— А что касается имени, можешь выбрать себе любое. Я не похожа на других твоих девушек. — На глазах у нее появились слезы. Я посмотрел на часы. Еще три минуты, и все встанет на свои места. Я сделал глубокий вдох. Через сто восемьдесят секунд ей придется уйти. Иногда подсчет секунд оказывается прекрасным способом пережить женские истерики.

―Каких девушек ты имеешь в виду?

— Я имею в виду командирш, которые на тебя зарятся. — Шефали шмыгнула носом. — Похожих на… сам знаешь, кого.

— Не знаю и знать не хочу. Хватит выдумывать. — Мой голос стал тверже. Шефали говорила правду: Приянка любит командовать, но только в тех случаях, когда ты не желаешь прислушиваться к ее словам.

— А ты дашь мне другое имя, если я перестану плакать? — Всхлипывания Шефали грозили перейти в рыдания.

— Да. — Я был готов переименовать всех членов ее семьи, лишь бы она прекратила это дурацкое представление.

— О'кей. Выбери мне имя.

Я крепко задумался. В голову ничего хорошего не приходило.

— Шеффи? Что, если я буду звать тебя Шеффи? — наконец предложил я.

— Н-е-е-е-т. Я хочу что-нибудь поинтере-е-е-е-снее. — Шефали любила растягивать слова.

— Сейчас я не могу придумать ничего поинтереснее. Надо приступать к работе. А твой «куалис» вот-вот отправится в путь.

Шефали взглянула на часы и встала:

— Да, пора идти. Ты придумаешь мне имя к завтрашнему дню?

— Конечно. А теперь до свидания.

— Чмокни меня. — И она ткнула пальцем себе в щеку.

— Что?

— Чмокни.

— Ты имеешь в виду поцелуй? Конечно. — Я клюнул ее в щеку и повернулся к своему рабочему месту.

— Пока, Медвежонок, — сказала она на прощание.

Нaшe подразделение называется стратегическая группа «Уэстерн апплаинсез», или просто СГУА. В отличие от другого отдела, который занимается компьютерами, мы имеем дело с бытовой техникой — холодильниками, плитами и пылесосами. Стратегами нас именуют потому, что мы специализируемся на трудных и придирчивых клиентах. Эти «стратегические» клиенты беспрестанно звонят нам, многие из них слишком тупы, чтобы понять, как нужно поступать в довольно простых случаях.

Мы чувствуем себя особенными, потому что не относимся к основному подразделению, которое занимается компьютерами. Там более тысячи операторов, они занимаются обслуживанием «Уэстерн компьютерс». Звонки им поступают не слишком сложные, но сотрудникам не хватает уединенности, которой мы наслаждаемся в СГУА.

Я сел за длинный прямоугольный стол. За каждым из нас закреплено определенное место: я сижу рядом с Врумом, а Приянка напротив меня; Эша соседствует с Приянкой, место рядом с ней занимает Радхика. В комнате нет перегородок, поэтому мы все можем видеть друг друга, в том числе и Дядюшку-военного — он сидит в углу за компьютером. В трех остальных углах расположены соответственно туалеты, комната для совещаний и небольшой склад канцелярских принадлежностей.

Когда я вошел в отдел, на своем рабочем месте сидел только Дядюшка-военный. Остальные операторы столпились вокруг Приянки.

— Что у тебя за новости? Ты обещала рассказать, — напомнила Эша.

— Ладно. Но при одном условии. Это должно остаться между нами, — начала Приянка, усаживаясь на свое место. Она достала из-под стула большой пакет.

— Ребята… — прервал я их болтовню. Все обернулись и посмотрели на меня.

Я показал на стол и на телефоны. На часах было 22:29. Через минуту нам начнут звонить.

Все расселись по местам и надели наушники.

— Добрый вечер. Пожалуйста, прослушайте объявление, — послышался чей-то звучный призыв. Я посмотрел вверх. Голос раздавался из громкоговорителя под потолком.

— Ненавижу эти чертовы объявления, — сказала Приянка.

— Сообщаю вам, что в пятницу в полночь будет объявлена учебная пожарная тревога. Следуя инструкциям, вы должны будете покинуть колл-центр, соблюдая порядок. Спасибо. Хорошо вам поработать.

