— Да, — кивнул я. Словно можно не согласиться на договор, который спасет тебя от смерти. Остальные тоже закивали.

Мы закрыли глаза и стали глубоко дышать.

Должен сказать, что закрыть на три минуты глаза и не думать о мире очень даже сложно. Я попытался сосредоточиться, но у меня в голове царила полная сумятица. Приянка, Бакши, мое продвижение по службе, Ганеш — мозг перепрыгивал с одной темы на другую.

— А теперь скажите, что вы надумали, — подождав три минуты, сказал Бог.

Мы открыли глаза. Лица у нас стали поспокойнее.

— Готовы?

Все опять закивали.

— Давайте пойдем по кругу. Врум, начинай, — велел Бог.

— Я хочу иметь в жизни цель, даже если мне придется обойтись без «Кровати» и без ежедневных походов в «Пиццу хат». Мне нужно уйти из колл-центра. Звонки — не моя стихия, — признался Врум.

Вслед за Врумом заговорила Приянка. Я прислушался.

— Я хочу видеть свою маму счастливой. Но не могу ради этого погубить себя. Маме нужно понять, что семья — это большая опора, но в конечном-то счете каждый сам в ответе за свое счастье. Я должна сосредоточиться на собственной жизни и на тех вещах, которые мне действительно необходимы. — Мне очень хотелось, чтобы Приянка упомянула мое имя, но она этого не сделала, поскольку девяносто процентов ее сознания оккупировала или контролировала ее мать.

Вслед за Приянкой заговорил Дядюшка-военный, и говорил он гораздо дольше, чем когда-либо.

— Я хочу быть с моим сыном и внуком. Я все время скучаю по ним. Два года тому назад я жил с ними, но невестка делала вещи, которые мне не нравились, — она ходила на поздние вечеринки и устроилась на работу, а я хотел, чтобы она сидела дома… Я много спорил с ними, прежде чем съехать. Но я был не прав. Это их жизнь, и у меня нет права судить молодежь по своим устаревшим меркам. Я должен укротить свое чрезмерное «я» и съездить к ним в Соединенные Штаты, чтобы все устроить.

Затем наступила очередь Радхики. Она пыталась сдержать выступившие на ее глазах слезы.

— Я хочу снова стать собой, какой была до свадьбы, живя с родителями. Я хочу развестись с Ануджем. Не желаю больше смотреть в лицо моей свекрови. Я должна признать, что совершила ошибку, выйдя замуж за Ануджа.

После Радхики заговорила Эша:

— Хочу, чтобы мои родители снова полюбили меня. Не хочу становиться тупой моделью. Я могу найти более достойное применение своей внешности, если она вообще чего-то стоит. Карьера, которая заставляет идти на компромиссы с собственной совестью, меня не устраивает.

Все повернулись ко мне, я остался единственным, кто не рассказал о своих надеждах и планах.

— Можно мне пропустить мою очередь? — спросил я.

Теперь окружающие смотрели на меня еще более пристально. Иногда у человека не остается выбора, и ему приходится делиться своими самыми сокровенными мыслями с другими людьми.

— Ладно, может, это звучит глупо, но я хочу заняться собственным бизнесом. Мой план таков: если мы скооперируемся с Врумом, то сможем открыть маленькую компанию по компьютерному дизайну. Вот и всё. Это может не сработать, потому что большинство вещей, которые я делаю, не срабатывают, но тогда…

— А что еще, Шьям? — перебил меня Бог.

— Э… Ничего.

— Шьям, ты не закончил, и тебе это прекрасно известно.

Бога нельзя перехитрить, и я был вынужден продолжить.

Я огляделся и снова заговорил:

— И в один прекрасный день я хочу стать достойным такого человека, как Приянка. Сегодня я не заслуживаю ее и должен признать…

— Шьям, я никогда не говорила… — начала было Приянка.

— Пожалуйста, Приянка, дай мне закончить. Я хочу, чтобы настало время, когда люди будут считаться со мной.

Приянка молча смотрела на меня. Ее поразила моя твердость.

Я продолжал:

— Хочу однажды стать достойным Приянки, человека умного, обладающего чувством юмора, чувствительного и веселого, который будет относиться ко мне по-дружески и с любовью. Да, и, кроме того, я хочу преуспеть в этой жизни.

