Вы разве эту славу защитили,
Которая лишь мне принадлежит?
Нет, вы о ней совсем забыли:
У алтарей моих давно печальный вид;
Мой храм поверженный лежит,
И уж никто меня не чтит;
Вступиться за мое вы медлите бесчестье,
И уж не верю я, что гнев ваш правой местью
Коварную Психею поразит.
Велела завладеть я вам ее мечтами
И в худшего ее влюбить из всех людей,
Который бы отверг ее желаний пламя
Всечасной грубостью своей
И холодом презрительных речей,
А вы в нее влюбились сами,
Богов поссорили вы с матерью своей.
Для вас ведь от меня ее зефиры скрыли,
Для вас ее сам хитрый Аполлон,
Которого оракул — всем закон,
От гнева моего сокрыл бы без усилий.
Когда б не любопытства жар,
Владеющий ее слепой душою,
Она, не настигаемая мною,
Легко бы отвела возмездия удар.
Вот из-за вас в каком Психея состоянье:
Ей скорая погибель суждена.
Примите же ее последнее дыханье,
Коль жалость вызывает в вас она.
Браните же меня — за дело, может статься, —
Кляните мать свою — таков уж мой удел;
Всему, что скажете, должна я подчиняться —
Я силы лишена без ваших, сын мой, стрел.
