На полуметровом листе бумаги он начертил по наброс­ку Денгизова схему района происшествия, хотя склонностью к рисованию никогда не отличался.

Некоторое время Жунид рассматривал рисунок, думая о том, что сторож Трам Лоов мог бы сидеть и поближе к ко­нюшне, потом снова открыл записную книжку и написал вверху каждой следующей чистой страницы: «Когда?», «Где?», «При каких обстоятельствах?», «С какой целью?», «Каким способом?», «Что?» и «Кто?».

Первые шесть страничек наполовину заполнил, над пос­ледней посидел в задумчивости, не прикасаясь к перу, и, на­конец, закрыл блокнот. Вопрос «Кто?» пока оставался без ответа.

— Кто и сколько их было? — вслух повторил Жунид. Размышления его прервал телефонный звонок.

—   Да. Вадим Акимович? С приездом!.. Да, заходите, жду вас.

—  Привет из Нальчика! — по обыкновению шумно поз­доровался Дараев — Земля слухом полнится, что тебе пору­чено особое задание?

Садись сначала,— улыбнулся Жунид.— Выкладывай, как отдыхал, что нового в Нальчике?

Курортные новости, как я предполагаю, тебя едва ли заинтересуют, особенно, когда уже прилип к новому делу,— Дараев ткнул пальцем в схему,— а так — ничего особенного

Расспросив о том, о сем, Вадим рассказал, что встречался с товарищами из Кабардино-Балкарского угрозыска. От них он узнал, что недели три назад был арестован охранник Кен-женского пепло-пемзового рудника: во время его дежурства из конюшни исчезло десять отборных коней. Сотрудники угрозыска сбились с ног, пытаясь напасть на след преступ­ников, но ничего не достигли.

Жунид расспросил о некоторых подробностях и в конце концов решил, что кенженские события едва ли могут иметь отношение к Чохраку

—  А ты неплохо выглядишь, Вадим,— сказал он, окинув взглядом плотную фигуру Дараева.

—  Не хотел поправляться,— улыбнулся тот,— а все рав­но два килограмма привез. Ничего, растрясу в Чохраке. Как помощник особого порученца жду указаний! Рассказывай!

—  Пока — самую суть,— ответил Жунид, раскрывая свою записную книжку.

Коротко, но детально познакомив Дараева с обстоятель­ствами убийства и ограбления, Жунид закупил и, хрустнув пальцами, встал из-за стола.

За окном опускались на краснодарские крыши теплые сумерки. Солнце уже скрылось, и только на востоке еще тянулась оранжевая черта. Небо стало сиреневым.

—  Сколько времени прошло с момента ограбления до выезда опергруппы? — после минутного раздумья спросил Вадим.

—  Почти сутки,— пуская дым в открытую форточку, отозвался Шукаев. Курить после долгого перерыва он снова начал, когда участились их ссоры с Зулетой.

—  К сожалению, я там не побывал,— продолжал он,— как раз тогда находился в командировке, в Тахтамукае. А группой руководил Ивасьян. Больше недели он торчал в Чох­раке и приехал с пустыми руками..  Дыбагов, конечно, был не в восторге...

—  Как он сейчас? — спросил Дараев, имея в виду Ивась-яна.

Жунид понял:

—  В больнице. Что-то у него с ногами. И сердце

—  А эта схема?

—  Я сделал ее по наброску Денгизова.

—  Жаль, что не удалось познакомиться с ним,— сказал Дараев.— Говорят, сильнейший сыскной ас.

—  Точно говорят. Именно он вторично осмотрел место убийства...

—  Есть заключение медэксперта о характере травмы на голове сторожа?

—  Да. Медики пришли к выводу, что удар нанесен при­кладом ружья Лоова. Вероятнее всего — старик задремал сидя. Вполне возможно, что убийство не входило в расчеты банды...

—  Почему ты решил?

—  Ложе сломалось в казенной части, видимо, удар не был особенно силен   Наконец, пришелся он по самому сла­бому месту черепа — мозжечку Три года назад Лоов ударил­ся затылком, упав во время гололедицы Известно также, что у детей и стариков кости более хрупкие, следовательно

—  Следовательно, здоровый и крепкий человек мог ос­таться в живых с таким ранением?

