- Я знаю, вам кажется, что я - это то самое доверено лицо, про которое говорилось в завещании. Но это не так, - твёрдо произнесла Маша, тщетно надеясь их вразумить.

- Теперь ваша конспирация бессмысленна, - оборвал её леденящий душу голос Дика. - Не понимаю, почему вы всё ещё упорствуете. Всё очевидно.

Он поднялся со стула и подошёл к одному из стеллажей, за которым, Маша знала, сейчас находится тело Рудольфа. Она видела, что походка молодого графа потеряла свою легкость, и лицо его словно окаменело.

- Мы все слышали завещание отца, - продолжил он безжизненным голосом, - так как Рудольф мёртв, всё имущество переходит во владение государства. Так?

- Выходит, что так, - качнула головой Маша, - только я не имею к этому никакого отношения.

- Что же вы предлагаете? - мрачно поинтересовался Дик.

Все присутствующие молча следили за их диалогом, не смея вмешаться.

- Предлагаю узнать, кто на самом деле это доверенное лицо. Возможно, это человек просто не успел приехать.

Нотариус с деловым видом копался в своём портфеле. Наконец он вытащил оттуда несколько листов с напечатанным на них текстом и протянул их Маше.

- Пожалуйста, подпишите здесь и здесь, тогда всё имущество покойного графа перейдёт к вам на временное владение. Позже я помогу вам оформить договор передачи государству.

Она услышала, как истерично глотает воздух Мия, не в силах оправиться от такого шока. Рядом барабанил по столу пальцами маг, на его лице играла лёгкая ухмылка. Дик сверлил Машу глазами. Она молча приняла из рук нотариуса ручку. Минутное помутнение. Маша с силой стукнула ручкой по столу.

- Я ничего не собираюсь подписывать, а уж влезать в ваши дела тем более, - проговорила она, чувствуя, что начинает закипать, - разбирайтесь тут сами, сами делите деньги, а я не стану брать на себя эту ответственность.

Дик застыл в изумлении, не сводя с неё глаз. В них читалось непонимание, ему то казалось, что девушка вняла его уговорам и решила не оставлять сирот без гроша в кармане, то вовсе хотелось удавить незваную гостью собственными руками. Он не понимал, что происходит. И, наверное, он бы так и стоял, не в силах проронить ни слова, но вмешался полковник. Он поднялся со своего места и встал сзади Маши, положив руку ей на плечо.

- Возможно, она права, - непререкаемым тоном произнёс Роланд Валенте, - и среди нас нет настоящего доверенного лица. Он мог не успеть приехать. Или с ним что-нибудь произошло.

- Но отец сам захотел, чтобы при прочтении его завещания в доме не было никого кроме нас, а сам дом был защищён магией... - в замешательстве начал Дик.

- Я знаю, - кивнул полковник. - Но мы все видим, что сейчас ничего решиться не может. Самым лучшим выходом было бы дождаться утра.

- В таком случае, самым разумным было бы разойтись по комнатам, - развёл руками молодой граф.

Разойтись. Маша знала, что в этот раз не сможет отговорить их от такого опрометчивого решения. Страх, вызванный смертью Рудольфа, уже улёгся, а новый его приступ могла вызвать только новая жертва. А Маше очень не хотелось проснуться утром в доме с мертвецами. Хотя тогда конечно круг подозреваемых сузится.

Голубоватый свет настольной лампы слабо разгонял мрак. Маша сидела на краю кровати, привалившись к её спинке. Минуту она внимательно изучала складки тяжёлых штор, потом потёрла пальцами уголки глаз. Спать не хотелось совсем.

Маша нагнулась к сумке и достала оттуда завёрнутый в ткань кинжал и справочник по рунам. Расшифровывать руны древних магов - дело неблагодарное, эти хитрые личности специально пользовались именно таким языком: непосвящённый ногу сломит в четырёх местах. Но других зацепок у неё не было. Вздохнув, девушка принялась разглядывать рукоять кинжала, не забывая при этом листать книжку.

Картина, которая вырисовывалась перед ней, была просто из рук вон. Значения некоторых символов Маша найти не смогла, но, в общем и целом, надпись гласила следующее.