Бог молчал.

— Бог? Скажи что-нибудь, ведь мы выложили тебе все наши тайны, — попросила Эша.

— Я не должен ничего говорить. Я просто удивлен и растроган тем, как хорошо вы справились со своей задачей. Знать то, чего ты хочешь, — достойное начало. Вы готовы идти дальше?

Все кроме меня кивнули.

— А ты, Шьям, готов? — спросил Бог.

Я неуверенно кивнул.

— Шьям, можно, я скажу тебе нечто личное в присутствии твоих друзей? Потому что это важно для всех.

— Разумеется, — ответил я. Да, меня можно использовать в качестве наглядного пособия для демонстрации того, как не следует жить. По крайней мере хоть на что-то я гожусь.

— Ты хочешь добиться успеха, верно? — сказал Бог.

— Да.

— Для того чтобы стать успешным человеком, требуются четыре вещи. Сначала я назову две из них, которые наиболее очевидны. Первое — это ум, а второе — хоть немного воображения. Согласны?

— Согласны, — в один голос ответили мы.

— И у всех вас есть эти качества, — заверил Бог.

— А третье и четвертое качества? — поинтересовался Врум.

— Третье — то, что утратил Шьям.

— Что? — спросил я.

— Уверенность в себе. Третье необходимое для успеха качество — это уверенность в своих силах. Но у Шьяма ее нет. Он на сто процентов убежден в своей непригодности.

Я повесил голову.

— Знаешь почему? — продолжал Бог.

— Почему?

— Из-за Бакши. Плохой начальник подобен болезни души. Если ты подчиняешься ему довольно долго, то приходишь к мнению, будто с тобой что-то не так. Даже считая Бакши самым настоящим лузером, ты все равно начинаешь сомневаться в себе, и твоя уверенность испаряется.

Слова Бога привели к тому, что все внутри меня завибрировало; примерно то же самое я ощущал несколько минут назад, когда «куалис» трясся на железных прутьях.

— Бог, я бы хотел вернуть себе эту уверенность, — попросил я.

— Хорошо. Ничего не бойся. И тогда тебя не остановить.

Кровь прихлынула к моей голове. Сердце тяжело забилось, и мне захотелось как можно скорее оказаться в колл-центре. Стоило вспомнить Бакши, и во мне вспыхнул гнев. Я хотел поквитаться с человеком, который убил часть меня и разрушил колл-центр.

— А какова четвертая составляющая успеха? — продолжал спрашивать Врум.

— Четвертая составляющая самая болезненная. Этому вам еще предстоит научиться. Потому что зачастую она оказывается самой важной.

— Что это? — спросил я.

— Поражение.

— Но я думал, мы говорим об успехе? — растерялся Врум.

— Для того чтобы стать по-настоящему удачливыми, вам необходимо сначала испытать поражение. Вы должны пережить его, почувствовать на своей шкуре, распробовать, перестрадать. Научиться держать удар. И только тогда вы заблистаете.

— Почему? — недоумевала Приянка. Ее очень заинтересовало исследование моего характера. Я был уверен: хоть у Ганеша и есть «лексус», но ей никогда больше не встретится такой сложный психологический случай, как я.

— Если вы узнаете вкус поражения, ваш страх исчезнет. Вы будете с большей готовностью идти на риск, не захотите отсиживаться там, где чувствуете себя наиболее комфортно, вы будете готовы летать. А успех заключается в том, чтобы летать, а не прятаться в уютном местечке, — пояснил Бог.

— Понятно, — кивнула Приянка.

— Вот вам мой секрет. Не бойтесь поражений. Если вы уже успели столкнуться с ними, это значит, что позже я дам вам еще один шанс.

— Здорово! — воскликнула Приянка.

— Спасибо, — сказал Бог.

— Если бы вы предоставили Индии такие же возможности, как Америке! — высказал свою заветную мечту Врум.

— Тебе не нравится Индия? — поинтересовался Бог.

— Индия бедна, но это не означает, что я не люблю родину. Это моя страна. Но все равно у Америки куда больше всего.

— Не стоит переоценивать Америку. Пусть у американцев больше возможностей, но они далеко не самые счастливые люди на земле. Страна, погрязшая в войне, не может быть счастлива, — ответил Бог.