— Уже перерыв! — воскликнул Георг. — Пошли скорее!

Мальчик с удовольствием остался бы здесь, рассматривая все эти чудеса, но нахлынувшая волна студентов смутила его, не в полную силу, но пробудились его утренние страхи, словом, в итоге, он схватился за руку принца и более ни чем не давая о себе знать, последовал за ним.

Они вошли в центральное здание, оно было на пять этажей выше, чем первое круговое, одарено красивыми барельефами, отражавшими суть тех предметов, что преподавались в Академии, входов имело пять, выделенных более массивными колоннами.

Как ни странно, на них почти не обращали внимания — до того ли студенту, что попал на перерыв? — Во второй половине дня это настоящий праздник. Георг, не замедляясь, вошел в здание, миновал лучевой коридор (они расходились от центра к пяти выходам) и вышел во внутренний малый сад, где в теплое время года проходили занятия по боевым искусствам, для этого специально было отделено шесть площадок для упражнений без ущерба для деревьев, кустарников, статуй и прочих украшений сада.

Новилин был здесь, он готовил мишени для стрельбы из лука — принца он заметил сразу, словно почувствовал его присутствие. Кайл, которому недавно перевалило за пятьдесят, прекрасно себя чувствовал и прекрасно выглядел, на порядок моложе своего истинного возраста, чему способствовали постоянные физические упражнения. Однако, при всей своей ладности, почти грациозности, Кайл был не женат и почти все свое свободное время проводил здесь, в Академии, что стала для него вторым, если не первым, домом. При этом он был довольно приятным на лицо, но отвергнутая юношеская любовь, прочно определила его установки.

— Приветствую вас господин.

— Приветствую, Георгий, неужели ты захотел продолжить наши занятия?

Молодой дракон улыбнулся, отрицательно покачав головой.

— Все более серьезно?

— Да. Дэвин, — сказал Георг, наклоняясь к мальчику, — если хочешь, то можешь пойти осмотреть вон ту скульптурную композицию. Уверен: она тебе понравится. Да и кустарник рядом тоже очень интересный. Он называется вейнемерлинник — это его короткое название.

"Короткое! — только что не испугался Дэвин. — Что же тогда длинное?!"

Прочитав эти мысли мальчика, Георг только улыбнулся, вспомнив в то же время о замечательном способе общения. А мальчик тем временем охотно отправился к указанному комплексу.

"Я пришел за тем, чтобы попросить вас об одолжении"

Георг еще не приблизился к нему, но уже говорил — воистину прекрасный способ общения, тем более, если учесть, что никто из посторонних без желания говорящих не мог услышать ни единого слова, а это в данном случае было если не необходимо, то весьма кстати.

"Что ж, я слушаю"

"Не могли бы вы покинуть ненадолго Академию и слетать в Ридану? Сразу говорю: точного времени пребывания там я не могу назвать, но определенно, оно не будет слишком долгим. К следующему учебному году обязательно вернетесь"

"А цель путешествия?"

"Этого я пока не могу сказать, простите"

"Значит, вы приглашаете меня на несколько недель в Ридану? Что ж, я, в принципе, непрочь поразмять крылья, надо только с руководством Академии договориться"

Кайл улыбнулся, даже Георг на мгновение забылся, но только на мгновение. Что же все-таки случилось с Руфиной? Одно он знал точно, она жива и нуждается в его помощи.

К четырем часам Георг вернулся, наконец, в тот самый коридор, где утром столкнулся с министром. Теперь предстоял последний этап: получить официальное согласие королевы, но, судя по крикам, что доносились из ее кабинета, ничего встречного в ее мыслях не было. Она твердо стояла на своем. "Нет!" — доносилось оттуда как удар молота по наковальне, четко и с силой, против которой надо немало постараться. Георг тяжело вздохнул и, от греха подальше, ушел в свои комнаты. Дэвин осторожно попросил его показать ему дворец, но принц предложил ему сначала поспать, а уж потом принимать новую порцию впечатлений. В возможность того, что можно уснуть, днем, когда он, не в пример обычному, ничего не делал, мальчик верил с трудом, но, как оказалось, уснул буквально в ту же минуту, когда его голова коснулась подушки.

