Гэри Ромм отлично смотрелся на трибуне Конгресса. Большое, низко стоящее над городом солнце заглядывало в широкие окна переполненного зала. Скоро включится верхнее освещение, но пока в огненных лучах закатного светила лицо Гэри было лицом пророка. Над миром и городом летели пламенные слова. О допуске прессы на историческое собрание он позаботился заранее. Растрезвонят по всей Эгваль, как пить дать.

В зале стоял легкий гул, уж очень свежо и необычно выглядело происходящее, депутаты делились впечатлениями. Но ничто не могло заглушить усиленной динамиками речи нового национального лидера.

– Отныне единые в своих целях, армия и силы безопасности, как два крыла (Гэри распростер руки) понесут нашу страну к славе и…

Страшный грохот оборвал блистательное выступление. В стене зала, в проеме между окнами внезапно образовалась дыра с рваными краями, из которых торчали скрученные и разорванные прутья арматуры. Брызнуло в стороны бетонное крошево. Противоположную стену постигла та же участь, но разрушения оказались куда серьезнее.

Большая люстра под потолком, только-только начавшая медленно разгораться, сильно раскачивалась, от чего по залу заметались зловещие тени.

– А-а-а!! – среди общего гвалта и неразберихи кто-то истошно и пронзительно завопил. Депутат Мадариан, в котором ужас и праздное любопытство немыслимым образом сплелись воедино, выглядывал в пробитую в стене дыру. Окна для наблюдений стали бесполезны, небьющиеся стекла в них покрылись густой сетью мелких трещин.

– А-а! Танки! Спасайтесь!!

Игрушечные с высоты двадцати этажей, с высоко поднятыми дульцами, выстроившиеся в ряд зеленые коробочки раз за разом вспыхивали искорками выстрелов.

Еще один учебный снаряд (стальная болванка без взрывчатки) пронзил наружную стену зала, пронесся невидимый и стремительный над головами обезумевших народных избранников и, пробив противоположную стену, продолжил разрушительную работу в коридорах Дома власти. Бог весть, что там творилось, громкие вопли неслись и оттуда.

Дико качающаяся люстра, наконец не выдержала, и обрушилась хрустальной перевернутой пирамидой на головы несчастных депутатов. Бремя служения народу бывает очень тяжелым.

Все это время никто не видел Гэри Ромма. Ни чем занимался в минуты общей паники и растерянности, ни куда делся. Служба в ОСС воспитывает в человеке способность быстро ориентироваться в чрезвычайных ситуациях. Юркнув в первые же секунды под прикрытие трибуны, Гэри на четвереньках, резво и споро, через служебный выход покинул проблемное помещение.

Затем, вскочив на ноги, стремглав кинулся в свой кабинет, экран видео уже полнился тревожными сообщениями агентов.

Преступного адмирала до кутузки не довезли. Непостижимым образом он испарился из запертого и тщательно охраняемого тюремного броневика.

Гэри скрипнул зубами. Знаем мы эти чудеса. Кто из людей ОСС куплен военными, разбираться будем потом. Переиграл, сволочь! Ах, переиграл!

Поспешно сбросил такой красивый, прекрасно сидящий на нем костюм. Облачился в мешковатые шорты и цветастую, с глупым рисунком майку. На ноги натянул кроссовки. Попрыгал на месте. Хорошо. Он в прекрасной физической форме.

Несколько этажей Дома власти горели. В сумерках, опускавшихся на столицу, это выглядело зловеще-красиво. Толпа зевак глазела на зрелище; среди них спортивно одетый долговязый молодой человек на мопеде. Криво усмехнулся, поиграл желваками на скулах, и укатил прочь.

– Какой кретин стрелял боевыми? – спросил Гелла у адъютанта.

– Никак нет. Депутаты жгут компромат. Вот и устроили пожар, неумехи.

– Ясно. Как начнут разбегаться, вылавливайте. Организуем процесс над взяточниками и казнокрадами. Кто сдаст остальных – освобождается от ответственности.

– Так точно. Один уже есть – депутат Мадариан.

