- Раз уж мне не удалось принять участие в таком историческом событий, то я хотя бы отпраздную его как полагается.

К тому времени уже прибыла делегация с территории Гелиона в лице капитана пехотинцев и командира рыцарского отсюда Уркера. Долго и нудно они поздравляли Фло с успешно проведенной операцией и при этом делали такой вид, будто именно они эту операцию и спланировали. Фло устало слушал их, растянув липовую улыбку на лице. А потом все переключились на старика министра. Тот притащил с площади трость Филоса и махал ей направо и налево, заверяя всех, что он-то уж умеет пользоваться этой волшебной вещью. Благодаря его стараниям весь зал наполнили какие-то призрачные силуэты самых разнообразных летающих тварей, а под потолком, под радостный визг ребятни, то и дело вспыхивали гроздья причудливых салютов. Опасаясь, что черно-белая радуга может снова появиться, народ конфисковал трость и обиженный министр уснул прямо за столом, уткнувшись лицом в тарелку с салатом.

Фло улыбнулся. Пожалуй, не мешало бы и ему самому поспать. Нужно набраться сил. Неизвестно еще - какой окажется этот последний путь к Зеркалу. Может и поспать-то, толком не удастся.

Он повернулся на бок, поудобнее подмял мягкую подушку под головой и через пару минут уже безмятежно спал с застывшей на лице улыбкой.

Фло спал, забыв на время все печали, трудности и невзгоды. Позабыл он и про страшное ведьминское предсказание и про ужасное пророчество оракула огня. И не знал он, что в это же самое время, всего в каких-то ста метрах от дворца, в высокой тюремной крепости стоит возле зарешеченного окна бывший правитель Балстина и смотрит на дворец красными от злости глазами. Костлявые пальцы крепко сжимают толстые стальные прутья, скрипят от гнева и ненависти плотно сжатые зубы, а в голове крутится одна и та же мысль. Мысль о жестокой мести всему человечеству.

Зеркало Прощения.

Поддал оказался прав. По такой дороге вряд ли можно было проехать даже на грузовике. Узкая тропа, прижатая с обеих сторон плотными зарослями ивы, ферзалов и кунстеров, может быть, когда-то давно и была предназначена для езды, но сейчас она больше была похожа на русло пересохшей реки. Дожди промыли в ней целые овраги, ветра повалили на нее десятки многовековых кунстеров, а солнце, кое-как пробивающееся сквозь пожелтевшую листву деревьев, умудрилось высушить землю на столько, что дорога покрылась паутиной глубоких трещин. Через каждые пару километров, путешественникам приходилось продираться сквозь заросли иссохших длинных растений, опутавших дорогу плотной сетью желтых лиан.

- Наверно, так и должна выглядеть дорога в ад, -качал головой Шак, проползая под поваленными стволами деревьев. - Ведь по ней прошли тысячи грешников, чтоб закончить свой жизненный путь.

- Да, -угрюмо кивала Мелин, глядя себе под ноги. - Хорошо еще, что Поддал дал нам новые обувки и одежду. В нашем старье мы бы вряд ли дотянули до кладбища. Пришлось бы предстать перед зеркалом босиком, в изодранной одежде.

Не смотря на ужасное состояние дороги, к хребту Последней Надежды все трое вышли на утро шестого дня. В этом немало поспособствовало то, что на третий день пути ферзалы ивы и кунстеры уступили место хрустальным ябедам, сквозь прозрачную листву которых время от времени проглядывались небольшие поляны с пригсами. В таких местах дорога становилась более ухоженной, словно за ней кто-то присматривал время от времени. В этот осенний период ябеды начинали терять свою листву, и под ногами ребят то и дело хрустели стеклянные листья. Но, даже не смотря на это, идти здесь было гораздо легче. И приятнее.

