(песенка уличных мальчишек)

«…Три неоспоримых утверждения.

Первое. Отсутствие в масштабах планеты энергоресурсов, необходимых для строительства и приведения в движение с околосветовой скоростью объекта массой в миллионы тонн.

Второе. Неуклонное приближение к скорости света закончится гибелью ковчега из-за возрастающего влияния межзвездной среды. Невероятно разреженная для покоящегося наблюдателя, для релятивистского корабля она выглядит мощным встречным потоком жесткой радиации. От него не спасут никакие природные или искусственные материалы.

Третье. Ограничение скорости безопасным значением 0.99с означает недосягаемость даже ближайших звезд в течение продуктивной жизни одного поколения. А стратегия «смены поколений» и завершения полета отдаленными потомками переселенцев не выдерживает критики. Даже пренебрегая фактом быстрой деградации малых популяций, можем ли мы вообразить стабильное общество, в котором счастье достижения цели отодвинуто в неопределенное будущее?..»

Энвер Бернстайн. Легенда об «Аванте»

(О ложной идее межзвездного ковчега)

Вместе с болезненным любопытством Эмти испытала странное разочарование. Это, что ли, камера эвтаназии? По размерам и убранству похожа на обыкновенное жилье на четырех человек, но Эмти здесь одна. Гуч Майорана, и остальные двое ее оставили. Непонятно. Сейчас случится что-то, от чего она упадет замертво? Пожала плечами и улеглась на просторную софу в центре комнаты. О, водяной матрас! Лежать удобно; Эмти решила, что вот сейчас и умрет. Ей стало тепло и хорошо. Веки отяжелели и сомкнулись сами собой. «Вот всё, что…» – незавершенная мысль растаяла, не оставив после себя ничего.

…Она стояла на городском бульваре, и что-то вокруг было не так. Всё было не так! Дома стали больше и выше, а город… Перестал быть уютным и безопасным, окружающим ее со всех сторон. Эмти глянула вверх и чуть не упала от внезапного головокружения. Там, над нею, города больше не было! А была прозрачно-голубая бездна с белыми клочьями… Дыма? Ее овевали токи воздуха, странно непостоянные, как будто гнавшие воздух вентиляторы были неисправны и работали с перебоями.

Вдали Эмти увидела здание, еще выше остальных. Сверкающей колонной оно возносилось вверх, Эмти задирала голову, где же там крыша у этого домищи? Но взгляд беспомощно скользил, не в силах ни за что зацепиться. Чем выше, тем титаническое сооружение выглядело все более тонким; без следа истаивая в сумасшедшей, повисшей над головой пропасти. Эмти застонала и повалилась на землю без чувств.

Второй сон оказался не менее пугающим. Эмти висела в черной пустоте. Внизу виделся разноцветный, пестрый ковер, сотканный из голубых, белых, зеленых и желтых лоскутов. Там было еще множество цветов и оттенков, но по краям ковер был отчетливо голубым. Был он еще странно выпуклым, и чем дальше, тем больше. Через какое-то время Эмти поняла, что под нею в бездонной пустоте плавает огромный разноцветный шар. А совсем рядом Эмти увидела металлическую стену того огромного здания, на которое ей так невыносимо было смотреть в прошлом сне. Сейчас это была пытка вдвойне, поскольку Эмти уже не могла видеть и его подножия. «Все равно я знаю, откуда оно растет», – утешила она себя. «Значит, и конец ему должен быть».

Хорошо, когда спишь – можно делать, что хочешь. Эмти обнаружила себя летящей вверх вдоль гигантского здания, и решила, что оно очень похоже на обыкновенный технический тоннель. Только непомерно большой. Далеко вверху к нему прилепился крошечный цилиндрик. Как бумажный фунтик на ниточке. Он рос, рос и рос… Пока не стал таким огромным, что невозможно объять взглядом. Эмти подумала, что сейчас ударится об него и разобьется насмерть. Вскрикнула… и изумленно примолкла.

