Всю вторую половину полета, Стэн продолжал размышлять на эту тему. Сейчас в его голове оказалось достаточно плиток паззла, чтобы сложить картину… Пусть, не всю, картину, но достаточно большой осмысленный фрагмент, в котором просматривается структура всего процесса. Всего за несколько часов пути с атлантического побережья Казаманса к рифу Челленджер, Стэн построил в уме связный и хорошо обоснованный ретроспективный анализ Агрендской операции, с объяснением многих парадоксов.

Самым парадоксальным было то, что Альянс и Объединенные нации провалили эту операцию, а точнее — проиграли крупную военную компанию. Единственным (очень сомнительным) успехом можно было считать то, что на острове Агренда полностью разрушен единственный крупный город Порт-Роал, с пригородами. Пустой город, из которого режим Лерадо предусмотрительно эвакуировал жителей, производственные объекты, и значительную часть транспортных и коммуникационных единиц.

Сейчас Стэн отчетливо понимал: команда Хубо Лерадо выиграла эту кампанию в тот момент, когда убедила большую часть агрендцев подготовить резервные площадки и организованно эвакуироваться туда до начала боевых действий. Причем, все это было сделано без огласки в СМИ, вот что важно. О полной секретности при таком крупном перемещении людей и техники, речь не шла, все было на виду. Бонзы ООН и Альянса получали рапорты разведки: «Агренда эвакуируется». Но бонзы, увы, не смогли понять смысл этих рапортов. Они рассуждали вот как: «раз нет приказов и инструкций по TV и другим каналам СМИ — значит, народ действует неорганизованно, спонтанно. Это не эвакуация, а паническое бегство жителей, бросающих Агренду и режим Лерадо». А на самом деле, жители бросали лишь территорию, в которую силы Альянса и ООН затем влипли, как Братец Кролик в Смоляное Чучело в «Сказках дядюшки Римуса». И этот кролик стал подопытным. Все мелкие союзники Лерадо слетелись, чтобы испытать на влипшем кролике свои дешевые военно-технические разработки, предназначенные для будущих войн, которые начнутся в ближайшее время, но пока неизвестно где. Бойцы миротворческого корпуса подрывались на грошовых минах, транспортные самолеты получали внезапные удары грошовых стрелковых систем, боевые корабли и нефтяные платформы вспыхивали от прямых попаданий грошовых летающих бомб… А военные наблюдатели экстремистских группировок, кокаиновых трестов и микро-наций делали пометки в блокнотах «эта штука четко работает», или «эта штука полное дерьмо», или (вариант) «у этой штуки хороший потенциал, но надо доработать конструкцию». На Агрендскую войну слетелись стервятники со всей планеты, приглашенные к участию в фестивале испытаний оружия на живых людях (комбатантах и не комбатантах), и на реальных объектах (подвижных и неподвижных, военных и гражданских). И все это совершенно безнаказанно: кто бы не стрелял — списано все будет на режим Лерадо.

На этом этапе, бонзы ООН и Альянса перепугались, и вместо того, чтобы штатным образом завершить операцию (ввести на Агренду свежий военный контингент, и без сопливых игр в демократию, полностью обеспечить контроль над этой территорией), трусливо сдали остров какой-то мутной сборной команде вооруженных отморозков, номинально возглавляемых выдающимся жуликом Маноло Гуарани.

Стэн вспомнил свой разговор с ооновским военврачом несколько лет назад в Сомали, после очередной провальной кампании по ликвидации пиратского государства Пунт. Разговор происходил в госпитале, точнее — под огромным тентом, где были собраны несколько сотен раненых самыми разными и необычными новыми видами оружия. «Знаете, Стэн, — сказал военврач, — мы полные идиоты. Мы тут ничего не исправили, а накрыли стол для демонов войны, и они будут пировать тут, пока не кончится еда»…

Мысленно возвращаясь из Сомали в Агренду, Стэн вдруг вспомнил «Сравнительные жизнеописания» Плутарха: «…Царь Пирр сказал некому человеку, который радовался победе: «Если мы еще раз так победим римлян, то окончательно погибнем».

…

Небо за кормой «Emo-X-racer» посветлело, а впереди на синевато-сером полотне океана вырисовался гигантский зелено-бежевый «рыболовный крючок» Бермудских островов.

