Вместо лохмотьев на ней военная форма, но это она – женщина с орховых полей, та, что в первый день предсказала Лоре недолгую жизнь. Та, что лишила ее волос и подарила спасительную шляпу-зонт…

Откуда-то в руках Флоры гибкий жгут. Она неслышно подходит и резким движением набрасывает удавку на мощную генеральскую выю. Хватка Шона ослабевает. Ему не до Лоры, он не понимает в чем дело, и борется чисто рефлекторно. Дыханье с клекотом вырывается из глотки; руками пытается ослабить петлю, глубоко скрывшуюся в складках шеи. Рыча опрокидывается на спину, Флора изворачивается. Оба катаются по полу. Член у Шона стоит дыбом, из него толчками вылетает струя спермы. Тело генерала выгибается дугой, потом обмякает.

Флора поднимается на ноги, она дрожит, грудь ее часто вздымается.

– Оде…вайся… и делаем… ноги…

Лора автоматически выполняет приказание, свое воли у нее еще нет.

Звук сирены. Крики. Дикое верещание Пауля:

– На помощь! На помощь! Генерала убили!!

Хорошая штука – биобраслет. Выглядит, как наручные часы, и даже время показывает. Но, вместе с тем, постоянно шлет сигнал о физическом и психическом состоянии своего владельца. Пульс, артериальное давление, потливость. Если на вас нападут, а ваша охрана близко и не спит… Во всяком случае, о том, что вы умерли, узнают сразу.

Флору сгоряча застрелили, и только потому Лора осталась жить. Кому-то хватило ума догадаться, что, убрав и виновных и свидетелей, они автоматически станут виновниками сами. Лору вывели вон, ночная тьма оказалась спасительным покрывалом, отгородившим ее от пережитого ужаса. Неподалеку топталась группка военных, смутные силуэты, приглушенный говор. Один наклонился к другому, прикурить, глубоко затянулся…

В тлеющем свете сигареты Лоре показалось, что она видит лицо Нойс!

Далеко отсюда, команданте Йерк, узнав, что погибла его лучший оперативный работник, весь следующий день был необычно молчалив. Кто-то говорил, что заметил в его глазах слезы, но это, разумеется, злая клевета на сильного, волевого человека.

Три дня спустя, директор ОСС Айвен Астер, осунувшийся и вздрагивающий от каждого телефонного звонка, слушал доклад помощников. Вик – тщедушный, глупый, но очень исполнительный; Гэри Ромм – стройный, лысеющий со лба красавец, с по-женски чувственными губами. Только что вернулись. Отличный тандем. Умный Ромм гладко говорил, Вик молчал и смущенно ухмылялся. Подчиненным генерала Шона не удалось выдать смерть шефа за результат сердечного приступа. Орудие убийства успел обнаружить и изъять именно Вик. Дурак, что с него взять…

– …Не обращали внимания на показания биобраслета, пока он не зафиксировал смерть.

– Почему, черт возьми?!

– Шон был изрядным бабником. А когда вы трахаетесь…

– Понятно, не разжевывай. Тут и пульс, и давление и «предсмертные» конвульсии.

– Вот чем его прикончили – волосяной аркан.

– Хм…

– Это волосы Лорианны Парк.

Клетка, куда ее поместили, имела восемь шагов в длину и четыре в ширину. Выпрямившись в полный рост, Лора коснулась бы головой дощатого потолка. Впереди сквозь частокол деревянных брусьев виднелось укрытое тучами небо. Из светлой дыры в облаках веером расходились солнечные лучи.

Справа местность заросла кустарником, за ним отдаленно шумела река. Но не та быстрая речка, через которую собирался перевести ее Альво. Представив в уме картину местности, Лора решила, что здесь главное русло разделено на несколько рукавов. Куда не побежишь, везде встретишь водную преграду.

Слева расстилалась утоптанная площадка. Тела с нее уже убрали. Вчера, под вечер, привели четверых, поставили на колени и расстреляли. Кто они были, за что убиты? Лора наблюдала казнь без страха, с болезненным любопытством. Сон. Чужой страшный сон… Нойс она больше не видела и спрашивала себя, не обманулась ли тогда.

«Маленькая пилочка – все, что мне нужно».Толстые плахи, из которых сложено дно тюрьмы, одолеть невозможно, но вот убрать боковой брус… За ночь сделает. Тихо выругалась. Что толку мечтать.

