Дан выдержал испытующий взгляд Йерка. Глава повстанцев был крепко сложенным пожилым мужчиной с зачесанной назад седой шевелюрой и загорелым, без морщин, лицом. Манера плотно сжимать губы придавала ему агрессивно-задиристый вид, но, судя по всему, человек этот давно научился владеть собой. Так же, как привык властвовать. Сесть Дану он предложил не столько из вежливости, сколько для того, чтобы получить возможность смотреть на него сверху вниз. Ростом-то он был не выше Дана…

Прошелся по комнате, обернулся, вновь вперился в Дана.

– Последние два дня вы ведете активный поиск в Сети.

– Я не знал, что это запрещено.

– Это не запрещено и Ольгер Кай вполне резонно предоставил вам доступ. Конечно, все выходы моих людей в Сеть жестко контролируются.

– Знаю.

– Очень хорошо. Вы согласны, что я имею право задать вопрос.

– Да.

– Через глобальную Сеть вы разыскиваете свою жену Лорианну Парк. Понимаю. Там же, в Сети вы ознакомились с трагической историей Одди и Седы. Предполагаю: как человеку, много пережившему, это вам близко. Но кто такая Наталья Вернер?

Уселся напротив Дана, ожидая ответа.

Очень внимательно выслушал его рассказ, ничем не показав интереса, но легким кивком поощрял продолжать, когда Дан делал паузы.

Внимательно изучил загадочное письмо, спасшее Дану жизнь; бережно сложил и вернул Дану.

– А вы догадались, как это работает?

– Нет, – признался Дан. – Какое-то чудо и я о нем вспомнил. Благодаря той женщине…

– Никаких чудес. Пустынный дракон хватает жертву, чтобы сбросить с большой высоты. А представьте, это вы собираете, скажем, орехи и вдруг, к вашей руке что прилипло.

– Стряхну.

– Дракон не может попрыгать в воздухе – он слишком огромен. Не может размахивать щупальцами, когда в них застряло что-то тяжелое – его мускульная сила не настолько велика.

– Я потру ладонь о траву! – догадался Дан.

– Аналогично, чисто инстинктивно, поступает дракон. Ваша задача – спрыгнуть, когда высота станет безопасной, и прежде, чем он начнет возить вас по земле. Иначе – чревато увечьем.

Команданте встал, прошелся.

– Как ваши поиски?

– Нигде ни следа Натальи Вернер… Надеюсь, она жива. Сейчас многие пожилые люди бедствуют. Если ей нужна помощь…

Команданте угрюмо усмехнулся.

– Ваша благодарность запоздала.

Дан вздрогнул.

– Она… Вы ее знали?

– Знал ли ее… К несчастью, слишком хорошо. Нет, я не сильно ее виню. Она умела находить выход из любого, даже отчаянного положения. Со временем непоколебимая вера в себя превратилась во вредную привычку. Но… у каждого свой предел непогрешимости. Можно создать совершенную, работающую как часы, государственную систему. С мобильной, профессиональной, высокоэффективной армией. С прекрасными оружием и техникой. Точными, меткими ударами в самые чувствительные места заставить трепетать недругов. И что вы сделаете, когда на вас попрут тысячи и тысячи устаревших эгвальских танков? А неба не станет видно за тучами огромных, неуклюжих самолетов, проливающих на ваш народ ливень бомб?! Эгваль задавила Остров числом, а не уменьем.

В последние дни Вагнока я выкладывался, как проклятый, организуя эвакуацию Института физических исследований. Авиация Эгваль господствовала в воздухе, у нас оставалось четыре подводные лодки и масса обезумевших от страха чинуш, жаждущих бежать из обреченной столицы. Я приказал не пускать никого к пирсам. Да, я приказал стрелять…

Мы легли на дно Большой бухты, пережидая рейд противолодочных катеров… радист принес мне пленку с записью – это было ее последнее обращение к народу. «Ее народу». Она говорила спокойно, но с таким сдержанным отчаянием… Мне не забыть. Капитуляция была объявлена; последнее, что мы узнали: подземный правительственный бункер горит…

Тир дал нам убежище. Потом… ну, дальше не интересно. Если когда-нибудь, Даниэль, вы впадете в нужду, продайте письмо. Оно много стоит. Не столько само, сколько подпись под ним. Характерный росчерк: N.V. «Истинное имя до неприличия известно». Наоми Вартан. В ваших руках автограф Ее высочества.