В пять часов Георг стал нервничать, а в половине шестого паниковать, но, к его великой радости, без двадцати шесть в его покои вошел Даниил Карсавин.

— Гора сдвинулась, — улыбаясь, ответил он на немой вопрос сына, который тут же бросился его обнимать, так, словно ему было не без пяти минут двадцать пять, а лет на десять меньше.

— Спасибо, папочка, спасибо!

— О, часто ли от тебя такое услышишь! — пожурил он сына, и уже, садясь напротив него в кресло, говорил. — Знаешь. После чего она сломалась?

— После чего?

— После того, как я подробно описал ей все этапы того скандала, который последовал бы, случись тебе уехать без официального разрешения. Да, теперь бы еще, найти того, кто может заверить ее в безопасности этого путешествия, кратковременности, и все такое.

— У меня уже есть кое-кто на примете, отец!

Георг хитровато улыбнулся, но раскрывать имя своего таинственного друга не спешил, неторопливо подошел он к столу, налил воды, протянул отцу стакан воды и только потом устроился напротив него в кресле.

— Не томи душу!

— Я попросил полететь со мной не Аврелия, но саму Индиру Горину Залескую.

— Что?! Я надеюсь, она послала тебя подальше?

— Что вы, отец! Могла ли она отказать принцу? Пожалуй, если только я пригласил бы ее поучаствовать в каком-нибудь ужасающем деле, типа истребления говорящих животных. А так? — Нет, отец, у нее не было выбора! Я попросил ее прибыть во дворец для уточнения времени отлета и всех нюансов, к шести часам, так что она вот-вот должна придти. Думаю, что она сможет доубедить маму в безопасности путешествия, надо только перед их встречей поговорить с госпожой Индирой, недвусмысленно намекнуть на тематику разговора с королевой, а то ведь она и испортить все может, а надо, чтоб помогла.

— Сам поговоришь с ней?

— Да, а мама где сейчас?

— Пошла, наконец, в малый зал заседаний, но сказала, что в половине восьмого освободится, так что время у тебя будет. Потом пригласишь туда свою Индиру, или, даже не знаю, может, лучше в кабинет Альчести, хотя нет, лучше в картинную галерею или что-нибудь в этом роде, нейтральное. А то наши министры уже заволновались: о чем это таком король и королева беседовали целый день, да еще так яро!

— Если честно, я не очень понимаю ее упрямства. Неужели всё из-за этой непонятной неприязни к Руфине?

Но его величество ничего не ответил на это, так словно не слышал, он задал встречный вопрос, но совсем на другую тему.

— А этот маленький эльф, как он попал сюда?

Однако Георг, которому упрямство передалось от матери, решил также не удовлетворить его нежелание отвечать на вопрос.

— Вы не ответили мне, отец, — заметил юноша.

Даниил промолчал, и молчал он долго, все это время внимательно глядя на сына. А потом вдруг, неожиданно и прямо спросил.

— Ты знаешь: кто она?

— В каком смысле?

— В прямом, — Даниил пронзительно посмотрел на сына, отчего тому стало несколько не по себе.

— Да, знаю.

— И тебя не смущает ее неисчислимый годами возраст?

— Нет.

— Она сама тебе все рассказал?

С каждым таким вопросом отца Георгу становилось страшно: они всё знают! Но откуда? И почему они молчали?

— Сама.

— Как давно?

— Во второй день нашей встречи, в первый, насколько вам известно, мы виделись только мельком.

— У меня уже тогда сложилось впечатление, что она видела тебя отнюдь не впервые в тот, как ты утверждаешь, первый день. Она даже как-то обрадовалась, вряд ли от неожиданно вспыхнувшей любви к тебе.

— Я действительно, видел ее в первый раз, а она во второй.

Георгу по-настоящему стало страшно, все эти пять лет, они знали: кто такая Руфина, знали все и теперь он, нарвавшись на этот разговор, должен был заполнить все недостающие элементы и рассказать хотя бы об одном путешествии во времени. Даниил словно читая его мысли, спросил.