И зачем было писать на стекле красной краской, старательно имитируя кровь, что близок конец света? Конец света только на Машиной памяти собирался наступать раз восемь, да так и не наступил, видимо, задержался по дороге или свернул не туда.

Дальше, на стене в углу комнаты, красовался ещё один шедевр юного художника. Прямо на бежевых в полоску обоях чёрной краской был нарисован силуэт девушки. Она сидела боком к зрителям, в одной руке сжимая изящный меч, а другой призывно прикасаясь к своей талии. Лицо Эрин порисовал с особой тщательностью.

Маша так и тянуло отойти на безопасное расстояние, ей всё казалось, что глаза нарисованной девушки блестят из-под полуприкрытых век именно на неё. Должно быть, так казалось и остальным, потому что Герман неуверенно переступил с ноги на ногу, а отец погибшего и вовсе вышел, свирепо хлопнув дверью.

Длинные чёрные волосы падали на обнажённые плечи воительницы, а её губы изгибались в хищной улыбке. Назло своему страху, Маша шагнула к картине ближе. Девица тут же утратила свою пугающую реальность, проступили мелкие штрихи и погрешности автора. Стало видно, что его руки дрожали, особенно сильно - когда он выводил линию груди.

- И что это за дама? - Маша задала вопрос, который, видимо, интересовал не только её.

- Понятия не имеем, - ответила мать Эрина. - Это вам нужно знать.

Ничего более от хозяев квартиры Маша не добилась. Герман выглядел подавленным, когда они выходили из подъезда.

- Это сумасшествие какое-то, - проворчала она себе под нос, заводя машину. - Совместное помешательство.

- Я её где-то видел, - сообщил вдруг Герман. - Верно, где-то видел.

- Кого? - Маша поправила зеркало заднего вида.

- Девушку со стены. Я точно помню. В книжке... в библиотеке! Вы подождёте, я попробую найти? - он так разволновался, что подался вперёд, вцепившись в спинку переднего сиденья.

Маша пожала плечами.

- Если нужно. Я не тороплюсь домой.

На самом деле домой ей хотелось всё сильнее. Сказалась проведённая за разговорами ночь. Машу клонило в сон, тем более что в ожидании оперативника она развлекалась только незамысловатой игрой, отстреливая пришельцев.

Герман сгинул в библиотеке. Либо его заболтал Берг, либо он заболтал Берга. Маша даже не удивилась, когда дверь её кабинета открылась, и на пороге возникли они оба. Оперативник - со стопкой раскрытых книг в руках, библиотекарь мрачнее Нью-Питерской зимы.

Герман опустил книжки на Машин стол.

- Гравюра в замке императора, - он указал на малюсенькую неразборчивую картинку. - Императрица Руана.

- Замечательно, - Маша подвинула книжку ближе и попыталась её рассмотреть. На сплошь чёрной фотографии и правда проступали контуры человеческого тела.

- Вот здесь она крупнее, - Герман положил перед ней ещё один фолиант.

Маша сразу узнала воительницу со стены - те же волосы, волнами ниспадающие на голые плечи, тонкие пальцы сжимают дамский меч. Улыбка, застывшая на её губах, не сулила ничего хорошего.

- Эрин нарисовал Руану, а Вита сказала, что императрица придёт. Но Руана давно умерла от рук, кажется, своего брата, - проговорила Маша, обращаясь скорее к себе, чем к кому-либо ещё.

- Свет над Альмарейном мог погаснуть, - выдал Берг. Он стоял, прислонившись к подоконнику, мрачно и торжественно скрестив руки на груди.

- Здесь написано, она была деспотичной правительницей, могла уничтожить за одно неверное слово, - Герберт не поднял глаз от книги.

- Тогда страшно, конечно, если она вернётся, - улыбнулась Маша. Про деспотичность Руаны не знал только новорожденный. - Вы считаете, детям понарассказывали небылиц о конце света, когда из мира Ничто возвратится Руана, и поэтому они и бросились вниз с моста? Ну они же не полные идиоты, чтобы поверить в такое.

Берг пробормотал что-то и, припадая на одну ногу, пошёл к выходу. Уже возле двери он обернулся и, глядя прямо Маше в глаза, потряс указательным пальцем.

