

— Скитники, — с иронией проговорил Николай. — Сто лет назад… Её кто-то окучивал. Она посажена весной. Выжгли участок и посадили. Видите, вон по краю обожжённые деревья.

— Подзольное земледелие, — пробурчал Сергей.

— Значит, здесь живут люди, — сказала Ольга.

— Недаром же мы лодку нашли, — подтвердил Афанасий.

— Новые раскольники ХХ века, — рассмеялся Сергей.

Николай взглянул на него:

— А что, Сергей, ты прав. Всё возможно. Смотри, сколько сект легализовалось. Каких только нет. И наши доморощенные, и из-за океана мутным потоком хлынули…

— В эти болота только нелегалы могут забрести.

— Будьте осторожны, — предупредил Афанасий. — То что здесь живут люди, несомненно. Мы не знаем, кто они — скитники ли новые или жулики, а посему глаз да глаз.

— Интересно, кто же здесь обитает, — Николай нагнулся и поднял высохшую ботву картофеля. — На днях кто-то выкопал. — Он взял палку и разгреб землю. — А картошка уродилась неплохая, — с видом знатока он показал им ветку, на которой висели три или четыре крупные картофелины. — Позаимствуем немного, авось, не обидятся лесные жители.

Афанасий взял карабин наизготовку и пошёл вперед, приказывая им оставаться на месте, укрывшись в зарослях кустов. Скоро он махнул рукой, подзывая их к себе. Когда они подошли к нему, он кивнул головой в сторону. Каково было их удивление, когда они увидели метрах в двухстах низкую хижину, скорее полуземлянку, крытую то ли дёрном, то ли травой. В землю были вбиты колья, переплетённые ветками и обмазанные глиной. Кое-где она отставала, обнажая сучья. На сухом берёзовом сучке висела перемазанная землёй куртка.

— Потомки староверов, — прошептал Сергей. — Это становится интересным.

Он впервые проявил неподдельную заинтересованность за все время путешествия.

Его поддержала Ольга:

— Туземное население… Жить в такой глуши, без удобств, без… брр.

— Спрячьтесь, — сказал Афанасий. — Я схожу в разведку, посмотрю, что за туземцы здесь обитают.

Не успели ему возразить, как он, согнувшись, перебегая от дерева к дереву, приблизился к хижине и по стене прокрался к двери, ногой распахнул её и отпрянул в сторону.

Афанасий вошёл внутрь, но пробыл недолго. Выйдя из хижины, он закрыл дверь и вернулся к группе.

— Ну что там? — спросил Сергей.

— Пусто. Никого нет.

— А мы думали, что там люди, — разочарованно проговорила Ольга.

— Люди там живут, но в настоящее время отсутствуют, — уточнил Афанасий.

— Что будем делать? — спросил Николай.

— Что делать? — Афанасий поправил фуражку. — Ждать хозяина. Нам же надо познакомиться с обитателем сих мест, как ты изволила заметить, — он повернулся к Ольге, — туземцем. Я пойду в хижину и спрячусь там, а вы спрячьтесь в кустах. И не демаскируйте себя.

— Может, будет лучше, если мы понаблюдаем за хижиной из засады, — предложил Сергей, боясь за Афанасия. — Вдруг их здесь много. В хижине опасно находиться.

— В хижине живёт один человек.

— Ты уверен?

— На сто процентов. У него там узкая лежанка с сеном, стол и стулья из плах. Небольшой очаг. Ружьё.

— Ну вот, — произнёс Сергей. — Он вооружен.

— Ружьё в хижине? — спросила Ольга.

— Нет. Он его взял с собой.

— Откуда же ты знаешь, что у него ружьё?

— Патронташ видел. Охотничья двустволка. Поэтому буду ждать в хижине, а то как бы он не натворил чего с перепуга.

— Кто же этот человек? — удивлённо проговорила Ольга.

— Это мы скоро узнаем. Прячьтесь. Он идёт. — И Афанасий в несколько прыжков достиг хижины и скрылся в ней.

Николай, Сергей и Ольга спрятались за кустами и стали наблюдать, что будет дальше. Афанасий не ошибся. Скоро из леса на поляну, на краю которой стояла хижина, вышел человек с ружьём за плечами, в грязных штанах, запачканных землей, в кирзовых жёлтых от глины сапогах, в брезентовом грубом пиджаке с кожаными налокотниками. На широком ремне висела фляжка в чехле. На лоб был надвинут видавший виды берет, добела выгоревший на солнце. Тонкое худощавое лицо опушала не густая подстриженная русая бородка. Глаза прикрывали солнцезащитные очки. На вид было ему около пятидесяти лет. Он поминутно оглядывался, словно боялся, что его преследуют. Подойдя к хижине, проворно юркнул в дверь. Наблюдавшие ожидали шума, криков, борьбы, но всё было тихо. Ни человек с ружьём, ни Афанасий не подавали признаков жизни и это дало повод заметить Сергею:

— Они там что — чай пьют?

Однако минуты через две на порог вышел Афанасий и подозвал всех к себе взмахом руки.

— Заходите в хижину, — сказал «афганец», когда они подошли.

— У него ружьё. Мы не рискуем? — спросила Ольга, с опаской прислоняясь к Николаю. Сделала она это инстинктивно, но Николай обратил на это внимание.

— Не более чем я, — ответил Афанасий и добавил: — Ружьё для близира. У него нет патронов.

— А где же они?

— У меня в кармане.

Они вошли в хижину. Была они низкой и полутёмной. Свет проникал в небольшое окошко без стекол. Ставень, сколоченный из тёсаных досок, висел сбоку на петлях, сделанных из обрезков брезента. В углу был сложен очаг из небольших окатышей, на рогатульках, висел закопчённый котелок. Рядом с очагом примостился такой же чумазый от копоти чайник. Человек в берете сидел на обрубке дерева и безучастно смотрел себе под ноги.

— Знакомьтесь, — произнёс Афанасий. — Абориген сих мест и хозяин хижины Владимир Константиныч Лазутин. — А это мои друзья, — показал он человеку в берете на своих спутников.

Тот внимательно оглядел каждого из вошедших, но не проронил ни слова.

— Вы кто? — спросил Николай хозяина хижины, подвигая Ольге небольшую плаху, чтобы она присела.

— Это мне вас надо спросить, кто вы, — усмехнувшись проговорил Владимир Константинович, проявив некоторый интерес к гостям. — Я, так сказать, в своём доме, а вы…

— Ну а все-таки? Я первый спросил, — настаивал Николай.

— Тайны здесь нет, — ответил Владимир Константинович. — Если хотите слушать — слушайте.

Он не производил впечатления робкого человека, испугавшего компании с оружием. Первоначальная оторопь прошла, он полностью овладел собой и сказал с сознанием собственного достоинства: