Кого хоронят там? Уж не меня ли? Иль птичку-неразлучницу, что то же. Прости-прощай! Уж верно, срок подходит. Ослепительный вечерний свет из-под нависших туч заливает мастерскую художника, с проступающими отовсюду его картинами, как на посмертной выставке, где посетители - его персонажи, исчезающие, как тени. ЭПИЛОГ Х о р у ч е н и к о в Среди картин эпохи Возрожденья, Всесилья жизни, блеска красоты Серов, столь сдержанный, в порыве вдохновенья Воскликнул, осознав художества мечты: "Хочу отрадного!" Какое слово - От радости, как эхо или зов, Как красота или любовь, - В нем вся эстетика сурового Серова, Пленительно простая, яркая, как снег, Природы праздник, - с нею человек Среди вещей и дум своих весь светел, Каков ни есть, и не потонет в лете, Живую вечность обретя, Княгиня чудная или дитя. СОЛОВЬИНЫЙ САД Комедия Действующие лица Блок А.А., поэт. Любовь Дмитриевна, его жена. Александра Андреевна, его мать. Мария Андреевна, его тетушка. Иванов Евгений Павлович, его друг. Андрей Белый (Борис Бугаев), поэт. Мейерхольд В.Э., режиссер. Чулков Г.И., писатель. Кузмин М.А., поэт. Волохова Н.Н. Веригина В.В. актрисы. Иванова В.В. Хор масок, маски. Место действия - Санкт-Петербург, Шахматово и окрестности. ПРОЛОГ Лесистая возвышенность с бескрайними далями. Слышен топот копыт. Блок, высокий, стройный, в белом кителе, соскочив с лошади, взбирается наверх и оглядывается. Б л о к В лесу все те же папоротники, Ажурные, в росе и пятнах света, Реликты первых весен на земле, Пугающие таинством цветенья, Как и стоячие недвижно воды, Сияющие блеском глаз, но чьих? А там луга зеленые цветут, Как место, выбранное для веселья, С тропинками неведомо куда. И тут же дали без конца и края, Шоссейная дорога и река, И те ж несбыточные повороты, В которых я бывал всегда один, Боясь неведомого в детстве страшно, Но в юности с отвагой несся вскачь, В союз вступая с тем, чье имя вряд ли Кто ведал, я ж - Великое - прозвал. Единое, быть может? Всеединство? Мне нет нужды до терминов. Но тайна Неведомой осталась бы в душе, Внушая страх, как вечность в искрах звездных, Когда бы не явилась Ты, как в яви, И в яви, и во сне моих стремлений К Великому. И Ты причастна к тайне, Хотя и спишь. Проснись, веди меня К блаженству и страданиям навстречу! Нечто розовое, как одеяние, мелькает среди деревьев, и возникает розовая девушка с книжкой и вербеной в руках. Перед нею бескрайние дали. Слышен топот копыт. АКТ I Сцена 1 С.-Петербург. Квартира Иванова В.И. и Зиновьевой-Аннибал Л.Д. в доме по Таврической улице. Большая полукруглая комната мансардного типа с окнами на звездное небо. Слева площадка с изображением храма Диониса, справа смежные комнаты при входе, где гостям вручают полумаски и маскарадные костюмы. Входят Мейерхольд, Блок, Чулков, Любовь Дмитриевна, дамы, художники, литераторы. Ч у л к о в На Башне философских словопрений Об Эросе и таинствах любви Задумано - глядите! - представленье. М е й е р х о л ь д Речей и о театре прозвучало Немало здесь. От слова к делу, к действу Иванов призывает перейти. Б л о к Кто знает, что задумано представить? М е й е р х о л ь д Да нечто, кажется, в античном вкусе. Вот вам венок из лавра; вы сойдете За Аполлона. М е й е р х о л ь д А что? Не мог же он явиться обнаженным В стране гипербореев, да зимой. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а (в белом хитоне) А я могу ль сойти за Афродиту? М е й е р х о л ь д О, да! Но вас под именем иным, Как Вечной Женственности воплощенье, Воспели, кажется, и свято чтут. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Положим. Но, придя на вечер масок, Могу предстать в обличье новом я. Б л о к Хозяин-то Диониса играет! На площадку выходит Хор масок в древнегреческих одеяниях во главе с Дионисом и Сивиллой в пурпурном хитоне. Ч у л к о в Ну, значит, вакханалии? Чудесно! Я сам охотно бы вступил на сцену Сатиром... |
