Гарпагон. Что ты там бормочешь?
Лафлеш. За что вы меня гоните?
Гарпагон. И ты еще спрашиваешь, негодяй? Вон, пока я тебя не исколотил!
Лафлеш. Что я вам сделал?
Гарпагон. Я хочу, чтоб ты убрался, — вот что!
Лафлеш. Ваш сын, сударь, приказал мне дожидаться его.
Гарпагон. Дожидайся на улице, а не у меня в доме. Нечего тебе здесь торчать, высматривать да вынюхивать. Соглядатай! Предатель! Так и следит, так и шарит своими проклятыми глазами, что я делаю, где что плохо лежит, нельзя ли что-нибудь стянуть, — мне это надоело.
Лафлеш. Черта с два у вас что-нибудь стянешь, когда вы все под замком держите да еще день и ночь сторожите!
Гарпагон. Держу под замком — значит, нахожу нужным; сторожу — значит, мне так нравится. Сыщик тоже выискался, до всего ему дело! (Про себя.) А что, если он проведал о моих деньгах? (Громко.) Уж не вздумал ли ты рассказать где-нибудь, что я деньги прячу?
Лафлеш. А вы таки прячете?
Гарпагон. Я этого не говорил, бездельник! (Про себя.) Как он меня бесит! (Громко.) Я спрашиваю: не дернула ли тебя нелегкая рассказывать, что у меня есть деньги?
Лафлеш. Э, что нам за дело — есть у вас деньги, нет ли! Нам от этого ни тепло ни холодно.
Гарпагон (замахнувшись, чтобы дать ему пощечину). Ты еще рассуждаешь? Я тебя отучу рассуждать… Убирайся вон, в последний раз говорю тебе!
Лафлеш. Хорошо, я уйду.
Гарпагон. Постой! Ты ничего не стащил?
Лафлеш. Что у вас тащить-то?
Гарпагон. Не верю. Покажи руки![7]
Лафлеш. Вот вам руки.
Гарпагон. Другие!
Лафлеш. Другие?!
Гарпагон. Другие.
Лафлеш. Вот вам другие!
Гарпагон (показывая на его штаны). А туда ничего не спрятал?
Лафлеш. Посмотрите!
Гарпагон (ощупывая его). Эти широкие штаны как раз для того и придуманы, чтоб прятать краденое. Вешать бы тех надо, кто такие штаны носит!
Лафлеш (про себя). Вот он-то как раз и заслуживает того, чего боится, вот бы кого я с радостью обокрал!
Гарпагон. А?
Лафлеш. Что?
Гарпагон. Что это ты говоришь: обокрал?
Лафлеш. Я говорю, что вы меня обыскиваете — думаете, что я вас обокрал.
Гарпагон. Вот-вот! (Шарит у Лафлеша в карманах.)
Лафлеш (про себя). Будь прокляты все скряги со всем их скряжничеством!
Гарпагон. Как? Что ты говоришь?
Лафлеш. Что я говорю?
Гарпагон. Ну да! Что ты говоришь о скрягах и о скряжничестве?
Лафлеш. Я говорю: будь они прокляты.
Гарпагон. Кто?
Лафлеш. Скряги.
Гарпагон. А кто они, эти скряги?
Лафлеш. Пакостники и сквернавцы.
Гарпагон. Кто ж они такие?
Лафлеш. Да вы-то из-за чего беспокоитесь?
Гарпагон. Это уж мое дело.
Лафлеш. Вы, может, думаете, что я говорю про вас?
Гарпагон. Я думаю то, что думаю, но ты мне должен сказать, кому ты это говоришь.
Лафлеш. Я говорю… Я говорю моей шапке.
Гарпагон. Вот тебе по шапке-то и попадет за это.
Лафлеш. Не можете же вы запретить мне бранить скряг!
Гарпагон. Не могу, но зато я могу заткнуть тебе глотку, чтоб не слышать твоих дерзостей. Молчать!
Лафлеш. Я никого не назвал.
Гарпагон. Я тебя отдую, если ты еще хоть слово скажешь.
Лафлеш. Знает кошка, чье мясо съела!
Гарпагон. Ты замолчишь?
Лафлеш. Замолчу — поневоле.
Гарпагон. А-а!
Лафлеш (показывает Гарпагону карман своего камзола). Смотрите, вот еще карман. Теперь вы довольны?
Гарпагон. Ну-ну, отдай сам!
Лафлеш. Да что отдать-то?
Гарпагон. То, что ты взял.
