— Понял.

Кэдмон свернул в указанном направлении. Дорожка привела к деревянным ступеням, петляющим вниз по крутому склону. Внизу находилась пустая стоянка.

— Каменистый ручей за стоянкой, — между двумя шумными вдохами сообщила Эди. — Перебравшись через ручей, мы поднимемся к Бич-драйв и там, будем надеяться, поймаем такси.

Кэдмон перевел взгляд за стоянку. Сквозь густые заросли голых деревьев он разглядел извивающийся ручей, заваленный камнями. И хотя оживленной дороги видно не было, издалека доносился шум проезжающих машин. Однако относительно такси у Кэдмона были сомнения.

Оставив свои мысли при себе, он первым начал спускаться по деревянным ступеням. Широкие доски были расположены так, чтобы облегчить передвижение по крутому склону.

Когда они были уже внизу, Эди пробормотала извинение, выбивая массивными каблуками сапог ровный ритм по потемневшему от непогоды дереву.

— Будет лучше, если ты… — Кэдмон осекся на полуслове, внезапно уловив отголоски невидимых шагов.

Оглянувшись, он заметил наверху мелькнувшее пятно. Видимость ограничивали густые заросли по обеим сторонам лестницы, поэтому не было возможности определить, кто там, служитель зоопарка, случайный прохожий или хладнокровный убийца.

— У нас гости, — шепнул Кэдмон на ухо Эди, призывая ее соблюдать тишину.

Та лихорадочно оглянулась назад. Точно Кэдмон сказать не мог, но ему показалось, что она беззвучно произнесла: «О господи».

Через несколько мгновений они спустились с лестницы и пересекли мощеную дорожку. Слева раскинулась пустынная стоянка, справа стояла заброшенная теплица с колышущимися на ветру кусками разорванного полиэтилена. Посредине простиралась заросшая пустошь, уже много лет не видевшая косы.

— Сюда, — шепнула Эди, подбирая юбку, чтобы было легче пробираться через заросли.

Кэдмон последовал за ней, рукой раздвигая низко нависшие ветки. Хотя ветви хлестали по рукам, лицу и одежде, заросли оказались великолепным укрытием. Он по-прежнему не знал, кто спускался следом за ними по лестнице, неизвестный до сих пор еще никак не проявил себя.

Добежав до берега ручья, они застыли на месте.

— Гром и молния, — пробормотал Кэдмон, увидев, что ручей представляет собой гораздо больше, чем струйку воды, как он ошибочно предполагал. Мимо несся стремительный поток глубиной по колено, пенясь белыми шапками на обледенелых валунах. — Если попробовать перейти этот так называемый ручей вброд, мы запросто переломаем себе…

Как раз в этот момент в воду упала ветка, сбитая пулей.

Словно подталкиваемые рукой Господа, Кэдмон и Эди шагнули в ледяную воду, отбросив все мысли о том, насколько разумно переправляться через такой коварный поток.

Сделав всего пару шагов, Эди оступилась и взмахнула руками, стараясь сохранить равновесие. Кэдмон ухватился за клетчатую юбку, не давая ей упасть вперед. Поставив ее прямо, он разжал руку, отпуская материю, чтобы тотчас же обхватить Эди за талию — это был самый действенный способ не дать ей свалиться в воду, от которой быстро начинали неметь ноги. Поддерживая друг друга, они зашлепали через ручей, не зря прозванный Каменистым.

— О господи! — пронзительно вскрикнула Эди, когда камень у нее под ногой внезапно разлетелся вдребезги от попадания пули, обдав их обоих брызгами.

О том, чтобы отступить назад, не было и речи. Они выбрались из ручья, юбка и брюки насквозь пропитались ледяной водой. Их целью было шоссе неподалеку. Цепляясь руками за скользкую землю, они на четвереньках выползли на берег.

Эди еще раз споткнулась и изобразила руками мельницу, отчаянно пытаясь удержаться на ногах. Наконец они поднялись на насыпь. Перед ними проходило четырехполосное шоссе, по которому в обе стороны на скорости сорок миль в час проносились машины.

— Вон такси! — воскликнула Эди, указывая на ярко-желтую машину вдалеке. — Маши руками, чтобы водитель нас заметил.

В нескольких шагах от того места, где они стояли, пуля глубоко впилась в асфальт.

