"Вот так сразу, убить! Это ужасно!" — говорил про себя каждый из них. Более всех это, конечно же, шокировало Амариллиду: она не могла поверить, отказывалась верить в то, что народ готов преступить тысячелетнюю традицию: милосердия к виновным. "Да, что же это происходит!" — шептала она про себя. Боль, обида, непонимание, возмущение наполняли ее душу. Нет, не может быть, чтоб эльфы вот так легко преступили моральные законы. "Нет, нет, их заколдовали. Георг ведь говорил, что это возможно!" После получасового молчания Амариллида первой решила заговорить, ответ на волновавший ее вопрос мог принести огромное облегчение.

— Георг, — голос эльфийки сорвался, но она не смутилась и быстро с ним совладала, — это и есть то помутнение ума, вызванное колдовством?

— Что? О чем вы?

— О том, что они собираются убить нас.

— Нет, вы же слышали: они не хотят убивать нас, но им объяснили, почему это необходимо сделать.

— Нет, но ведь они не могут. Они ведь не смогут?

— Смотря, что они сочтут более приоритетным, традицию или приказ.

Амариллида более не возражала, если только в душе, против всего этого.

— Пойдем сразу за ними, сейчас, или подождем? — спросил Георг. По сложившейся уже традиции определять с ним решение вызвалась Руфина, два капитана пытались найти оптимальный для всех вариант.

— Я думаю, лучше подождать, ведь они говорили, что очень устали, скорее всего, они шли всю ночь, как бы Балскове не заставлял их, ему придется разрешить им отдохнуть.

— Ладно, тогда лучше на какое-то время остаться здесь.

— В овраге, — докончила Руфина.

Утро во всю вступило в свои права: солнце довольно высоко поднялось над горизонтом, припекая обращенные к нему деревья, камни, выползших погреться на них тварей, ручейки и многое другое. Но не особо радовало оно сейчас пятерых беглецов, объявленных преступниками Идэлии.

Наступивший день беглецы провели в овраге и только вечером двинулись в путь, решив теперь идти ночью, а днем отдыхать. Поначалу такое предложение Лидии никто не воспринял всерьез, но потом, по здравом размышлении, оно было принято. В первую очередь девочка связывала это с солнечным одеялом взамен летних плащей, взрослые же ухватились за возможность более безопасного путешествия.

До ближайшего селения оставалось идти не более трех километров, при условиях дороги, по времени это должно было составить около часа. По отношения к этому городку, именуемому как Звенящий родник, королева Амариллида питала самые, что ни есть, радужные надежды — она мечтала о выступлении перед народом, о последующем обретении союзников и о переломе, таким образом, темной жизненной полосы. "Народ должен меня услышать", — говорила она себе. Конечно, слепо в удачное осуществление таких мыслей она не верила, но и иного выхода не видела. Едва ли подобное бегство в условиях приближения к Сияющему, растущего числа городов, в условиях приказа, отданного отрядам, их преследующих, наличия неведомой могущественной силы, казалось более здравым. Амариллида не видела разницы между столицей и обычным городом вроде Звенящего родника, неужели в них живут настолько разные эльфы? Вряд ли там народ настроен по-другому, вряд ли ждет благостного возвращения королевы. Надо действовать. А чего хочет добиться Георг? И почему, в конце концов, она не должна беспрекословно подчиняться ему, пора бы уже отойти от того помутнения рассудка, вызванного соком Кавериса, и самой принимать решения.

— Никакого привала! — заявила Амариллида, когда перед городом Георг предложил отдохнуть.

— Но нам нужно более детально решить, как идти дальше, — возразил ей Георг, на что королева, едва сдерживая эмоции, ответила.

— Не вижу в этом необходимости, все и так решено: мы идем в Звенящий родник.

— Что?! — едва ли не в один голос воскликнули все спутники королевы.

— Мама, но это же очень опасно!

— А идти крадучись, скрываться от неведомой могущественной силы, не опасно?

— Ваше величество!

