Андрею удалось сохранить невозмутимый вид.

– А что вам не нравится? Замену покойнику я назначу прямо сейчас. Виктор Энрон.

– Это же – директор ОСС!

– Да вы не волнуйтесь. Это временно. Он проследит, чтобы банкирам спокойно работалось.

– Вы нам за это заплатите! – прошипел очень хороший человек и прервал связь.

А Андрей лихорадочно размышлял над ситуацией. У него неожиданно появился влиятельный союзник? Или же кто-то начал свою игру?

Эгваль. Майя.Армия подавляла попытки ночных грабежей. Мародеров кончали на месте, но даже такая суровая мера не делала ночи в большом городе спокойными. Солдатам платили наличными, скоро выяснилось, что эти деньги больше негде потратить. Кроме как в питейных и увеселительных заведениях. Гелла распорядился их закрыть, но проконтролировать исполнение приказа не мог.

Радио и видеосвязь днем заменяли гелиографы; несложные в устройстве приборы изготавливали в нарастающем количестве. Рабочим на предприятиях так же платили приятно шуршащими бумажками. Что толку от личной карточки и записанных в ней на магнитной полоске круглых сумм? Считывающие аппараты не работают. ЦОД – Центр обработки данных в Майе – остановлен. Банковская деятельность свелась к приему и выдаче живых денег, которых очень скоро стало не хватать.

Из Суора доходили слухи, что тамошний правитель, генерал-предатель Корман ввел в Суоре собственную валюту. Реалы тоже принимали, но обменный курс постоянно рос. За один «кормановский алтын» давали уже 125 реалов.

Без электричества в городе перестал работать водопровод. Предприимчивые люди брали воду из Маяривы, фильтровали, разливали по флягам и продавали жаждущим. Пустую флягу можно было сдать при покупке новой, тогда вам полагалась скидка. Газеты писали о высокой приспособляемости современной экономики. «Увидите: рынок все расставит по своим местам!»

Не работала и канализация. Рядом с многоэтажками, во дворах множились деревенского вида сортиры. В хозяйственных магазинах хорошо шли ночные горшки и дезинфицирующие средства. Массовое бегство жителей, подобное случившемуся десять лет назад, было невозможным. На своих двоих далеко не уйдешь. Это при Ариэле Солтиге можно было сесть на авто и рвать когти куда подальше. В то время столицу окружали выросшие как грибы кемпинги. Населению тогда помогала и армия, более многочисленная и наполовину состоявшая из выходцев из Суора. Жителям многолюдной восточной провинции, в ту последнюю войну с Островом, было назначено играть роль пушечного мяса. Бедные, неграмотные, оттого послушные люди. Когда победные дни вдруг сменились днями ужаса и шока от атаки «Парящего орла», суорцы очень помогли мирным гражданам Майи. Хорошо организованные, дисциплинированные, спокойные по натуре. Сейчас Эгваль с ними воевала. Адмирал Гелла сказал: «Я никогда не уйду из Суора. Это значит – потерять все, с таким трудом завоеванное…»

По вечерам в домах мистическим образом начинали работать обесточенные аппараты видео. Изображение было необычно мягких оттенков и, даже на старых черно-белых аппаратах, цветным.

На экранах возникали прелестные природные пейзажи, но никогда ни одного человеческого (или нечеловеческого) лица. За кадром звучал голос, о котором нельзя было сказать, принадлежит ли он мужчине, женщине или синтезирован искусственно.

Командор Марсия, о которой/котором тоже нельзя было сказать: мужчина это, женщина или компьютерная программа, обращалась к эфемерам. С одним и тем же, по разному сформулированным предложением. Неприятности закончатся через три месяца, если люди уничтожат своих руководителей. От них один вред, убеждала Марсия. В эфемерских сообществах правят не самые умные и благородные. Напротив, обделенные интеллектом. Что компенсируется повышенной агрессивностью этих субъектов и отсутствием в их уродливых мозгах центров рефлексии и самоконтроля.

