Но вместо того, чтобы давать кому-нибудь слово, как это обычно было, Бог Справедливости ответил сам.

— Будучи покровительницей водной стихии Адэли следит за всем, что происходит под, в и над водой, но всевозможные неурядицы имеют обыкновение происходить одновременно, и не в единичных сочетаниях, но в многократных, отсюда, манипуляции со временем. Все мы знаем, к чему может привести неумелое обращение к власти временных пространств. Увы, Амнэрис, мы вынуждены признать, что помощь нам не повредит. Однако в данном случае она придет не сейчас, и Тасмир пока должен ограничиться лишь простыми намеками, какими именно, я бы хотел пояснить детально, но не в рамках общего совета, — последним верховный Бог поставил точку этого заседания.

***

Десятки людей провинившегося селения погибли, но на этот раз Камилла вернуть их к жизни, как сделала это для Георга, не могла. И все-таки она спасла многих. Люди на радостях хотели, было возвести храм в ее честь, но Камилла повелела им сначала восстановить храм Азалии, а уж потом строить новый.

— Хвала Богам, правящим миром! — воскликнул маленький мальчик, пробегая по главной улице селения у горы Белый Рог. А старик, расположившийся на скамеечке, грея свое худощавое тело теплыми июньскими лучами, добавил.

— Хвала Богам, что хранят еще Справедливость в нашем мире!

Мягкий небесный свет окутывал храм Камиллы и днем, и ночью, отчего никогда он не погружался во мрак. Все в нем было, и в то же время не было ничего. Первое подтверждалось тем, что храм, как и самый обычный дворец, включал в себя различные залы, множество колонн удерживало его свод, на стенах встречалось иногда подобие не то картин, не то зеркал: рамка, внутри которой словно застыла водная гладь, в коей, однако, отражалось происходящее, но лишь на первый взгляд; и еще в середине зала или разливался фонтан, или росло дерево. Но справедливо было и второе утверждение: в храме ничего нет! Да, каких-либо предметов, привычных для дома здесь нельзя было встретить.

Все поражало в храме Камиллы, относилось это, безусловно, и к самой хозяйке. Когда она возвращалась, то казалось, что в зал на миг, не известно откуда, влетал легкий ветерок, а потом из воздуха возникал прекрасный образ Богини. Она не слышно ступала по хрустальному полу, при этом ничуть не шевелились ее зеленоватые одежды, когда она говорила — и словно капельки воды падали с зеленых листочков.

Камиллы отнюдь не скрывала своего имени от Георга, но вот сам юноша отказывался в такое верить, списывая все на болезненное состояние. Поверить в то, что перед тобой, действительно та самая Богиня Целительного искусства Камилла! Для себя Георг решил, что он в храме какой-то могущественной волшебницы, может быть даже в другом времени, поскольку луна, почему-то двигалась не по привычной ему дуге. И даже животные не убеждали его. А ведь он знал, что в храме Камиллы находится на Священной Горе, в него в любую минуту могут приходить животные, и, если кто-то из них был ранен, то в тот же миг, как вступал на территорию Святилища, получал исцеление. Георг, к сожалению, не видел пока такого чуда, и возможно, поэтому продолжал сомневаться.

Лишь на четвертый день своего пребывания в храме, Георг отважился пойти прогуляться. Божественная волшебница (так он называл Камиллу) сказала ему, что в пределах священного круга он вообще может ходить без каких бы то ни было препятствий, даже ни с каким животным во избежание неприятных, но возможных инцидентов не придется разговаривать.

Миновав входную колоннаду, Георг вышел в чудесный сад, от одного вида которого он замер на несколько минут в немом восторге. Более всего его поразило дерево, ажурная крона которого состояла из полупрозрачных листьев, казалось, это вода, чистая, небесно-голубая, застыла в едином порыве, сохранив необычайную силу и энергию. Его плоды, золотые, и удивительно ярко блестящие на Солнце, скрывались в самой глубине кроны, не понятно было, как вообще Солнце могло заметить их там! Чем-то загадочным и в то же время страшным веяло от этого дерева, от той самой Паллиды, чьи плоды поддерживали частичные тела Богов, и чей сок теперь тек и в его жилах, Георга. Неспешно миновал он первую дорожку, приведшую в небольшой "домик", образованный ветвями ели, внутри которого (видимое ли чудо!) преспокойно сидели заяц и волк, всего в сантиметрах сорока друг от друга.