— Помолчи! Я не твоя подданная, чтобы безоговорочно выполнять твои приказы. Более того, ты гость в моей стране, которому я теперь посоветовала бы поумерить свой пыл и вспомнить, как подобает вести себя в таких случаях, тем более, несовершеннолетнему юноше!

Георг не нашелся даже, что возразить, он был просто ошеломлен таким непониманием, где то, что ему указали место, не шло ни с какое сравнение с тем, что королева сама лишала себя возможности спасти создавшееся положения. Меж тем Руфина обратилась к Лидии на мысленном уровне.

"Лидия, только ты можешь вразумить ее. Пожалуйста, поговори с ней! В Сияющем городе она еще может предъявить свои права, тем более теперь, когда у нее есть перстень королевы, но здесь, вероятнее всего, народ просто не услышит ее, и вовсе не жители Звенящего родника, но жители всех остальных городов. Власть сосредоточена в столице, если тебе нечего представить своим противникам, то лучше снимать их сверху. Если бы у нас были союзники, мы могли бы собрать армию, и уже тогда на что-то опираться, но что у нас есть сейчас? Сумеем ли мы убедить эльфов помочь нам или они предпочтут не подвергать опасности жизнь своих близких"

— Мама, — сказала Лидия, чем дала понять, что услышала и поняла слова Руфины, — я очень устала — можно хоть чуть-чуть передохнуть?

— Мы шли совсем немного, а если сравнить с предыдущими днями, то наш нынешний путь — безвинная детская прогулка.

— В том то и дело, что предыдущие дни мы тоже шли — теперь каждый километр за десять можно считать!

Лидия изобразила самое страдальческое лицо, и молитвенно сложила руки. Амариллида долго молчала, подразумевая в этом неладное, но, в конце концов, сдалась. Ей не хотелось вновь обижать дочку своим недоверием.

— Ну, хорошо, — сказала она, наконец, но, увидев, как Лидия радостно захлопала в ладоши, строгим голосом добавила, — только не долго!

— Хоть сколько-нибудь!

Компания расположилась в небольшом понижении, окруженном плотным кольцом кустарников. В центре своеобразной поляны нашелся даже родник с весьма вкусной водой, коей они и запили незавидное количество пищи — запасы подходили к концу — еще и поэтому Амариллида приняла свое решение.

— Мы пойдем, проверим обстановку? — предложил Георг.

— Что вы у меня спрашиваете? — несколько раздраженно ответила Амариллида.

— Я спрашиваю у королевы.

"Обиделся!" — решила про себя Амариллида, но вслух сказала.

— Подобного приказа не будет, так что, если вы пойдете, это будет вашим собственным решением.

— Могу ли я надеяться, что, когда мы вернемся, вы будете еще здесь?

— Хм, — Амариллида криво улыбнулась, — а что, так даже будет лучше! В конце концов, я, действительно, не имею права рисковать жизнью его высочества Каримэны, как и жизнью его возлюбленной, да и жизнью возможного принца Западной страны эльфов в том числе. Так что, возвращайтесь-ка лучше все назад, по домам.

Но Георг неожиданно рассмеялся.

— А что вы правы! — но тут уже серьезно добавил. — Нашими жизнями вы рисковать не имеете права, а вот мы своими, да и мы, в таком случае, можем заявить о своем желании помогать вам и Идэлии. Кто за?

— Я, — вызвалась первой Руфина.

И Яромир, вопреки закравшимся в душах драконов сомнениям, тоже ответил согласием. Амариллида была искренне тронута этим, все ее резкость, недовольство, мгновенно испарились.

— О! Спасибо! Я… я не хотела вас обидеть, просто…. просто все это меня в прямом смысле слова, убивает!

— Мы понимаем, как вам тяжело, поэтому нисколько не обижаемся, — мягко сказала Руфина.

— И обстановку мы сходим все-таки проверим, — добавил Георг, — пусть и по своей инициативе.

Яромир вызвался идти с ними, хотя драконы не просили его об этом непосредственно, видимо, мальчик и без того понимал, как важно сейчас переубедить королеву, и сделать это может только Лидия. Девочка тем временем, обозначив для себя дипломатическую линию, осторожно стала подходить к главной теме.