Она была в Городе. Дома. То есть, не совсем дома, а в этой странной комнате, куда ее привели Гуч Майорана и…

У ее постели примостился на вертящемся табурете тот самый, второй. Которого она недавно так здорово лягнула. Он пристально посмотрел на нее, хитро усмехнулся. При этом у него в уголках рта и под глазами собрались мелкие морщинки. А большущая залысина делала лоб этого человека огромным. Он представился:

– Гинж Ферми. Как спалось, красавица, что приснилось?

Эмти тихо ответила:

– Я не знала, что она такая большая. Родина всех людей. Земля. Я видела причал – орбитальную башню; и «Аванту» на заправке.

– Отлично, – кивнул Ферми. – Отдыхайте. Обед принесут.

Он встал и ушел. Когда за ним еще не закрылась дверь, Эмти услышала возглас Майораны:

– А с совестью не советовался?..

И ответ Ферми:

– При чем тут совесть? Это – отличная прикладная психология!

Утром Эмти пробудилась от внезапной вспышки ужаса. Она опоздала на работу! Такого с ней никогда не случалось. Никогда! В следующую секунду поняла, что находится не в своем боксе 1003, а… Ну, да. Именно там, непонятно где. На столике рядом с постелью сервирован завтрак. Эмти вздохнула, пожала плечами, и отправилась умываться. Потом прикончила завтрак – странно иметь хороший аппетит, когда тебе умирать.

Сунула пластиковые тарелку и чашку в утилизатор, задумчиво облизала ложку и хотела отправить ее туда же.

– Извините… можно, войду… – нерешительный голос Майораны позабавил Эмти. Он ее стесняется?

– Да, входите, – сказала Эмти и подумала, что было бы, если бы она ответила: «Нельзя».

Он осторожно присел на стул, аккуратно повернулся к Эмти. Ферми вчера вел себя совсем не так. Увереннее.

– Когда мне умирать? – спросила Эмти.

Майорана пригладил ладонью темные, зачесанные назад волосы. Его полные губы сложились в несмелую улыбку.

– Вы помните наш главный закон? «Каждое дело для своего человека…»

– И каждый человек для своего дела. Я помню.

– Впередсмотрящий в последние годы… нарушал этот закон. Он не справился с делом… вернее справился недостаточно хорошо. И совершал поступки… нужные не для дела… А ему лично.

Майорана говорил неуверенно и с трудом.

– Вы… поступили плохо… по отношению к нему. Но… он вас спровоцировал.

Пластмассовая белая ложка, которую Эмти, позабыв, так и держала в руке, упала на пол.

– И что же… – шепотом спросила Эмти.

– Вы не вполне отвечали за свои действия. Это… учтено в решении. В течение десяти лет вам отказано в переводе в следующий ранг. А еще вам поручат выполнить одну кропотливую и… утомительную работу по настройке специального оборудования. Там нужны внимательность и точность. А по прошлым тестам у вас… в этом плане – отличный результат.

Голова у Эмти на минуту закружилась, но она взяла себя в руки. Все хорошо. Все будет хорошо. Случилось то, на что не смела надеяться.

– Спасибо вам… Гуч Майорана… За все… – голос ее дрогнул.

Он поднялся.

– У вас еще день – отдыхайте. Потом получите инструкции.

После его уходя Эмти бросилась навзничь на постель. Не в силах сдержаться, несколько раз ударила кулачками по мягкому и упругому водяному матрасу. Ее простили!Она останется жить. Потом вспомнила Впередсмотрящего и заплакала.

– Успокойся, Май. Не горячись!

Гинж Ферми глядел набычившись, его тонкие губы сжались в ровную линию. Отчего Главный Инженер напоминал рассерженную лягушку.

– Она – ребенок, согласен. Это и хорошо. Знаешь, на Земле был такой род занятий: «спортивная гимнастика». Девочки 12–14 лет вытворяли сумасшедшие, головокружительные, смертельные трюки. Весело, непринужденно и со вкусом. Потому что, в силу детского легкомыслия, не задумывались насколько это опасно. А взрослая, двадцатилетняя гимнастка, пытаясь повторить аналогичное упражнение… свернула себе шею.