***

Невысокая каменная ограда, выложенная галькой тропинка за калиткой, что проходит между полутораметровыми пушистыми туями, образующими аллею до самого дома, за стволами проглядывают цветущие клумбы и с правой стороны, где большую часть дня светит солнце, находится симпатичная уютная беседка. Впереди дом, деревянный, с обширной террасой, и даже маленькой комнаткой на чердаке. Он раскрашен в сине-голубые тона, со сказочными рисунками вокруг окон и двери: волшебные существа, похожие на бабочек, строили пирамиду, несли воду в ведрах, ухаживали за деревьями, говорили, что они действительно жили, на старом материке. Но, возможные, эти прекрасные создания являлись не более чем выдумкой древнего народа.

— Неужели мы теперь будем здесь жить? — с нескрываемым восторгом в голосе спросил Дэвин.

— Это просто чудо какое-то! — Виктория то и дело глотала слезы, поверить в то, что теперь этот дом принадлежит ей и её сыну, в то, что теперь она свободная гражданка Риданы, сама хозяйка, а её сын пойдет учиться в школу, и не в обычную, общеобразовательную, но в школу с углубленным изучением магии, эльфийка пока не могла, воспринимая всё как сон. А сон, как известно, имеет обыкновение быстро заканчиваться, отчего Виктории становилась страшно: еще немного и всё исчезнет.

— Виктория, — раздался сзади голос Маргариты, — мебель туда скоро завезут, давайте пока лучше в дом зайдем, чтобы знать, куда и что рабочим поставить, когда они приедут. Хорошо?

— А? Да, да.

— Дэвин, может, ты откроешь? И вступишь первым в ваши новые владения?

Мальчик улыбнулся, и, не отрывая восторженного взгляда от дома, открыл калитку. Когда-то этот дом принадлежал одной хорошей риданской семье. Десять лет назад семью потрясло горе: в местной речке, который все называли, скорее, ручьем, чем рекой, мальчик утонул, сейчас ему было бы тринадцать лет. Родители, будучи не в силах оставаться в этом месте, покинули дом, но в память о сыне наняли садовника, чтобы тот следил за садом, где любил играть их малыш. От Георга, который знал Николая еще в годы службы — тот был городским стражником — он узнал о положении Виктории и Дэвина и вместе с женой Ольгой, служанкой во дворце, принял решение отдать им дом. Собственно, Георг, встретив Ольгу, попросил лишь о том, чтобы они позволили Виктории и Дэвину пожить в том доме какое-то время, пока для них не нашли подходящее жилье, но Николай сразу предложил другой вариант.

— Дождешься их выдачи, как же! — говорил Николай. — У нас многим так обещают, но если погорельцам каким и дают, то бывшим рабам…

— Король лично мне обещал.

— Ну, если только король, лично, а так. Ох, господин, непутевая у нас страна, столько в ней подлого, исходящего как сверху, так и снизу. А может, так и должно быть: какой народ, такая и власть. Как говорится, что заслужили!..

— Ничего, это до поры до времени, — возразила Ольга (этот разговор происходил в их доме, куда они пригласила Георга как гостя)

— Ой, да не верю я в это.

— А я верю. Слушайте: сегодня утром, я, как обычно, понесла королю утренний чай, в его кабинет, он всегда пьет чай перед завтраком. Так вот, я стучусь — никто не открывает, ну, думаю, спит еще, не пришел. А и нет! Я прислушалась, он с кем-то разговаривал, а потом громко так сказал, можно сказать, воскликнул: "Я всё исправлю, исправлю! Только дайте мне время, я отпущу их всех, всех рабов!"

— Рабов?! — подивился Георг. — Когда он их так называл?!

— Да, всё ведь верными слугами, сердцем привязанными к господину.

— Интересно, какой Бог так на него подействовал? — спросила Ольга.

— А ты уверена, что у него в гостях был Бог?

— А кто же?! Кому еще он мог так отвечать?

— Я согласен с Ольгой, Николай, и — счастье, если теперь хоть что-то изменится, а то жутко смотреть на разумных существ, превращенных не знамо в кого, что рабы, что хозяева.

