— Идите все сюда! Я нашла пантмиллину! — воскликнула она, увидев младшего сородича той самой пантмиллы, что росла во владениях Берендора. Листья ее были чуть меньше, но вот по мягкости и возможности согреть уснувшего в лесу путника, ничем не уступали вымершему на основной территории Идэлии предку.

В эту ночь решено было также поставить дежурство, на которое первыми вызвались Лидия и Яромир, они даже соглашались сидеть вдвоем, то есть пойти на своеобразную жертву, но Амариллида не приняла и ее.

— Нет! Нет! И нет! — твердила она, — даже слышать ничего об этом не хочу!

— Но мама!

— Нет!

— Ваше величество, — начала, было, говорить Руфина, — один час погоды не составит.

— Нет! И почему — вам, милая девушка, пока не понять.

— Я лично тоже не вижу в этом ничего такого.

— А вам, дорогой юноша, тем более!

— Но… — едва ли не хором возразили все, однако главное возражение было уже сказано, и осталось стоять прочной твердыней.

Как оказалось, Амариллида пожертвовала собственным отдыхом не только ради такого для детей, но и для драконов: она разбудила Георга только часа в четыре утра, просидев, таким образом, пять часов. Юноша, конечно же, не воспринял ее альтруизма.

— Зачем эти ненужные жертвы?

— Мне просто не хотелось спать.

— Зачем вы это говорите?! Я же видел: вы буквально засыпали вчера вечером!

— Посидела, а потом спать расхотелось.

— Я все равно не понимаю: зачем эти жертвы?

— Нет, это я не понимаю, какие жертвы?

— С вами спорить невозможно! — едва ли не в голос сказал Георг.

— Вот и не спорь, а то получается, что ты теперь и несколько часов не даешь мне поспать.

Георг смутился и более ничего не сказал, тем более после слов королевы.

— К тому же я уверена: ты и сам не разбудишь свою Руфину.

Да, он действительно, не собирался будить ее, но вопреки его желаниям, Руфина в половине седьмого проснулась сама, и, естественно, не стала слушать никаких отговорок Георга. Ночь прошла спокойно.

— Испугались нашего поста! — весело сказала Лидия. — А если б мы с Яромиром дежурили, то нам бы и в следующую ночь сидеть не пришлось. Они бы испугались нашего секретного оружия, и сунуться никто бы не посмел.

— Это, какого ж такого оружия? — удивилась королева, — уж не особой ли вашей воинственности?

— А перстень королевы? — возмутилась Лидия. — Это ли не оружие!

— А ведь, действительно, — сказал Георг. — Насчет того, что это секретно не соглашусь, а вот помощь он нам оказать может.

— Увы, — печально отозвалась Амариллида, — его слишком долго не было — никто не помнит: как им управлять.

— Значит, Хранитель правильно предположил?

— Правильно, дочка.

— Значит, что есть — что нет?

— Какие глупости! — неожиданно сказал Георг. — Кто вам вообще сказал о системе управления перстнем? Кто носит его, тот может колдовать не только с использованием своей силы, но и силы перстня.

— Но как это сделать? — не понимала Амариллида.

— Да, нет никакого "как".

Но все, кроме Руфины недоуменно посмотрели на него, а королева серьезным голосом возразила.

— Георг, я знаю, ты талантливейший маг, но то, что понятно тебе, не всегда понятно и очевидно другим. Ты можешь объяснить?

— Вы просто колдуете, так же, как и всегда направляя свою силу, но при необходимости активируете еще один источник. Ведь, на какое-нибудь заклинание по освещению темной комнаты, вы не используете все свои силовые каналы?

— Понятно, — протянула Амариллида.

— Это правда, мне об этом говорил мой брат, надеюсь, знатоку жизни и деяний всех служителей Магического Огня вы верите?

— Да, ему да. Значит, перстень может нам помочь.

— Здорово! — воскликнула Лидия. — Вот если бы он еще и у мамы был.

Девочка вопросительно посмотрела на Яромира, отчего мальчик даже побледнел.

— Я… берите, мне все равно, только…

— Как и в прошлый раз, Яромир, если что, я тебе скажу, — заверил его Георг, пересев поближе к мальчику и подняв руки для того, чтобы лучше воспринимать силовые движения. Ничего не произошло, и перстень благополучно перешел к королеве Амариллиде, и не стал таинственным образом переноситься обратно к эльфу, что уже однажды произошло.

— Значит, время пришло, — сказала Руфина. — Вопрос только в том: надолго ли перстень сохранит свой выбор?

— Ты думаешь, — понуро отозвалась Амариллида, — с ним все равно придется проститься?

— Я не знаю: я не решаю за перстень, но он сам делает выбор, и его теперешнее положение на вашей руке может быть лишь временным согласием помочь вам, а может, и восстановлению собственной власти.

— Все это как-то немного жутковато. Неужели перстень может выбирать? Он что, живое существо?

— Почти, — пояснила Руфина. — Он отображает в себе силу Зору, а магическая сила — это не только волшебство, но и воля.

— Что ж, спасибо за помощь, сейчас она как никогда нужна, с любой стороны.

— Даже с моей, — с улыбкой отозвался Георг.

— Кто бы мог сомневаться. Хотя, конечно, рисковать жизнью принца Каримэны, я едва ли имею право.

— А это не вы рискуете, но я сам, в этом вся разница.

— Кстати о помощи, — заметила Руфина, — может, нам идти не в Сияющий город? А в Долину Времен Года?

— Если только в далекий обход, — мрачно ответил Георг, — а так и на пути в Долину, все равно пересекать Сияющий город, до которого нам еще дойти надо.

— Нет, никакой Долины! — твердо сказала Амариллида. — Я пойду только в столицу, чтобы вернуть власть и порядок в стране! Тут нет войны магов, поэтому, я не вижу объективных причин искать помощи у ордена Долины Времен Года.

— Не могу с вами согласиться, ваше величество. Потому как возглавляет восстание великий маг — Син Балскове.

— Что?! Я надеялась, на поляне Берендора это была оговорка. Но ведь он жил тысячу лет назад!

— Живет и сейчас, в теле Кирилла Белорского.

— Белорский?! Но откуда тебе это известно? Он служил Алисии, но неужели он?..

— Скажем так, я выяснил это по ряду косвенных причин, с которыми нельзя не согласиться. Знаю, это звучит возмутительно, но Син перенесся во времени, на очень тонких планах, сейчас он существует в теле Кирилла Белорского.

Амариллиде ужасно хотелось расспросить дракона обо всех его догадках, выяснить те причины, по которым он сделал такой вывод, но она не хотела пугать Лидию, и вообще обсуждать это при ней, поэтому промолчала и молча стала собираться в путь, решив задать все волнующие ее вопросы в другой раз.

В темной обители королевского мага небольшой огонек от маленькой закопченной лампы освещал часть кровати и стола, а с ними и самого хозяина, напротив которого в полосе света расположилась чуть живая Алисия, она сидела на низенькой табуретке, отчего чувствовала себя еще хуже. Ей предстояло отчитаться в задании, порученном ей от Сина. Она искренне не понимала, почему все так произошло, почему так изменился Белорский, который когда-то клялся ей в любви, а теперь готов был растерзать за любое не так сказанное слово. Не понимала, но боялась спросить, а в его присутствии боялась даже подумать о чем-то подобном.

— Ну, что молчишь? Выяснила?

— Да.

— Что?

Алисия облизывала непонятно отчего сохнущие губы, собираясь с силами, чтобы ответить, но никак не могла начать, Сина это начинало выводить из себя.

— Что, язык проглотила? Или ты говоришь, или я читаю твои мысли.

Алисия сжалась в комок — проникновения в мысли ей очень не хотелось, она собрала все силы и начала рассказывать.

— Он в Долине, его здесь нет.

— Я, надеюсь, ты не официальный запрос посылала?

— Нет, я спрашивала у моей подруги, мы вместе росли — она не стала бы лгать.

— Откуда ты знаешь? Или веришь в дружбу? — насмешливо спросил Син.

— Верю в преданность.

— Преданность, — протянул Балскове, загадочно смотря на Алисию, — ну, ладно, допустим. И что же делает князь? Заканчивает учебный год?