— Зачем все это нужно? Никто не собирается поджигать наше здание, — пожала плечами Эша.

— Так положено, — отозвался Врум.

Разговор оборвался, потому что звуки, издаваемые компьютерами, оповестили о начале нашей смены.

В половине одиннадцатого начали поступать звонки. На большом экране стали загораться числа.

— «Уэстерн апплаинсез». Здравствуйте! Говорит Виктор. Чем могу вам помочь?

— Да, согласно моим записям, я говорю с миссис Смит. У вас посудомоечная машина «Даблъю-эй-эф-200», правильно? — уточняла Эша.

Хорошая память Эши произвела должное впечатление на звонившую. Подумаешь! Наша автоматическая система сама выдавала все данные о клиентах. Мы знали их имена, адреса, кредитные истории и сведения о последних покупках, сделанных у нас. Мы также «помнили», когда они звонили нам в последний раз. Причиной того, что звонок миссис Смит попал к нам, в СГУА, послужило то обстоятельство, что дама постоянно теребила нас по поводу своих проблем. Тем временем основной отдел мог работать без перебоев.

Иногда мы работали с клиентами, которые казались чудаками даже по меркам СГУА. Я не стану останавливаться на этом подробно, но в 22:37 между Врумом и клиентом состоялся такой вот разговор:

— Да, миссис Полсон, конечно же, мы помним вас. Счастливого Дня благодарения! Надеюсь, вы жарите большую индейку в нашей плите модели «Даблъю-эй-100», — сказал Врум, прочитав напоминание об американских праздниках.

Я не мог слышать, что говорит клиентка. Скорее всего миссис Полсон рассказывала о проблемах с плитой.

— Нет, миссис Полсон, вы не должны открывать ее. — Врум старался быть максимально вежливым. Бытовые электроприборы, такие как «Даблъю-эй-100», могут чинить только специально обученные профессионалы.

Затем где-то около минуты опять вещала миссис Полсон. Наш отдел не отличался эффективностью, но долгие разговоры, подобные этому, могут отрицательно сказаться на среднем времени ответа, имевшемся в распоряжении Врума.

— Мадам, объясните мне, зачем вы отвинтили верхнюю часть плиты. Тогда мы, наверное, поймем, почему вас ударило электричеством… Итак, скажите мне… да… о… правда? — продолжал Врум, тяжело вздыхая. Терпение — главное качество хорошего оператора — давалось Вруму нелегко.

Радхика помогала кому-то разморозить холодильник. Эша — распаковать посудомоечную машину. Все говорили с американским акцентом, не так, как в обычной жизни. Я временно перестал отвечать на звонки, чтобы заняться статистикой — кто и почему звонил нам вчера. Мне не особенно нравится заниматься этим делом, но Бакши не оставил мне выбора.

— Видите ли, мадам, — Врум продолжал общаться с миссис Полсон, — насколько я понял, индейка не помещалась в плите, а вы не хотели разрезать ее на части, но вам не надо было разбирать… Но это не проблема плиты… Даже не знаю, что вам сказать… Понимаю, вы ждете в гости сына. Вы могли бы приобрести «Даблъю-эй-150», она больше. — Врум задышал чаще.

Миссис Полсон продолжала разглагольствовать еще какое-то время.

— Миссис Полсон, я полагаю, вам нужно как можно скорее отвезти плиту в мастерскую, — твердо сказал Врум. — И в следующий раз купите индейку поменьше… да, готовая индейка — это прекрасная идея для сегодняшнего вечера… Нет, у меня нет телефона, по которому ее можно заказать. Спасибо, что позвонили, миссис Полсон. Всего хорошего. — Врум наконец-то закончил разговор.

А затем стукнул кулаком по столу.

— Все в порядке? — спросил я, не отрываясь от бумаг.

— Просто ненормальная, — пробормотал он, а тем временем на экране высветился следующий номер.

Я поработал за компьютером еще минут десять, собирая статистику по вчерашнему дню. Кроме всего прочего, Бакши возложил на меня обязанность следить, соблюдают ли сотрудники определенный этикет общения. Время от времени мне приходилось проверять, как они разговаривают с клиентами. В 10:47 я подсоединился к линии, на которой работала Эша.

— Да, сэр. У меня голос совсем как у вашей дочери? Спасибо. Так что случилось с вашим пылесосом? — говорила она.