— Мы их оставим по правому борту, — сообщила Тали, мгновенно заметив движение глаз пассажира в маленьком зеркальце, закрепленном на пульте управления, — На фиг нам общаться с британским авиа-патрулем? А так — полет над нейтральными водами.

— А патруль бдит? — спросил Стэн.

— Конечно! — пилот постучала пальцем по экрану радара, — Вот, видите «BN-2 Maritime Defender» береговой охраны. Он нас тоже видит, но мы за 12-мильной чертой. Табу.

— А если он плюнет на табу?

— Ну, — Тали хмыкнула, — я запросто уйду от него. Это старый чемодан: скорость всего полтораста узлов и потолок пять км. Еще я просигналю кое-кому, и кое-кто проверит боеготовность береговой охраны на островах Вознесения и Святой Елены. Они не так далеко от Овамбо, вы понимаете? Так что, он не нарушит табу. У него инструкция.

— А по-доброму не пробовали договориться? — спросил Стэн.

— С британскими властями? — Тали снова хмыкнула, — какой смысл? Они соблюдают договоры только с сильными. Но если тут все решает сила, то зачем договариваться? Проще пригрозить как следует и готово: прочный мир и взаимопонимание.

Тем временем, прямо по курсу возникло нечто странное, похожее на длинного жука с прямоугольной спинкой, стоящего на воде шестью лапками, обутыми в калоши.

— …А это, — пояснила пилот, — как раз и есть авианосец — гексамаран «Whale-911».

— Гексамаран?… Гм… В смысле, шесть поплавков?

— Ага. Спонсору подвернулись по дешевке 50-метровые плашкоуты. Дальше понятно: поставил их в два ряда, скрепил фермовыми арками, залепил поверх этого настил, и получилось нечто вроде понтонного моста 200 на 40 метров. Нормальная посадочная полоса. Тут есть хорошие сетки безопасности для экстренного торможения. Во как!

— А вы уже садились на это морское чудо? — спросил Стэн.

— Да. Я вообще-то его тестировала год назад. И эти сетки предложила я. Любителям рекомендуется использовать этот авианосец только для сверхлегкой авиации, вроде моторных дельтапланов, но профессионалы легко работают тут на «кукурузниках».

— Гм… — Стэн прилип взглядом к приближающейся палубе, — Но у нас не кукурузник.

— Ну и что? — невозмутимо ответила она и…

…Нос «Emo-X-racer» заметно задрался вверх, летная палуба, как будто, прыгнула навстречу, потом раздалось легкое «бум!», самолет тряхнуло, дальний край палубы побежал навстречу… Уф… Остановился.

— Спасибо, что выбрали нашу авиа-фирму, — патетически произнесла Тали, откидывая секцию фонаря кабины, — не забывайте свои вещи в салоне, и все такое.

— Вам спасибо, — ответил он, — а можно спросить на счет обратного рейса?

— Можно. Я улетаю назад через 8 часов. Вас иметь в виду?

— Через 8 часов… — повторил он, прикинул, имеются ли у него срочные дела, пришел к выводу, что не имеется, и кивнул, — ОК. Я ровно через 8 часов буду здесь с…

— …Сами выберете, — она улыбнулась, — я люблю неожиданные подарки. La vista.

— La vista, — отозвался Стэн, хлопнул девушку-пилота по подставленной левой ладони (вроде, подружились), и отправился на поиски локального водного транспорта.

Идти здесь имело смысл только к одной точке: узкой башне-надстройке, торчащей на самом краю правого борта. Как оказалось, оттуда шел широкий трап на другой ярус — туристическую палубу, которая располагалась прямо под верхней, летной палубой. На широком табло красовалась разноцветная схема рифа Челленджер с пиктограммами, и указателями на бортовые пункты сервиса, где можно арендовать лодку — простую, или глиссер, или летающую (в смысле, поплавковый дельтаплан), или подводную… Гм.

Оставив без внимания летающую и ныряющую экзотику, Стэн выбрал самый обычный небольшой катер, подписал арендную форму на 8 часов, сел за штурвал, отъехал на 300 метров от авианосца, там лег в дрейф, и позвонил по спутниковому телефону Маноло Гуарани, главе переходного правительства Агренды. Тот, оказывается, уже находился поблизости, дал точные координаты удобной точки встречи, для ориентации по GPS, и уточнил для визуального поиска: «кораблик, как из культовой песни Beatles».