—  Вполне. Погибшему около семидесяти лет Знаешь,— повернулся Жунид к Дараеву,— меня возмущает всегда в таких случаях отношение руководителей к подбору охранни­ков. Почему-то принято считать, что сторожами должны ра­ботать старики  А ведь именно им труднее не спать ночью, они хуже слышат и видят и уж, конечно, менее всего подго­товлены к обороне от грабителей.

Дараев пожал плечами.

—  Говорят, у стариков — бессонница...

—  Это не правило, а исключение,— перебил Жунид.— А распространенное мнение о том, что в пожилом возрасте люди меньше спят, ни на чем не основано.    Да, еще забыл сказать, преступники больше его и пальцем не тронули. До­вольно аккуратно втащили в конюшню и прикрыли попоной

—  Какие-нибудь следы остались?

—  Действовали определенно не новички. На ружье — ничего, на бревнах, подпиравших дверь в бригадный домик,— тоже ничего  Можно подумать, что они были в перчатках.

—  Разве это нереально?

—  Едва ли Работать в перчатках — скорее обыкновение европейское А здесь — Адыгея Впрочем, не берусь пока ут­верждать У меня, кстати, складывается впечатление, что это гастролеры Но, наверно, им помогал кто-нибудь из местных

Вадим Акимович покачал головой

—  Последняя твоя догадка кажется мне сомнительной Нет ведь никаких сведений о причастности к налету кого-либо из-за Терека или Дона.

—  Посмотрим. Видишь ли, в Адыгее, насколько нам из­вестно, нет конокрадов, которые отважились бы на вооружен­ный налет  Раз Угнано солидное количество лошадей, и сво­бодная эксплуатация или продажа их возможна, пожалуй, лишь за пределами Кубани  Два.

—  Пока — сдаюсь,— улыбнулся Вадим — У тебя на все готов ответ  Но дело покажет Да, скажи еще. номер бердан­ки, которую похитили у табунщиков, описание бидарки и прочее — известно все это?

—  Ружье системы Бердана, однозарядное, СВ 016796. Описания двуколки нет, но это нетрудно восполнить при пов­торном допросе табунщиков. Одного из них я уже вызвал сюда. А вот приметы похищенных лошадей и другого имущества.

Дараев взял справку, которую подал ему Жунид, бегло прочитал и кое-что выписал в свой блокнот

— Выходит, Ивасьян не нашел ни одной зацепки?

— Кроме довольно размашистого почерка бандитов, если можно так выразиться, ничего не известно. Ты же знаешь, наверно? Буря была. А через несколько минут после того, как грабители исчезли, хлынул ливень, продолжавшийся почти до утра.

— Кто первым обнаружил убитого и вообще все осталь­ное? — спросил Дараев, покусывая кончик карандаша.

— Я ждал этого вопроса,— сказал Жунид, захлопнув форточку и садясь за стол.— К середине дня на ферму при­ехал объездчик колхоза Пазад Киков Уже на некотором рас­стоянии от конюшни он услышал крики о помощи. Прежде всего подъехал к домику, двери которого были подперты брев­нами. Раскидал бревна и развязал коневодов. Через несколь­ко минут, осматривая пустые стойла, они наткнулись на по­луживого охранника   В сознание он не пришел и умер в больнице. Киков сообщил о случившемся в милицию, и его задержали..

— На каком основании? — вскинул брови Вадим Акимо­вич.

— Видишь ли, начальнику райотделения Тукову показа­лось, что объездчик очень уж растерянно отвечал на вопро­сы,    и были, кажется, какие-то противоречия в его показа­ниях,   потом выяснилось, что он напутал просто со страху

—   На Тукова это похоже,— ухмыльнулся Дараев, эффектным жестом открывая портсигар — Кстати, это тот самый, в бывшей квартире которого ты живешь.

—  Ах вот что,— равнодушно отозвался Жунид.— Давай не будем отвлекаться. На чем я остановился?

—  На Кикове.

—  Да. Он оказался совершенно не виновен. Его выдво­рил из КПЗ Ивасьян.

—  Что-нибудь подозрительное в деле есть?

—  Едва ли,— уклончиво отвечал Жунид.— Пока нет Хотя мне кажется несколько странным, что ни один из та­бунщиков ничего определенного не может сказать о приме­тах грабителей.

—  Было же темно?..

—  Разумеется. Но вооруженный налет — факт достаточ­но веский. Своего рода психологическая встряска. В такие моменты люди, обычно, не связывая событий в единое целое, запоминают какие-то яркие детали... Голос, жест, нечаянно оброненное слово... если уж лиц видеть нельзя...