Г е р о л ь д Небывалое доселе! Царь на празднество сзывает Знать и люд мастеровой, В обозренье выставляет Остов женщины нагой. (Взмахивает жезлом.) Боже правый, в самом деле? Стыд и грех, а не кумир. (Снова взмахивает жезлом.) В честь Венеры, изваянья Голой женщины из камня, Царь затеял пышный пир. Трубы и пушечная пальба.
Православные в смятеньи. Что за притча? Наважденье. Пить вино-то всем велят. Пушки над Невой палят. Герольд со свитой удаляется вглубь сада; у статуи Венеры собираются гости, все смущенно веселы, особенно из молодых и юных; среди них Доменико Трезини и Толстой. Т о л с т о й Я в Риме иль Неаполе? Где я? Или в Афинах средь развалин храма, Что высится над морем голубым, Красою величавою сияя? Иль это сон, мои воспоминанья О странствиях по странам и столетьям? Опасным, гибельным, но зов царя Вновь к жизни возвращал меня, в отчизну, Преображенную, как светом день, Что в вечных сумерках едва мерцал, - Блистающий, весенний, точно ныне. К н я г и н я Она такая же, как мы, совсем, Как в молодости женщина нагая. Не скажешь, что богиня красоты Или любви, - не знаю, в чем тут диво? М о л о д о й ч е л о в е к Вы сами диво красоты, княгиня! К н я г и н я В чем слава статуи или богини? Т р е з и н и Стоит без всякого смущенья. После Купанья в море, взгляд бросая в даль, И в обнаженности ее не стыд Таится и не таинство желаний, А явлена божественность сама. Вот высшее создание искусства. Между тем темнеет, и на Неве возгораются огни с разнообразной символикой и фейерверк. Сцена 3 В аллеях Летнего сада. Белая ночь. Гости и ряженые. Герольд и три юные женщины. 1-я ж е н щ и н а Мы ныне музы, я надеюсь. 2-я ж е н щ и н а Нас принимают за богинь. 3-я ж е н щ и н а Нас принимают за служанок, Блестящих самых и красивых, И нам царица удивилась. 2-я ж е н щ и н а За нами послан камергер Прознать, кто мы, и опоить. 1-я ж е н щ и н а Чтобы затем слегка ославить - За красоту. 3-я ж е н щ и н а Ну, хорошо. Прознаем, что с ним будет вскоре, Уж очень он любим царицей. Юные женщины оборачиваются, и перед ними невольно останавливается камергер Монс. М о н с Красавицы! Я знаю вас, конечно. Уж если вы не из богинь, То, верно, из княгинь. 1-я ж е н щ и н а Как жизнь твоя идет беспечно, В амурах и делах... 2-я ж е н щ и н а Да сердце гложет страх. 3-я ж е н щ и н а Но власть влечет и злато тоже, И мешкать здесь тебе негоже, Как вору, что всегда-то гол, - Кинь голову - на кол. Монс в страхе убегает. Г е р о л ь д Какой несете вы здесь вздор! Вы, что, сивиллы или музы? 1-я ж е н щ и н а Фортуной вознесенный вор. 2-я ж е н щ и н а Герольд! Иль ты забыл слова? Как ночь светла! Без волшебства Такое таинство в природе Ведь не бывает; в этом роде Твои слова здесь прозвучат И чрез столетья пролетят. Герольд не без опаски углубляется до конца таинственной в ночи аллеи и вдруг вздрагивает.
Г е р о л ь д Там, в саду, в конце аллеи Бог Амур, в ночи смелея, С пьедестала вдруг взлетел, С фонарем и пуком стрел. Видит мать он не без страха. Целомудренно светла, Вся она во власти Вакха И мечтательного сна. Из Афин увезена, В Риме сброшена в канаву; Вновь отрыта, как на славу, Пробудилась вдруг она. Не стрела ль ее коснулась? И, весельем возгоря, Беззаботно улыбнулась Над потехами царя. - Сын мой! - молвила. - Откуда? Я спала, спала любовь. Сотворил не ты ли чудо - Воскрешение богов? - С рощ далеких Геликона Снова лира Аполлона... Приглашен и он на пир, Что затеял на весь мир Царь, строитель и кузнец, - Сын сказал, - как мой отец. - Здесь и Марс в большом фаворе, - Рассмеялась мать, как в горе. - Но любим здесь бог морей, Царь - строитель кораблей. И тебя призвал, царица Сладких таинств и мечты, Чтоб возвысилась столица Ликом вечной красоты. |