— Странно, — произнес Георг после некоторого молчания, — очень странно. Может, здешние волки не едят зайцев?

— Ну почему же, — возразил ему вдруг кто-то, судя по голосу — старик. — Этот волк вполне может съесть этого самого зайца, но только не здесь.

Незнакомец говорил позади него — Георг развернулся — перед ним, действительно, был старик, он сидел, поджав ноги, на земле, облокотясь о ствол ели.

— Здесь, это как?

— Здесь — это в пределах территории храмового комплекса на Священной Горе.

— Значит, это своеобразное место отдыха?

— Что-то вроде того, — старичок улыбнулся. — Подойди поближе.

Георг осторожно приблизился к нему шага на два, при условии, что их отделяло, как минимум пять.

— Тебе нравится здесь? Да ты присядь рядом, так и говорить будет приятней.

Решив, что стоять поверх более старшего, чем он, не совсем удобно, Георг сел напротив старика.

— Нравится ли мне здесь? А что это за место?

— Но ведь ты и так знаешь это!

— Нет, не знаю — лишь догадываюсь.

Старик усмехнулся.

— Что же вы так недоверчивы, ваше высочество!

Георг промолчал — неужели, все — правда?

— А вы тоже Бог? — тихо спросил юноша, не решаясь и глаз поднять.

— Да, — ответил старик, хотя теперь голос принадлежал, скорее, мужчине.

Георг смутился еще больше и, взглянув на своего собеседника, увидел, что перед ним, действительно, мужчина.

— Все называют меня Тасмиром, — он пристально посмотрел на Георга, отчего юноше захотелось исчезнуть куда-нибудь подальше. Кто он такой, что бы вот так сидеть напротив самого Тасмира?

— Не пугайся меня, но лучше послушай. Ты, здесь и сейчас, не в своем времени, а это значит, что быть в нем ты можешь не более недели — таков закон. По истечении этого срока, я верну тебя в покинутую тобой минуту.

— А Яромир? Где он?

— К сожалению, я не властен был распоряжаться и его судьбой, но ему помогла Руфина. С ее помощью он вернулся в свое время, также в оставленную минуту.

Руфина…. Как же здорово было бы спросить, но правомерно ли это? Однако, Тасмир видел юношу насквозь.

— Тебя интересует: за что я наказал ее? Видишь ли, подобные решения принимаю не я один, но совет Богов. Не скрою, я не считал тогда и не считаю теперь ее наказание справедливым, но так было решено. Так решил А… Великий Бог Справедливости. И, надо сказать, это имело не только отрицательные последствия, но и положительные: так, по крайней мере, я, став распорядителем ее судьбы, смог уберечь ее от гнева тех волшебников, которых она пленяла вместе с Зору. Многие из них были услышаны Азалией, так что наказание ей светило от нее куда более жестокое, хотя, смотря, что с чем сравнивать…

— Но ведь она будет освобождена?

— Да, — Тасмир улыбнулся, — и ты сможешь это увидеть. Что ж, мне пора, но я еще навещу тебя сегодня.

И он исчез — Георг даже не успел раскрыть рот, что бы сказать: "всего доброго".

***

В столовой хранителя национальной библиотеки Риданы царила тревожная атмосфера. Ею, казалось, все было буквально пропитано: и стол, и резные стульчики с мягкой обивкой, и хрустальная люстра с магическим фонариком внутри, и белоснежная ажурная скатерть. В какой-то неудобной, но все же неизменной позе, на одном из стульчиков расположилась девушка. Она ожидала отлучившегося по делам Мелибея: он вышел, чтобы отдать распоряжения своим служащим по поводу размещения поступившей в фонд библиотеки новой книги (ее, как то вошло уже в привычку опять привезли именно к нему домой, поздним вечером). Он вышел ненадолго, но Руфине это показалось привычной долговременностью. Едва Мелибей ступил на порог кухни — Руфина тут же обратила к нему взгляд.