Встала. В углу в полу дыра отхожего места, над ней на потолке кран. Отвернула, подставила голову. Умывшись, попила немного. Отраву не добавляли, в этом она уже убедилась.

Рубашка и штаны, выстиранные накануне и разложенные на полу, за ночь совершенно высохли и Лора оделась, приличия ради. В здешнем климате можно обходиться минимумом одежды или вовсе таковой. Вчера на нее, голую, пришли поглазеть. Кое-кто сунул свой нос между брусьями, и Лора с удовольствием припечатала его кулачком. Потом приняла позу лотоса и закрыла глаза, отключив внимание от воплей и грязной ругани снаружи. Это было единственное, чем она могла им отомстить. Они тоже ничего не могли ей сделать, разве что надругаться и убить. Но не сейчас…

Недавно ее допрашивали два важных типа. Один, маленький, худенький, говорил тихо и складно; второй, высокий, грозно двигал челюстью и поигрывал желваками. Потом угрожал страшными карами. К их огорчению, Лора понятия не имела, кто ее сообщники, каковы детали антиправительственный заговора и как она поддерживает связь с агентурой в Майе. Болезненный бред. Она так им и сказала.

Маленький и добрый огорченно вздохнул и объяснил, что Лора Парк навлекает на себя нежелательные последствия. А злой пообещал переломать по одному ее прелестные, тонкие пальчики. Лора в ответ положила руки на стол, ладонями вниз. «Приступайте». Чем смутила обоих.

Послышались торопливые шаги. Это Пауль, бывший адъютант покойного генерала принес завтрак: жестяную банку фруктового сока, и хлебец. Хилая, бледная рука паренька на секунду коснулась тонкой, нежной руки Лоры. Пауль замер.

– Спасибо, ты очень добрый, – сказала Лора.

– Ты… очень красивая… Самая красивая, какую я видел.

– Спасибо.

Пауль пугливо оглянулся, судорожно зашарил за пазухой. Извлек нечто, похожее на обрывок веревки, золотисто-коричневого цвета.

– Возьми!

Лора опешила.

– Что это?!

Внезапная догадка озарила ее. Неужели? Пауль торопливо закивал. Рассказывал, глотая слова, но и так было ясно. Из Лориной прекрасной, так долго отращиваемой гривы (как она нравилась Дану!), вышел не один, а множество экземпляров оружия асассина. Солдаты, стерегущие сборщиков орхи, теперь боятся выходить утром на поля, потому что вечером возвращаются оттуда не все. Каким способом убийцы, смешавшись с массой одурманенных людей, сами избегают отравы, неизвестно. Пропавших солдат обычно не находят, потому что… Мертвого раздевают и тащат ко рву, помер как бы еще один раб. А форму надевает очередной оборотень. Пока генерал Шон (царство ему небесное) безуспешно ловил на выжженных холмах таинственных партизан, они пожирали его армию изнутри.

– Они не только среди сборщиков… Среди нас тоже, – захлебывался Пауль. – Они рядом!

Вчера случайно поймали одного. Тяжело раненный, он вскоре умер, а его тайное оружие втихаря прикарманил Пауль.

Лора с тревогой вспомнила Нойс. Вот-вот попадется. Первые дни Лора надеялась, что Нойс сможет как-то ей помочь. Хотя бы из опасений, что Лора на допросах о ней проболтается. Или… Нойс ведь будет на руку, если Лора умрет. Поежилась, держа в руках удавку, бывшую когда-то частью ее самой.

– Чтобы я… на собственных волосиках… Спасибо, Пауль, но я добровольно умирать не стану.

Пауль замотал головой: дослушай. Нагнулся, задрал штанину, извлекая примотанный к ноге стальной стержень сантиметров в сорок длиной. Торопливо передал ей и ушел, втягивая голову в плечи.

Лора разделась и прикрыла одеждой разложенные на полу «подарки». Если ей суждено дожить до вечера, тогда – попробует. А пока, «приятного аппетита, мадемуазель…» Набирайся сил. Попавшая в смертельный капкан, она будет бороться до конца.

Что вечно движет нами, не позволяет сдаться в самой отчаянной ситуации, когда ни надежды на спасение, ни веры в чудо давно уже нет?