Словно получив гальванический разряд, Эди пришла в движение. Неистово размахивая руками, она выбежала к разделительной полосе. Тотчас же раздались сердитые гудки, а один водитель, проезжая мимо, показал неприличный жест. У Кэдмона не оставалось выхода, кроме как поспешить следом. Промокшие до колен, облепленные опавшими листьями и грязью, они были похожи на двух сбежавших пациентов психушки.

Эди в отчаянии шагнула на полосу, останавливая быстро приближающуюся машину. Водитель резко затормозил, машина пошла юзом и с визгом покрышек остановилась всего в нескольких шагах от нее. Она бросилась к такси и распахнула заднюю дверь.

Словно чертик из табакерки, из двери высунул безукоризненно ухоженную голову пассажир и поднял руку, не давая Эди сесть в салон.

— Если вы это еще не заметили, сообщаю, что такси уже занято.

Нисколько не смутившись, Эди сунула руку в хозяйственную сумку и через мгновение шлепнула пассажиру в ладонь стодолларовую бумажку.

— А теперь заткнитесь и подвиньтесь!

Пассажир послушно забился в дальний угол сиденья.

— Высадите нас на следующем перекрестке, — приказала водителю Эди, протягивая десятку.

Все еще злясь на то, что ей пришлось заплатить сто долларов в качестве взятки вашингтонскому бандиту, который незадолго до этого вышел из такси перед крупной юридической конторой на К-стрит, она неохотно показала водителю, что тот может оставить сдачу себе.

Водитель, до сих пор не произнесший ни слова, остановился перед Макферсон-сквер. Парк был заполнен бездомными, которые облепили железные решетки входа в метро, положив перед собой полиэтиленовые пакеты со своими скудными пожитками.

Не успел Кэдмон захлопнуть дверцу такси, как Эди повернулась к нему. Сбитая с толку, рассерженная, но в первую очередь бесконечно напуганная, она сказала:

— Не могу поверить, что эти люди убили Элиота Гопкинса.

— Как и ты, я никак не ожидал, что сегодняшние события примут такой трагический оборот.

Обняв Эди за плечо, Кэдмон повел ее к одной из свободных скамеек, стоявших по периметру парка. Хотя оба они промокли до колен, никто не обратил внимания на их вид, многие из тех, кто грел теплом своего тела скамейки, находился в еще более плачевном состоянии. Эди неслучайно выбрала Макферсон-сквер: этот парк в центре был идеальным местом, для того чтобы затеряться в городе.

— Точно так же, как полковник Макфарлейн подчистил вчерашнюю сцену убийства в музее Гопкинса, он, несомненно, заранее приготовил какое-нибудь объяснение и для сегодняшнего кровопролития.

— Я уже вижу газетные заголовки… «Любовный треугольник приводит к кровавой трагедии», — презрительно фыркнула Эди.

— Да, что-нибудь в таком духе, — сдвинул свои рыжие брови Кэдмон. — Полагаю, нам обоим сейчас нужно взбодриться стаканчиком горячего кофе, — сказал он, указывая на вездесущее кафе «Старбакс» на ближайшем углу.

— Не возражаешь, если я посижу и подожду тебя здесь? Если честно, я не знаю, смогу ли передвигать промокшими насквозь ногами.

Кэдмон обвел взглядом территорию парка. Бездомные не только заполнили практически все скамейки, они лежали на земле в спальных мешках, защищаясь от холода лишь тонким слоем гофрированного картона.

— Иди, мне тут ничего не угрожает, — заверила его Эди. — Пусть эти люди выглядят такими опасными, на самом деле они абсолютно безобидные.

— Какая горькая ирония видеть этих бездомных рядом с такой роскошью. — Кэдмон посмотрел на расположенную поблизости гостиницу «Хилтон».

— Да, но если мы с тобой не найдем безопасное место, где залечь на дно, нам сегодня будет уготовлена та же участь.

— Эту тему мы обсудим, когда я вернусь.

Эди кивнула, склонная предоставить принятие решений Кэдмону. Без его способности быстро соображать в критических ситуациях она сейчас лежала бы в луже собственной крови — вторая участница воображаемого любовного треугольника. Нравилось ей признаваться себе в этом или нет — а ей это не нравилось, — она нуждалась в его защите.