Когда солнце только-только начало маячить над кронами деревьев, пробиваясь сквозь запыленный хрусталь ябед, ребята вышли из леса. Дорога вдруг резко расширилась в стороны, превратившись в некое подобие парковочной площадки с длинными сгнившими деревянными поручнями для привязи драконов и лошадей. Справа стояла старинная покосившаяся избушка с поросшими густым зеленым мхом стенами и провалившейся крышей, а рядом с ней, в высокой траве, с трудом угадывались очертания каменного колодца. По всей площадке были разбросаны останки каменных очагов, а на ветках деревьев болтались лохмотья давно истлевшей одежды.

- Судя по всему, -проговорил Шак, нахмурив брови, - древние балстинци останавливались здесь на ночлег, прежде чем подняться на хребет и возложить на жертвенник свою очередную жертву.

- Печальное место, -вздохнула Мелин. - Здесь все дышит смертью. Тут витает такая же атмосфера, как и в Убитом городе. Бедные люди проводили здесь свою последнюю ночь, прежде чем предстать перед богами.

Фло промолчал. Прищурив глаза, он рассматривал хребет Последней Надежды, что возвышался недалеко впереди. Как и обещал Поддал, он оказался совсем не высоким. Всего метров сорок в вышину, но зато очень крутой. Недалеко от избушки начиналась узкая разбитая тропинка, серпантином петлявшая между каменными валунами и прямыми участками почвы с молодыми побегами берез. Кое где виднелись покосившиеся перилла и, даже, парочка фонарных столбов. Ни у кого из ребят не было никаких сомнений в том, что вела эта тропинка как раз к жертвеннику, о котором так красноречиво поведал капитан.

Фло оценил придирчивым взглядом хребет, мельком пробежался по тропинке и периллам, деловито подбоченился и сообщил:

- Что ж, впереди нас ждет еще одно небольшое восхождение.

- Да, -кивнул в ответ Шак. - А за хребтом ждет не дождется Зеркало. Поверить не могу, что мы дошли, наконец-то!

Фло с усмешкой взглянул на него через плече и проговорил:

- Не сглазь. А то придется еще и через весь Балстин тащиться.

Несмотря на все опасения, восхождение оказалось совсем не трудным. Тропинка, хоть и была изрядно побита дождем и непогодой, никаких проблем не вызвала. На верхушку хребта ребята ступили даже не запыхавшись. Но, зато одного взгляда вперед хватило, чтоб сбить дыхание. Картина, представшая их взору, была жуткая и пугающая. И в то же время, было в ней что-то завораживающее и величественное.

Стоя на вершине холма, ребята увидели внизу огромную, распростершуюся до самого горизонта, долину. Чем-то она напоминала ту долину, в которой Фло с Шаком несколько месяцев назад искали дверь в другой мир. Те же поросшие травой холмы, тот же пушистый шаровник всюду. Даже виднеется сверкающая полоска извилистой речки. Только здесь вместо несметного количества дверей, повсюду возвышалось такое же несметное количество самых настоящих человеческих черепов. Невероятно большие, каждый размером с десятиэтажное здание, почерневшие от времени и покрывшиеся разноцветными узорами густого мха. Все эти черепа были похожи друг на друга как две капли воды, погрузившиеся по самые глазницы в почву. И макушку каждого из них венчала шевелюра многовековых деревьев. Черепа действительно напоминали надгробные камни, пустыми черными глазницами взирающие на троих остолбеневших ребят. Не хватало только надписей от скорбящих родственников, да цветов.

Над кладбищем, водили хоровод черные низкие тучи, и в такт с ними, словно подхваченные невидимым их течением, кружили бесчисленные стаи черных воронов. Жуткая картина становилась еще более удручающей оттого, что во всем кладбище не было слышно ни единого звука. Ни один из воронов не решался нарушить тишину своим противным карканьем.

"Скорбное молчание" - подумал Фло. Он всматривался в долину, стараясь (и, в то же время, опасаясь) разглядеть среди черепов черные фигурки колдунов и ведьм. Но на кладбище все было непоколебимо. Не было никакого движения. Даже ветер притих, оставив в покое шаровник.

- Надеюсь, что когда мы спустимся вниз, то картина не будет выглядеть настолько мрачной, -покачал головой Шак, и зачем-то снял очки. Может быть, надеялся, что без них кладбище не будет смотреться так пугающе.