Тёмный Патрик, - металась в голове единственная мысль, - какой же ловкий ход с его стороны... Выходит, я всё-таки прокололась, но когда, когда? Что я сделала не так?
- Если это его расчет, то нападение на Руфь должно состояться как раз сегодня, - с тревогой думала Маша. Она сидела на подоконнике и, прижавшись лбом к стеклу, смотрела на снующие внизу машины. - Смогут ли его предотвратить? Где же я прокололась?...
Она просила Вселенский разум только о том, чтобы в комнату сейчас никто не вошёл и не начал приставать к ней с расспросами. О большем она просить боялась. Маша снова и снова прокручивала в памяти каждый день, проведённый с Руфью, ставила под сомнение каждую секунду. Ошибок не находилось - то ли в провале не было её вины, то ли дело заключалось вовсе не в Патрике...
Внезапная резкая боль в боку выдернула её из мыслей. Эта царапина! Вчера она едва смогла заснуть, бок жгло огнём всю ночь. Под утро рана успокоилась, а теперь всё началось сначала.
Сколько же можно! С того дня, как Виола её поцарапала, прошло не меньше двух недель, пора бы уже и забыть об этом досадном происшествии. Но не тут-то было.
Маша потянулась за сумкой, в которой, кажется, завалялась пара таблеток. И тут одна мысль обожгла её сильнее любой боли. Что если с этим ударом Виола передала ей своё проклятье?...
Цепочка несопоставимых на первый взгляд событий сложилась на удивление удачно. Вот она возвращается домой после вечерних приключений. Машину Луксор остановил за квартал от её дома - по её же просьбе. Как раз неподалёку от этого места и пролегает улица Лебедя. Выходит, ей нужно было не так уж и много времени, чтобы в приступе ярости, в жажде чужих эмоций бросится на жертву. А потом вернуться домой как ни в чём не бывало.
Почему же как ни в чём не бывало? Она чувствовала непосильную усталость и опустошение, которые, конечно, можно связать с испугом от нападения. Нет, не складывается. Если бы она бросилась на ту девушку и ударила бы её ножом, она запачкалась бы в её крови, было бы много крови...
Маша тряхнула головой. Вот, она уже рассуждает так, как будто действительно убила. Но этого же не могло быть. Не могло, от царапин не становятся энергетическими вампирами. Думать надо совсем о другом. Как Тёмный Патрик смог всё это организовать? Где он нашёл человека, настолько похожего на неё?
Его тонкие пальцы равнодушно скользнули по светлым волосам девушки. Она вздрогнула и поёжилась под шёлковым покрывалом. Алый камень в перстне чуть царапнул её нежную кожу на виске. Патрик поморщился - он не любил крови.
Он выбрался из постели и прошёл к окну. Он не любил кровь и поэтому предпочитал несколько другие методы. А за окном день был в самом разгаре, хотя и в особняке на окраине города это было не слишком заметно. Отсюда не слышался бесконечный шум машин, не было видно толп обывателей. Солнце скрылось за рыхлыми тучами, его лучи едва-едва пробивались к бренной земле. Патрик отдёрнул шторы, неспеша оделся и, выйдя из комнаты, приказал подавать завтрак. В зеркальных панелях коридора отразилась его высокий, гибкий силуэт, растрёпанные в художественном беспорядке тёмные волосы.
В гостиной, неторопливо попивая ароматный кофе, он мысленно вернулся к делам.
А результат обещал быть неплохим, очень неплохим. Убить эту девчонку - дочь мага - проще простого, её никто не охраняет. Как это неосмотрительно со стороны лорда главы природных магов!... Патрик усмехнулся и протянул руку за свежей газетой, которая уже лежала подле него, на журнальном столике. На первой же странице огромные буквы - кровавая драма на улице Лебедя! Разгул вампиров в безлунную ночь!...
"Что за очередная ерунда?" - досадливо скривился мужчина. - "Чего только не сочинят эти газетные шавки".
Ничего особенно интересного в мире не произошло, всё, о чём напечатали в газете, показалось Патрику или очевидной выдумкой, или же незначительной мелочью. Он отбросил газету обратно на столик.
И всё же это была замечательная идея убить дочь мага. Безукоризненная. И ведь даже Центр ни о чём не догадался со всей его хвалёной шпионской сетью! Нет, что ни говори, а дело удаётся на славу!...
Правда была у него парочка подозрений, но развеять их не составило такого уж большого труда. Две операции, и клиент готов. Патрик задумчиво улыбнулся. Последний план был просто гениален. Разве шавке Галактуса не захочется отбиться от бандитов, напавших на неё посреди тёмной улицы? Разве она не попытается навести порядок?... Ах, ну да, ну да, она испугалась до полусмерти и предпочла просить пощады. Значит, была самой обыкновенной девчонкой. И все препятствия исчезли у него пути сами собой.
Конечно, оставался ещё эпизод с дверью, но этот план не очень нравился Патрику, было тут что-то детское, сродни проказам школьников. С нападением всё вышло гораздо солиднее. Хотя, что уж тут говорить, и с дверью всё прошло как нельзя гладко. Теперь ему абсолютно точно известно, что Руфь не охраняют.
О да, план просто прекрасен. Он улыбнулся - только уголками губ - когда представил, как убьёт дочь главы магов природы.
Он опять сидел в темноте, вглядываясь в переплетение улиц засыпающего города. Там, за окном, звёздочками светились фонари. В приоткрытое окно холодно дышал ветер. Но Луксор не чувствовал холода. В его пульсе колоколом билась только одна мысль: придёт - не придёт... Да, пусть при свете солнца он клятвенно обещал себе, что больше никогда не будет думать о ней, никогда не вспомнит её имени, запаха её волос. Но стоило только небу скрыться за чёрной пеленой, её образ сам собой возникал в пустых комнатах. Появлялся её голос - и Луксор не мог не разговаривать с ней мысленно, когда думал, что сходит с ума, но уже не в силах остановиться, он снова и снова звал её.
Он не понимал, что произошло между ними, почему она прогнала его, а потом вернулась сама. Почему ничего не объяснила, не дала понять, что всё кончено. Маша оставила после себя тоненькую нитку надежды, которая не рвалась и нестерпимо больно резала руки. И сейчас он был готов ей всё простить - и не простить ничего. Луксор в тысячный раз обещал сам себе, что как только они встретятся, он потребует от неё окончательного решения, и в тысячный раз забывал о своём обещании, когда слышал её голос - уже не мысленно, а вполне реально, когда брал её за плечи и почти чувствовал, как бьётся её сердце.
Нет никакой надежды, эти отношения уже пора рвать, рвать их нужно было давным-давно. Не стоило даже надеяться, что из гусеницы получится прекрасная бабочка. Это от любви до ненависти один шаг, а от игры до любви их неисчислимое множество.
Каждый раз, когда тишину пустой квартиры нарушали шаги за дверью, Луксор внутренне вздрагивал и прислушивался. Но провидение ничем не стремилось нарушить его одиночество.
Сегодня Маша не пришла на занятия, хотя лекция была именно у этой группы, он всё помнил. А потом его вызвали в Центр, где попросили написать подробный отчёт о том, как он провёл вечер. В смысле, как провёл вечер с ней. Всё это про тех бандитов, которых пришлось отпугивать магией, о том, как он отвёз её домой. Объяснений как таковых Луксор не получил. Ему правда сказали что-то про алиби, но он и спрашивать не стал: слишком сильно был уверен, что поговорит с Машей. И вот тогда-то всё и выяснит. Но встретиться с ней не пришлось.
Слушая голос ветра, Луксор каждую секунду боролся с желанием бросится вон из этой опостылевшей комнаты, уйти в переплетение тёмных улиц, потеряться... Но он не знал, где её дом, не знал, как найти её в этом подёрнутом холодом городе.
В дверь робко постучались. Он медленно, словно в тумане, прошёл по коридору. Щёлкнул замком.
- Маша? Проходи... - он был так обрадован её внезапным появлением, что сердце замерло на секунду.
Девушка вошла в тёмну прихожую. Сегодня она была в классических чёрных брюках и своей не по погоде лёгкой куртке. Впрочем, под курткой конечно оказалась соблазнительная полупрозрачная блузка, вышитая золотистыми бусинами. Она взглянула на него снизу вверх и улыбнулась.