- Мы могли бы избежать нападения, если бы послали лодки к стрежню. Свет звёзд над Сантарином был слишком слаб.

Он вышел, и Маша передёрнула плечами.

- Что он всё время бормочет про лодки, про Сантарин...

Герман поднял на неё удивлённые глаза.

- Вы разве не знаете? Берг - бывший охранитель императрицы Руаны. Когда она со стражей возвращалась с каких-то переговоров в свой замок, на неё напали повстанцы. Телепортация тогда, кажется, была запрещена, поэтому передвигаться Руане и её свите пришлось обычным способом. Они догадывались, что на сухопутном тракте их ожидает засада, поэтому приняли решение плыть по реке. Но повстанцы учли и такую возможность... Почти вся свита императрицы погибла, сама Руана выжила, и это послужило началом самой кровавой страницы в истории Манталата. Она уничтожала всех, на кого падало подозрение в отступничестве.

- А Берг здесь при чём? - завороженная его вдохновенным рассказом, Маша даже забывала дышать. Нечто подобное она слышала, но никогда не вникала в подробности.

- Он - единственный из её охраны, кому удалось тогда выжить, но его тяжело ранило. С тех пор у него нет магической силы.

- Берг - маг? - всё ещё отказывалась понимать это Маша. - И он такой старый?

Эпоха правления Руаны давно ушла в прошлое.

- Да, он бывший маг времени.

- Замечательно. На самом деле мне очень стыдно, что я не знала этого... - смутилась Маша.

- Ничего такого, - обрадованный тем, что смог оказаться полезным, Герман взмахнул руками. - Кажется, никто до меня с ним поговорить не пытался.

Шумела под колёсами машины автострада, привычно лился из динамиков хрипловатый мужской голос, поющий о храбром воине, который посягнул на высшего демона.

- Бабушка, - сказала Маша, рассматривая фотографию гравюры. Книжку она положила на соседнее сиденье и смотрела в неё на каждом светофоре. Она тряхнула головой, припоминая историю, и поправилась, - двоюродная бабушка.

Всё равно это не укладывалось в её голове. Даже то, что сказал ей Зорг - а вдруг это приснилось? Единственная ниточка, связывающая прошлую ночь с реальностью, это записка. Её Маша бережно хранила в потайном кармане сумки.

Она понимала, почему не удивлялась. Она просто не верила в это.

- Мне нужно привыкнуть, - сказала Маша самой себе.

Она подъехала к высотке, окружённой облетевшим парком, оставила машину на парковке и вошла в здание. По просторному холлу, заставленному креслами и растениями в горшках, прохаживались пациенты больницы - у каждого была перевязана та или иная часть тела. Кивнув уже знакомой медсестре, Маша на лифте поднялась на одиннадцатый этаж.

Сегодня она слегка нервничала перед встречей с Луксором. Машу всегда удивляло, как точно ему удавалось угадывать её настроение. Говорить ли ему про разговор с Зоргом, Маша ещё не решила. С одной стороны, Луксору она доверяла и, конечно, хотела поделиться радостью, но с другой, всё это было слишком призрачно, а вдруг неосторожной откровенностью она спугнёт своё счастье? Вдруг вообще ничего не было?

Она осторожно открыла дверь в палату. Луксор стоял возле окна, сложив руки на груди. Услышав шорох шагов, он обернулся к Маше, и его лицо тут же засветилось улыбкой.

- Я опять умудрился пропустить тебя, - Луксор обнял её.

За окном уже стемнело, только яркие фонари освещали трассу.

- Да нет, я просто заходила не через главный вход.

- Здрасте, - донеслось с соседней кровати, и только сейчас Маша заметила полноватого мужчину, полулежащего на своей койке с мобильным телефоном в руках.

Это место пустовало до сегодняшнего дня. Она скользнула взглядом по его перебинтованной голове и тоже поздоровалась.

- Пойдём, погуляем по коридору, - шепнул ей Луксор.

Его сосед, больше не обращая на них внимания, всецело взялся за уничтожение виртуальных монстров, о чём свидетельствовали электронные звуки выстрелов.

- Когда тебя выпишут? - спросила Маша, как только дверь палаты закрылась за ними.