Гелла откинулся на спинку стула, мундир давно снял, рубаха расстегнута до пупа, ни к чему парится. Власть над людьми не модными костюмчиками покупается. Длинные ноги вытянул, положил на стол. Пусть отдыхают. Руки скрестил на груди. Сквозь полупрозрачный рукав рубахи из шелка-паутинки тускло просвечивал опоясывающий левое предплечье адмирала биобраслет.

– Да! – вспомнил Гелла. – Сообщи генералу Корману: усилить наступление на Суор. Осталось немного: додавить этого гаденыша Боргезе. Достал он меня. Ловили, поймали, ан нет – выскользнул, как кусочек дерьма между пальцами.

Адъютанта позабавило, что шеф, недавно лихо сбежавший из-под ареста, не ценит аналогичный подвиг, совершенный другим. Но вида он не подал.

– Кстати, господин адмирал! Нынче в Суоре «повелителя драконов» упоминают не иначе, как вместе со спутницей. Подругой его погибшей жены. Личность – устанавливаем.

– Понятно. Быстро утешился. Поменял, как перчатки.

В голосе адмирала проскользнула нотка непонятной злобы.

– А Корману скажи: из кожи вон пусть не лезет.

– Э-э?

– Лишние потери мне не нужны. Не выйдет взять сладкую парочку живьем…. Ну и не надо.

Над вышедшей из пределов рекой плыли сизые клочья тумана. Высокие стволы горий торчали прямо из воды. Старый берег исчез, поглощенный паводком, а новый, поросший гориевым лесом, был труден для причаливания. Сквозь туман на речной глади смутно проглядывала неподвижная громада грузовоза. Между ним и берегом сновали две «водомерки» – корабли на воздушной подушке. Они поочередно отцепляли от грузовоза составлявшие его тушу контейнеры. На берегу полуголые молодые люди открывали их и извлекали на свет божий драгоценное содержимое. Автоматические карабины «Крамер-2». И ящики с патронами.

Десятки. Сотни. Тысячи единиц самого надежного и простого в обращении оружия. Снобы считали его устаревшим, но уже больше полувека оно безотказно служило бойцам в любых краях Мира. И слава его конструктора затмевала достижения современных оружейников.

Очередной опорожненный контейнер закрыли и подошедшая «водомерка» взяла его на буксир. А Нойс вперилась взглядом в толстяка на палубе маленького, юркого корабля.

– Гус?! Почему вы здесь? А как же ваша харчевня? Оставили второго Николая присматривать за ней?

Гус, не узнавая ее, приложил ладонь к уху.

– Миз бывали у нас?

– Да. Вы рассказывали о Хозяйке, пока ваш помощник готовил кушанья.

– Лейтенант со мной.

– Почему вы здесь? – не унималась Нойс. – Зачем бросили все? Вы – не одиночки без роду и племени, у вас налаженная жизнь, друзья, близкие…

– Есть такая вещь, как присяга, миз…

– Чушь! Бред собачий! Хозяйка освободила воинов от присяги! Не тратьте время, силы и саму жизнь на служение призракам!

– Миз… Мы давали присягу не ей. А земле, где родились. Если Суор проиграет – Остров падет во второй раз.

Двигатель «водомерки» пронзительно взвыл и она стала быстро удаляться, унося в туман собеседника Нойс.

– Вы как будто потрясены? – сказал Дан, полулежа на носилках, которые держали четверо крепких молодых парней. Последний переход дался ему тяжело и больная нога совсем отказывалась служить. Положение унизительное, но ничего не поделаешь.

– Нет, – солгала Нойс.

– А я еще не спросил, откуда у вас… миллион золотом? Учтите: ни в чем не подозреваю; вы потратились на благое дело.

– Это – деньги Лоры…

Повисло молчание. Дан изо всех сил старался не выказать слабости. Его девочка погибла ужасной смертью, при не ясных обстоятельствах… Атолл Марион с той поры не отвечает на вызовы.

Лора… Пусть это оружие ляжет в крепкие руки молодых бойцов. Пусть они идут в бой без страха и сомнения. Пусть отомстят за тебя.

Грузовоз и сопровождавшие его «водомерки» ушли, растаяв в пасмурной дали… Носилки со смущенным и беспомощным Даном поместили под наскоро сооруженный из веток и широких, плоских листьев навес. А Нойс обратилась бойцам: