- Знаешь что... - уже не особо подбирая слова, выпалила девушка. - Просто чтобы между нами было всё ясно. Ты симпатичен мне, но я не могу просто взять и перешагнуть через твою невесту. Поэтому забудь.
Ни тени раскаяния в его взгляде, он продолжает ласково улыбаться ей, словно маленькому ребёнку, вообразившему себя грозным воином. Не в состоянии больше вести полемику, Маша бросилась вон. Сердце колотилось как ненормальное. Вырвавшись из комнаты, она бросилась в противоположный конец коридора и там, прижавшись лбом к холодному оконному стеклу, досчитала до десяти.
Не помогло. Разноцветные искры всё ещё прыгали перед глазами, а кровь в висках стучала громче, чем шумели возле лифта студенты. Пришлось считать до ста, прерываясь только на клятвенные заверения самой себе, что он поплатится за это издевательство. А за окном привычно шумел Нью-Питер, окутанный золотым облаком осени.
Она решилась шагнуть к лифтам, только когда перестали дрожать руки. Нечего и удивляться, что Руфи там уже не было. Когда Маша заглянула в положенную аудиторию, молодая преподавательница раскладывала на столе свои бумаги, подготавливаясь к занятию. Маша опустилась на своё место рядом с Руфью и включила компьютер. Впереди был целый рабочий день.
Хватит.
Виола подставила лицо холодному осеннему ветру. Хватит слёз. Что тебе нужно, глупая душа? Он был твоим всю эту ночь, его губы не отпускали тебя, его голос заставлял замирать в томительном наслаждении твоё тело. Он сходил с ума от тебя, и сходила с ума ты. Ты знала, что почти умерла в ту ночь, ведь нельзя остаться жить после прыжка в бездну.
И ты знала, что расплата наступит. Не сегодня, не завтра, но это случится, и в голосе ветра тебе вечно будет слышаться укор.
Он был твоим всю ночь.
Нет, не твоим.
Не твоё имя он шептал, словно в бреду, не находя больше слов. И вдыхал аромат не твоих волос. Не твои пальцы сжимал, точно боялся, что ты исчезнешь. Не тебя целовал, просыпаясь посреди ночи.
И ты знала, что так и будет, но всё равно пошла на это. Что же теперь, расплачивайся за свою смелость, за ложь, за то, что хотела быть счастливой. Горячими слезами на холодном, пахнущем кострами ветру.
У тебя было два выхода. Ты могла бы уйти, просто уйти, не прощаясь, и далеко-далеко от этого места начать жить заново. А могла бы сыграть свою роль до конца. Ты не знаешь, что из этого сложнее, видишь только, что и в том, и в другом случае вести борьбу придётся не на жизнь, а на смерть.
Внезапная ярость схватила её, сжала мертвой хваткой, заставила забиться в судорогах. Она не уйдёт. Если уж ей суждено прожить не свою жизнь, если всё сложилось именно так, она не отступит. Хватит прятаться в тени высотных зданий, пора выйти на арену борьбы и раздавить противника. Это её шанс.
Да, сейчас тебе всё ещё нужно прятаться за образ, созданный другим человеком. Вести себя так, как ведёшь не ты. Слышать другое имя, срывающееся с его губ. Выбирать не свои духи, а тот аромат, который почувствовала от неё. Расстёгивать верхнюю пуговицу на блузке так, как это сделала бы она.
Всего лишь испытание. Ты пройдёшь его и станешь полноправной владелицей этой роли. Для этого нужна такая малость.
Ветер играл в её волосах, высекая бриллианты слезинок из глаз. Осенний ветер. Она улыбнулась ему в лицо.
- Он будет со мной. А ты уйдёшь...
- Ты меня напугала, - Руфь расчесывала волосы перед зеркалом на первом этаже. - Я уже подумала, что мы пропустили занятие.
Маша за её спиной упёрла руки в бока, и зеркало услужливо подсунуло этот жест Руфи.
- И не надо на меня так смотреть. Я же тебе ещё утром сказала, что у нашей подгруппы геоинформационные системы отменяются, - покачала головой та. Светлые волосы тут же рассыпались по плечам, и девушка с остервенением принялась собирать их в пучок. Она обернулась к Маше, - смотри, так нормально?
- Замечательно, - хмыкнула та, смерив её оценивающим взглядом.
- Слушай, а ты-то чего такая взъерошенная, как будто на тебя маньяк напал? - она хохотнула, подхватила с подоконника сумку и поспешила к дверям. - Пойдём, есть хочется.
Они пошли через дорогу. Маша на ходу заматывала вокруг шеи красный шарф, прихваченный сегодня утром на всякий случай. К вечеру резко похолодало. Дожидаться автобуса на остановке было неуютно, а уж идти по тёмным улицам... Руфь порывалась, но Маша сделала всё возможное, чтобы отговорить её.
Долго мёрзнуть под пронизывающим ветром не пришлось: автобус приветливо подмигнул им и гостеприимно раскрыл двери.
- До завтра! - Руфь махнула рукой Маше, уже прыгнув в тёплое, озарённое жёлтым светом, нутро машины. - Если что, я тебе позвоню!
- Пока! - отозвалась она. Краем глаза она увидела, как в этот же автобус, только в задние двери зашёл Рауль. Руфь устроилась на свободном сидении, а он остался стоять у поручня, недалеко от входа.
Всё прошло даже слишком гладко. Маша проводила взглядом автобус и медленно пошла по улице, залитой белым светом фонарей. Прохожих уже почти не было, ночь гнала зазевавшихся путников домой, а на пустых площадях протяжно вздыхал ветер. Маша любила город именно таким - беззащитным и одиноким, с шуршащими под ногами жёлтыми листьями и эхом шагов. Она оглянулась на здание университета: горела только подсветка у колонн главного входа. Там дальше, за ним, вероятно, светились окна в Центре.
А перед ней - бескрайнее море огоньков в окнах, огоньков-отражений в лужах, оставшихся после короткого дождя и ночная свежесть - как хорошо, что она взяла с собой шарф. Долго идти по хорошо освещённому проспекту не пришлось: она свернула в парк, в надежде срезать угол. И снова ей в лицо пахнуло ветром с полей. Здесь было куда темнее: разросшиеся липы и клёны почти скрывали от города заброшенные аллеи, на которых редко убирали опавшую листву, и даже днём было мало прохожих. Старый, давно не действующий фонтан в центре парка, казался призраком, на его краях сидели птицы. И когда Маша приблизилась к ним, они с криками взлетели и тут же скрылись в тёмном небе, оставив за собой лишь далёкий шорох листьев. Сквозь переплетение почти голых ветвей были видны редкие звёзды.
Фонари в парке не горели, его освещали лишь огни соседних улиц, но они едва пробивались сквозь строй деревьев и плотное переплетение кустарника вдоль аллей. Там, где деревья расступились, пропуская её к старой лестнице со сбитыми ступеньками, вел неравную борьбу с сумраком единственный фонарь. Он был у самого конца спуска, и по ступеням плясали причудливые тени.
Лестница выходила на пустынную дорогу, по другую сторону от которой возвышалось недостроенное здание. Маше почудились шаги за спиной, и она оглянулась: на тёмных аллеях гулял лишь ветер. Зашелестел под её ногой сухой лист.
Маша ускорила шаг, когда услышала сзади негромкое шуршание шин. Она быстро огляделась: справа высокая ограда парка, слева - не менее высокий забор стройки. И машина подъехала уже совсем близко - чёрный спортивный автомобиль - он словно бы крался вслед за Машей. Стараясь вести себя как можно более спокойнее, она оглянулась. Тут боковое стекло опустилось, и в окне появилась голова молодого человека. Несмотря на царящий полумрак, он был в тёмных очках.
- Девушка! - начал он приветливо улыбаясь. - Девушка, уделите минутку.
- Да? - Маша не останавливаясь, кивнула ему.
- Вы не подскажете, где здесь улица Конфетти?
- Вам прямо до первого поворота, а потом налево, это и будет как раз улица Конфетти, - любезно объяснила она, стараясь меж тем отдалиться от дверцы.
- Это мне сейчас прямо? А поворот скоро будет?
- Метров через пятьсот, - мило улыбнулась Маша.
- И там налево?
- Точно, - подтвердила она.
- Спасибо вам огромное, - с чувством произнёс незнакомец, втянул голову обратно, и машина рванула с места.
Маше осталось только удивиться. Оказывается не каждый мужчина, который подъезжает к тебе сзади в тёмном переулке и при этом двусмысленно улыбается, является бандитом. И не каждый хочет затащить тебя в свою чёрную спортивную машину, чтобы использовать потом для своих эгоистических целей. Некоторые просто спрашивают дорогу к улице Конфетти. Бывает же в жизни!...