«Что делает ваш верховный руководитель Гелла? Он тратит энергию, материальные средства и жизни подчиненных ему людей для того, чтобы убивать других людей. Он оправдывает это необходимостью сохранения государства, дабы не настала анархия и во сто крат худшая резня. Он, таким образом, признает дикость и животную сущность своего народа…

Если это не так, то вы обойдетесь без безумца Геллы, и наладите свою жизнь сами, с нашей бескорыстной помощью. А если вы недостаточно развиты и еще не вышли из животного состояния… то мы усмирим вас без пролития крови. Обеспечим вам благополучное и сытое существование. В обоих случаях вы только выиграете…»

– Сколько мы продержимся? – спросил Андрей директора ОСС Вика Энрона.

Тот, по обыкновению, долго нудел, обсасывая вероятные, маловероятные и невероятные варианты.

– Если уничтожить хотя бы две трети мобилей Скайтауна…

– Сбили только один. На этом – всё, авиации, считай, нет. Ты же понимаешь, что без тока турбореактивный двигатель не запустишь.

Вик уныло вздыхал. Хоть тресни, а в любом двигателе, более совершенном, чем паровая машина или дизель, всё в конечном счете упирается в электростартер и электрическую искру. И что ты будешь делать, когда ни генераторы, ни батареи тока не дают?

Точнее, ток есть, но его как бы нет и куда всё девается, непонятно. С начала энергоблокады наблюдатели отмечают, что изменился внешний вид Скайтауна. Это заметно на снимках, сделанных в поляризованном свете. Эффект со временем усиливается и скоро станет доступен невооруженному взгляду.

А на вопрос адмирала ответ такой: от трех недель до полугода.

– Спасибо, – сказал Андрей. – До встречи.

Скучная физиономия Вика с протяжным вздохом исчезла с экрана. Андрей задумался. Вик сам сделал прогноз, что Скайтаун исчерпал запасы горючего или что там у него взамен. Он вынужден будет отправиться восвояси. Или…

Дождется «корабля-заправщика».

Вечер неслышно пришел в Майю дуновением теплого ветра, шорохом обрывков газет на асфальте и отдаленным звоном разбитых витрин. Небо в южной части небосклона мерцало странным фиолетовым заревом. Оно выглядело неоднородным – словно тусклые протуберанцы тянули свои извивающиеся руки из-за горизонта. Их становилось больше, они наливались силой; на мостовую легли бледные тени. Чем темнее становилась ночь, тем ярче пылало в ней лиловое зарево. Скоро половина небосвода покрылась чем-то вроде светящейся паутины, сотворенной неким сумасшедшим пауком. А потом и сам паук вполз на небо…

Вокруг Скайтауна дрожал синий огонь, вдали от него переходивший в путаницу полупрозрачных жгутиков и щупалец – безумное полярное сияние. Мало кто видел полярное сияние в Арктиде, но кто видел, тот говорил, что нынешнее, порожденное Скайтауном, превосходит его многократно. Когда небесный город достиг зенита, пылающая круговерть заполонила весь небосвод. Огонь не давал тепла, не слепил глаз. Он никому не причинил вреда. Кроме поразивших людей тоски и апатии.

На следующий день городское правительство Майи пало и власть в столице целиком перешла в руки военных.

Стало также известно, что Остров непонятным образом смог перебросить в провинцию Мета около шестисот танков и четыре тысячи солдат. Негусто, по сравнению с военной мощью Эгваль. Но отчего так веет ужасом от скупых типографских строк?

– С прибытием нас! – сказала Арин. Она подала Нойс руку, помогая встать. – Выбросили, как котят в корзине. Которая растаяла, как дым. Давай посмотрим, куда нас занесло.

За их спинами вставало солнце. Нойс обернулась к восходу. Время – около семи утра. Воздух прозрачен и чист. Слева виднелся возносящийся над морем утес – Зуб дьявола, у его подножия раскинулся городок, названия которого Нойс не помнила. Было очень свежо.

– Мы с тобой, как девушки в рекламной витрине, брр… – Арин потерла плечи, пытаясь согреться.

Они находились на каменистом пологом склоне, дальше он круто спускался к морю. Марион очертаниями напоминал серп, вогнутой стороной к востоку. Вдалеке в бухте стояли на приколе несколько грузовых судов и странный корабль, очень похожий на военный. Нойс не отрывала от него взгляда.