А сейчас… оставьте меня одного. Найдите Ольгера, он скажет, что делать. Задача перед нами сложная. Идите… «повелитель драконов».

СРОЧНО И, САМО СОБОЙ, СЕКРЕТНО. КОМИССАРУ Э. БОРУ. ВЫ ТАМ БОЛЬШИЕ МАСТЕРА ПЛОДИТЬ ВРАГОВ, УЖЕ СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД КАКОЙ-ТО. ОСТАВЬТЕ ДЕВЧОНКУ И ЕЕ ХАХАЛЯ В ПОКОЕ. ЗАЙМИТЕСЬ ДЕЛОМ. НЕ ПАРЬТЕ МНЕ МОЗГИ САМОЛЕТОМ-НЕВИДИМКОЙ, А СДАЙТЕ УРОДА, КОТОРЫЙ ОБЕСТОЧИЛ РАДАРНУЮ СТАНЦИЮ ИЗ-ЗА ДОЛГОВ ПО ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ. ЗА ПОТЕРЯННУЮ ОРХУ ОТВЕТИТЕ ЛИЧНО.

А. ГЕЛЛА

Чрезвычайно срочно, совершенно секретно. Директору ОСС, господину Гэри Ромму.

Об изменнических настроениях адмирала Геллы.

Глубокоуважаемый г-н Ромм! С большой радостью сотрудники отделения ОСС в Суоре восприняли известие о Вашем назначении. Профессионализм, который Вас всегда отличает, является образцом и примером для подражания. Обращаюсь к Вам по давно волнующему меня вопросу. События последних дней в Суоре наводят на тревожную мысль о некомпетентности, (если не сказать хуже), определенных должностных лиц…

<далее следует текст на 14 страницах>

…Таковы основные ключевые моменты. Любая дополнительная информация по Вашему требованию будет предоставлено мною незамедлительно.

Искренне Ваш,

комиссар ОСС в провинции Суор,

майор Эстинето Бор.

Высокий, стройный, красивый, (и в новом костюме), Гэри Ромм шел в (теперь уже не Астера, а его собственный!) кабинет, гордо печатая шаг. Его выпуклый лоб стал как бы еще обширнее, распираемый обильными мыслями о благе Отечества; на сочных женственных губах играла мечтательная улыбка.

Задержался на секунду перед дверью. Над ней красовался государственный герб: черные драконы Эгваль. Он, Гэри, стал отныне их защитником. И повелителем…

– У нас есть час – вымыться, поесть и бегом…

Лора возмутилась:

– Ты на себя посмотри! Бегом… Я тоже сейчас ноги протяну.

Убравшись с базарной площади до окончания сиесты, они сняли маленький номер в гостинице на втором этаже колоссальной высоты здания. Когда-то, еще до войны с Островом, здесь был офис богатой конторы. Потом помещение разделили на клетушки и стали сдавать внаем. Денег у девушек должно было хватить на неделю сравнительно сытой жизни. Благо, Нойс, перед уходом поскандалила с чайханщиком и выбила с него еще два реала и новую обувь в придачу. Теперь обе щеголяли в рубашках, штанах и кроссовках – ничем не выделяясь среди прочих граждан скромного достатка. И такие же стриженые.

Они разделись, и Нойс втолкнула Лору в отгороженный угол, под душ.

– Давай, мигом! Потом я.

Покрутила головой в восхищении, когда Лора, свежевымытая, вышла. Лора хотела так же пихнуть подругу под душ, но не получилось. Нойс, будучи потяжелее, спокойно устояла на ногах. Перехватила ее руку и несколько секунд не выпускала, затем, словно сердясь, оттолкнула.

– Ну, ты совсем здоровенькая стала. А будь ты мальчишкой, – сказала Лора, когда Нойс закончила, в свою очередь, мыться, – я бы решила, что ты в меня влюблена.

– Я тебя обожаю, – отвечала Нойс, одеваясь. – А ты, тварь эдакая, скоро вовсю начнешь этим пользоваться. Только я – гордая и ноги тебе целовать не стану.

– Очень надо. Вульгарная грубиянка и недотепа. Совсем не в моем вкусе. Вон с глаз моих.

И, не удержав серьезного тона, Лора расхохоталась. Нойс сдержанно фыркнула. Меж ними царило полное согласие.