Уйдут во мрак все, постигшие тайну.

Уходить во мрак Маше определённо не хотелось. Она снова подумала, что расходиться сейчас было верхом легкомыслия. Единственное, на чём ей удалось настоять - это поселить всех в соседних комнатах. Клео оказалась по соседству с полковником и Гербертом, про Мию с Диком и Виолу с Луксором не шло и речи, а сама Маша ночевала точно посередине.

- Замечательная история получается, - пробормотала девушка, падая на кровать, - и концов много, и ни за какой не дёрнешь. Интересно, графа убили этим же кинжалом?

Если было так, история, наконец, начала принимать стройный вид и логичный ход, не хватало только основы, того, от чего можно было бы оттолкнуться. Маша снова посмотрела на кинжал. Сам он был сделан из качественной, дорогой стали, и если бы не руны, она могла бы принять его за сувенирный - такие показывали в некоторых музеях магии. Слишком щёгольские для настоящих ритуалов, слишком дорогие для практикующих магов. Лезвие помутнело от крови, но, тем не менее, Маша видела, что кинжал совсем новый, его успели использовать всего несколько раз. Она покрутила оружие в руках. Определённо, он очень красив, и, взяв его в руки, не хотелось расставаться с эдаким произведением искусства. Но эта фраза на рукояти... Символы отчётливо делились на две группы, странно разрывая пополам одно слово. Маше это совсем не нравилось, она кожей чувствовала, что в перевод закралась какая-то ошибка, но, перелистывая страницы справочника, она. не могла найти подтверждения своим мыслям.

В одном она была уверенна совершенно точно - убийство Рудольфа - хорошо спланированная акция, здесь надо искать причину в прошлом. Что же, придётся вставать и идти за сплетнями, слухами и домыслами. Что ей там ещё может напеть сумасшедшая семейка графа?

Однако идти девушке никуда не пришлось: в дверь негромко постучались. Маша сунула кинжал и справочник в сумку и разрешила:

- Войдите!

...У этой девушки была очень сильная аура. Луксор сразу заметил это. Откуда она появилась здесь, в неприветливом, хотя и богатом поместье, словно фиалка посреди пепелища? Он пытался поймать её взгляд, пытался навсегда запечатлеть в памяти волны её волос, изгиб шеи, осанку. Это - бессмысленное занятие, ведь зачем пытаться запомнить то, что не увидишь больше никогда. Зачем запоминать её волосы, если он не в силах почувствовать их запах. Зачем всматриваться в гибкую фигуру, если нет никакого шанса прикоснуться к ней.

И тогда он ушёл, покинув это паучье гнездо на растерзание самих себя. Ему не было дела до их склок, к чему пачкаться. Он выполнил то, что просили они, и имел полное право уйти. Весь вечер он просидел у себя в комнате над книгой, пока не поймал себя на том, что уже битый час смотрит на одну страницу и не может понять ни строчки. Тогда он захлопнул книгу, выключил свет и стал смотреть в окно на тёмное небо. Глядя на то, как месяц застилается тучами, он думал. Странно, что она появилась здесь поздно вечером. Вышла из темноты, встряхнула волосами цвета меди и расставила всё по своим местам. Как странно, что она появилась в тот самый момент, когда он уже перестал надеяться, когда он почти с головой ушёл в густую темноту и отчаялся увидеть луч света на развалинах своей судьбы. Когда ловушка захлопнулась, а ему не было до этого дела.

Его размышления прервала рыдающая Виола. Она вбежала в его тёмную комнату, задыхаясь от слёз и быстрого бега. Наверное, она подумала, комната пуста, и уже хотела уйти, как он поднялся со своего места навстречу ей.

- Что с тобой?

Она бросилась ему на шею, прижалась всем телом, Луксор погладил её по плечу, успокаивая.

- Они... они...

- Всё, хватит, пошли.

Луксор примерно представлял, что могло произойти. Не иначе, как Дик, упоённый властью, снова решил осадить приёмную дочь своего отца. Он никогда не стеснялся в выражениях по отношению к ней.

- Я не пойду туда, - продолжала рыдать Виола, - он меня ненавидит!...