Полуоткрывается створка двери, и выходит одна из фрейлин царицы. Ф р е й л и н а Ну, что вы расшумелись здесь? Герои! 1-й п а ж Не мы герои, даром слишком юны; Но очень скоро подрастем и мы Для славных дел... Открываются настежь створки двери, и выходит царица. Е к а т е р и н а Похвально! Государь Обрадовался бы словам подобным, Когда б услышал; юность ежели Последует за ним, ему то в радость. (Фрейлине.) Сейчас его величество придет. Боюсь, невесел, зная, я о чем Его хочу просить, верней, о ком. Ф р е й л и н а О Кикине? Когда он вор, зачем же Печалиться об нем? Лишь гнев царя Тут можно возбудить. Е к а т е р и н а Жаль человека, Что верно нам служил - царю и мне, В особенности мне, когда я права Едва имела на его вниманье, Еще чужая всем вокруг, - а Кикин Уж ведал точно всю мою судьбу, О чем мне даже и не снилось. (Обретая царственную осанку.) Помнить О слугах верных, в чем-то оплошавших, Не предо мной, нельзя мне запретить. На лестничной площадке у раскрытых настежь дверей показывается царь Петр. П е т р Вот чем ты нездорова, друг сердечный! Поворачивается сбежать вниз, но царица всплескивает руками, как бы смеясь над его детскими порывами, и он, обласканный и сконфуженный, остается на месте, что однако его сердит. Вечор на ассамблею не явилась, Лишив нежданно радости всех нас; От огорченья насморк прихватила, Неровен час и слезы... Е к а т е р и н а Пожалеть-то Могу я сердцем: арест и тюрьма Его лишили речи; смерть уж веет У изголовья; он наказан свыше. Пусть дома хоть окончит дни свои. О многом ли прошу я, государь? П е т р Что с Кикиным все знаешь. А откуда? Е к а т е р и н а Ты сам мне, государь, сказал со вздохом. П е т р Ужели? Нет, его жалеть не стану. Доверием и дружбой облачен, Исподтишка лишь о себе он думал; В Адмиралтействе вотчину нашел, Как вождь мышиный. За кого хлопочешь? Да два десятка этаких у трона, Без войска чужеземного, разрушат Могучее, как солнце, государство, Чтобы с мошной своей зажить хоть где. Е к а т е р и н а Твой гнев и праведен, и справедлив. Ты ведаешь одну лишь мысль - о благе, О благе общем, равном государству Под стать тебе, но люди малы, всяк Хлопочет о себе, не помышляя О большем; ты их собираешь вместе, Ведешь к единой цели - к благу всех. П е т р Заговорила ты меня, царица. По случаю победы и торжеств Простил я многих; Кикина простить Душа не в силах; я любил его, Как брата кровного, и с кровью вырвал Из сердца моего, и мне не легче, Куда тяжелей, чем тебе, мой друг. Ведь я один, сердечных уз не сыщешь, С годами все трудней; помощников, Сама ты знаешь, сколько; друг сердечный, Ну, дай свободу Кикину, коль хочешь, Но знать его я больше не хочу. Е к а т е р и н а По-детски чистая душа жестока. Где сохранил ее, мой государь? П е т р (целуя ее) Опять не так? Е к а т е р и н а Нет, нет, велик во всем; Таким пребудь, когда бы я невольно, Не чаю, в чем, но прегрешила б вдруг. Иль сын твой, коим недоволен ты. П е т р Победа наша на море Европу Всю облетела; сын же не слыхал? На торжества бы мог поспеть без спешки, Хотя бы и без радости особой, По долгу только, коли он наследник Российского престола, - да, загадка. ( Уходя быстро.) И в ней судьбы и дел моих решенье? Сцена 4
Спуск корабля. 28 сентября 1714 года. У Адмиралтейства на штапеле новый корабль; берег заполнен народом и мастеровыми из иноземцев; на лучших для обозрения местах вельможи и иностранные послы. Царица со свитой на другом берегу, откуда всего лучше видно. Нева на этом месте относительно узкая, но полноводная, с быстрым течением. День солнечный, небо синее, с белыми, как паруса, облаками, что соответствует праздничному оживлению у реки, заполненной барками, шлюпками, с фрегатом на рейде. |