— Да, это верно. Ну, что, мы с женой не против, пусть живут в том доме, может, это к счастью и будем надеться, что к счастью.

Ольга в этот встала и ушла на некоторое время в кухню, она вернулась с подносом. Раздав фужеры с вином, она сама взяла свой и, присев за стол, радостно сказала.

— За новое начало?

— За новое начало, — повторили Георг и Николай.

По-особому тёплый и мягкий свет окутывал красивую комнату, окно занавешивали полупрозрачные занавески, сквозь них проглядывала звездная россыпь. Воздух был наполнен ароматом белых роз, какие росли у них в саду, дома. Сейчас слово "дом" почему-то прозвучало не так страшно, Ире даже хотелось туда вернуться, погостить. Она знала: родители не станут ни в чем её не винить. Почему она так решила? Просто знала и всё.

Ира медленно прошла через всю комнату к камину и опустилась напротив него в кресло, огонек внутри звонко запускал оранжевые языки, лаская своим теплом. Девушка не знала, где она, почему она здесь, но сейчас об этом думать ей совсем не хотелось.

Так распорядилась Беатрис, устранив страх и смятение в душе эльфийки, а также ощущение презрения к себе и те страшные воспоминания. Не то, чтобы Беатрис вовсе стерла их, нет, но она хотела смягчить тона, изменить представления девушки по ключевым вопросам, лишь одного она не стала касаться, пока.

— О, Андрей! — радостно воскликнула Беатрис, спорхнув со стула, она едва удержалась от того, чтобы не обнять его. Она невольно смутилась и чуть побледнела.

— Я вроде бы недолго? — говорил дракон, входя в палату и закрывая за собой дверь. — Что-то не так?

— Да, да!.. Сядь, надо поговорить и решить, что делать.

Андрей прошел в комнату, и сел напротив Беатрис, которая вернулась на свое место, таким образом, они расположились с двух сторон кровати, где лежала, погруженная в безмятежный сон, Ирина Домнина. Беатрис была очень взволнована и своим внезапным перенесением во времени, всеми бурно развивающимися событиями, которые удивительно уместились в один день, наплывом новых чувств, что вызвал этот дракон, в какой-то момент ей хотелось, чтобы он куда-нибудь исчез, и в тот же миг она гнала эту мысль, поскольку не хотела этого. Хотела или не хотела? С трудом она, как полчаса тому назад Андрей, заставила себя вернуться в реальный мир.

— Андрей, она, она беременна — я не знаю, что делать.

Князя словно окатили ведром холодной воды.

— Что?! А она сама знает?

— Да, она как раз размышляла: каким способом сводить счеты с жизнью, когда её позвали на суд.

— Знает, — печально повторил Андрей, — плохо! Так бы устранить плод незаметно, а тут…

— Что делать? В принципе, удалить ребенка — не проблема: срок небольшой, но спрашивать её саму сейчас об этом нельзя.

Беатрис вопросительно посмотрела на сидящего напротив Андрея, не то, чтобы она не имела собственного мнения по этому вопросу, просто она искала поддержки, согласия с её планом действий.

— Значит, это будет на нашей совести, — негромко ответил Андрей, она чуть улыбнулась.

— Николай Юрский может помочь в проведении операции?

— Думаю, что да, пойду позову его.

Он встал, но когда мимо проходил мимо Беатрис, она вдруг поймала его за руку — Андрей обернулся.

— Спасибо!

— Спасибо тебе!

И, повинуясь какому то естественному чувству, Андрей не выпустил её ладонь, но наклонился и поцеловал. Беатрис смутилась, дернула руку назад, Андрей не препятствовал, но, смущенный сам, отвел взгляд в сторону.

— Извини, я не должен был этого делать.

— Нет, — возразила, подымаясь, Беатрис, — это ты меня извини, я не должна была давать повода. Ты… как-то странно влияешь на меня. Иногда мне делается страшно!

— Иногда! Мы говорим так, словно знакомы не первый год!

— Иногда меня посещает и это чувство.

В комнату постучали, ни он, ни она не заметили, что кто-то подошел, оба вздрогнули и промолчали.

— Госпожа, меня послал господин Юрский, спросить: не нужно ли вам чего еще?