Лафлеш. Я у вас ничего не брал.
Гарпагон. Наверно?
Лафлеш. Наверно.
Гарпагон. Прощай! Пошел ко всем чертям!
Лафлеш (про себя). Вот так расчет!
Гарпагон. Грех на твоей душе, ежели что…
Лафлеш уходит.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Гарпагон один.
Гарпагон. Этот бездельник вывел меня из себя, видеть не могу хромого пса![8] Да, немалая забота — хранить у себя много денег. Счастлив тот, кто может держать капитал в надежном месте, а в кармане иметь только на необходимые расходы. Куда их спрячешь? Сундукам я решительно не доверяю; это приманка для воров — на сундуки-то они первым делом и кидаются.
Входят Клеант и Элиза и тихо говорят между собой.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Гарпагон, Клеант, Элиза.
Гарпагон (думая, что он один). Не знаю, хорошо ли я сделал, что зарыл в саду десять тысяч экю, которые мне вчера вернули. Держать десять тысяч экю золотом — это я вам скажу… (Заметив Клеанта и Элизу.) Боже! Я сам себя выдаю! Я увлекся и, кажется, начал думать вслух. (Клеанту и Элизе.) Что такое?
Клеант. Ничего, батюшка.
Гарпагон. Вы давно здесь?
Элиза. Только что вошли.
Гарпагон. Вы слышали?
Клеант. Что, батюшка?
Гарпагон. Да вот…
Клеант. Что?
Гарпагон. Что я сказал…
Клеант. Нет.
Гарпагон. Врешь! Врешь!
Элиза. Простите, но…
Гарпагон. Вы кое-что слышали, дело ясное. Это я сам с собой рассуждал, как трудно теперь наживать деньги, говорил, что, мол, счастлив тот, у кого есть десять тысяч экю.
Клеант. Мы боялись подойти, чтобы не помешать вам.
Гарпагон. Я очень рад, что разъяснил вам, а то вы, чего доброго, не так поняли бы меня — вообразили бы, что это я про себя говорю, будто у меня десять тысяч экю.
Клеант. Мы в ваши дела не вмешиваемся.
Гарпагон. Ах, если б у меня было десять тысяч экю!
Клеант. Я не думаю…
Гарпагон. Уж как бы они мне пригодились!
Элиза. Это такое дело…
Гарпагон. Они мне очень нужны.
Клеант. Я полагаю…
Гарпагон. Это бы сильно поправило мои дела.
Элиза. Да вы…
Гарпагон. Я бы тогда не плакался на худые времена.
Клеант. Батюшка! Вам ли плакаться? Всем известно, что вы человек богатый.
Гарпагон. Кто? Я богатый? Врут! Вот уж напраслина! Одни мошенники могут распускать такие слухи.
Элиза. Не сердитесь, батюшка.
Гарпагон. Не диво ли, что родные дети предают меня и становятся моими врагами?
Клеант. Разве сказать, что вы богаты, значит быть вашим врагом?
Гарпагон. Да. Такие разговоры и твое мотовство приведут к тому, что меня скоро зарежут — в надежде, что у меня денег куры не клюют.
Клеант. Какое ж такое мотовство?
Гарпагон. Какое? Да что может быть неприличнее того роскошного костюма, в котором ты шатаешься по городу? Вчера я бранил твою сестру, но это еще хуже. Как тебя еще земля носит? Ты только посмотри на себя — на тебе все с иголочки. Двадцать раз говорил я тебе, Клеант: не нравится мне твое поведение. Строишь из себя маркиза. Чтобы так одеваться, ты должен обкрадывать меня, не иначе.
Клеант. То есть как — обкрадывать?
Гарпагон. А я почем знаю! Ну где ты берешь деньги, чтобы жить так, как ты живешь?
Клеант. Где? Я играю, мне обыкновенно везет, весь выигрыш я на себя и трачу.
Гарпагон. Это очень дурно. Если тебе везет в игре, ты должен этим пользоваться и отдавать деньги в рост, чтобы сберечь их на черный день. Не говоря о чем другом, хотелось бы мне знать, на кой черт все эти ленты, которыми ты увешан с ног до головы? Разве недостаточно полдюжины шнурков, чтобы штаны держались? Зачем тратить деньги на парики, когда можно даром носить свои волосы? Я готов об заклад биться, что твои парики и ленты стоят по крайней мере двадцать пистолей, а двадцать пистолей приносят в год восемнадцать ливров шесть су восемь денье — и это только из восьми процентов![9]
