Б л о к И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И в а н о в. Да? Может быть. Вино терпкое, главное - с лиловатым отливом ночной фиалки, в этом вся тайна. Б л о к И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. И в а н о в. Она из того же мира, где цветет ночная фиалка. Б л о к Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. И в а н о в. Так, ты ее видишь? Б л о к. Там - нет, но именно в своем отсутствии она уже явлена, как однажды будет явлена наяву. И в а н о в. А Прекрасная Дама? Она в прошлом? Б л о к. Это ее образ двоится, из света проступает тень. Здесь неизбежность. Предчувствие новых встреч и озарений. И в а н о в. Одно предчувствие оказалось столь благотворным, что ты создал несомненный шедевр. Б л о к В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. Выходят из ресторанчика и останавливаются у летнего театра, а вдали над озером в самом деле скрипят уключины. АКТ III Сцена 1 Театр Комиссаржевской В.Ф. Гримерная. На длинном столе вдоль стены три зеркала с лампами с двух сторон. Входят Веригина В.П. и Волохова Н.Н., высокая, тонкая, с большими черными глазами. В е р и г и н а Ты весела, Наталья! В о л о х о в а Что за новость? В е р и г и н а Ты знаешь ведь, о чем я? Иль о ком? В о л о х о в а О юность! Ей все ведомо и ясно. В е р и г и н а В уныньи пребывала ты все время, Как мы собрались у Комиссаржевской С надеждой на успех ее идей. Смущенно опуская взор горящий, Таилась ты, как с тайной раной львица. В о л о х о в а Ну, да, как львица... Будь я ею, верно, Мне лучше б умереть, а я живу; Пусть в сердце кровь сочится, знаешь, И в муках есть отрада, как в любви. В е р и г и н а Ты это уж толкуешь несерьезно; В глазах огонь, как молний дальний блеск Невзгод минувших, иль уж новых бурь, Влекущих нас все вновь и вновь... В о л о х о в а Любовь? О, нет! Угасла не любовь, а вера Беспечная, как в юности во счастье, Что мы принять готовы за любовь, И первый встречный ловит нас в игре; Но жизнь однако не игра в театр. В е р и г и н а Но ею-то мы все вовлечены В единый круг земного бытия. Играй и ты, актриса, до конца Иль до венца. В о л о х о в а Так он женат, ты помнишь? В е р и г и н а Не говорю тебе я ничего. Я рада лишь тому, что обожанье Прекрасного мужчины и поэта Тебя живит, как веянье весны. В о л о х о в а Ну, так живит он и тебя, мой друг. В е р и г и н а В лучах очей твоих, - они, как пламя, Бросают отблеск счастья всем вокруг, - И рада я, как юность, беззаботно, В кружении снежинок, как в цветах, Предчувствуя все счастье бытия. В о л о х о в а Скажи на милость, где всего набралась? В е р и г и н а Я думаю, источник - наш поэт, Столь милый и простой с Прекрасной Дамой И с нами у себя после спектакля В квартире светлой, словно в небеса Отверстой чарами стихов и речи О Лермонтове иль о том о сем, Когда серьезное исходит шуткой. В о л о х о в а Пожалуй, да. Ночные бденья наши Имеют прелесть тайны несказанной, Как юности мечты и сновиденья. Поэт - как взрослое дитя - весь светел. Я старше вас, но с вами беззаботней Я становлюсь и обретаю веру В себя, в свое на сцене торжество. |
