Федор, крепко сжимая в огромном кулачище стандартную эмалированную кружку армейского образца, которая откровенно терялась в его могучих пальцах, напоминающих приличные сардельки, и казалась жалким наперстком для шиться, оправдывался, как мог.

— Ээээээ! Ребята, простыте меня, за ради всего святого. Мамой клянусь, про свой свадьба, совсем ничего не знал. В Бакы прилетел, дваюродний брат на белый «Волга» встретил меня в аэропорт, тоже промолчал. Только давольный улыбка в свой усы скрывал. К дому подъехал, а там гости, столы во дворе стоят, машина с куклой и лентами, два кольца на крыша. Говорю брат: «Свадьба?!» Он смеется: «Свадьба!» Спрашиваю: «Чей свадьба?» Он говорит: «Твой свадьба, Фахраддин!» Вот так получилось.

Ребята, пропустив еще по пару доз «огненной воды», ошарашено выпучили глаза.

— Федор, ёпт, а как же невеста?! Вдруг не понравится?! Ну, может же такое случиться, цвет глаз там негостированный, длина носа не уставная, усы там вдруг растут или еще чего, только без обиды, пойми правильно, о тебе же беспокоимся! Ноги кривые… или, не дай бог, одна другой короче, а левый глаз фанерой заколочен?! И что дальше?!

— Как не понравится?! Мой папа, ее папа деньга давал, так что все…

— Ни хрена себе! А если, ты ей не понравишься?!

— Как не понравился?! Мой папа, деньга ее папе давал, так что все…

— Обалдеть, во каменный век. Федя, ку-ку, родной, на дворе 1987 год, перестройка, советская власть, космос, спутник, ускорение, Горбачев, плюю…ралли…дибилизм, тьфу, блин, язык сломаешь и все такое… Вы чего там с ума посходили все дружненько и организованно?! Может где-то в далеких горных аулах, такое безобразие и прокатит, но Баку — столица, какая-никакая…республиканская! Ёёёёёёёёё, как будто в кино «Кавказская пленница». Ты не сбрендил часом, дружище?! Такого же не может быть, чтобы вот так — без согласия самих молодоженов, волоком и в ЗАГС…

— Может!

В разговор неожиданно вмешался таджик Мишка (по паЧпорту — Мумин-бубубубу-чей-евич-оглы-ага Холназаров). Прости Миша, запамятовал отчество!

Внешне Мишка был полной противоположностью Федора. Он был маленького роста, щупленького телосложения, изящный до неестественности и смуглый до синевы. Единственное, что их роднило — это черный цвет волос и угольно-карие глаза. Но, при этом, Мишка изъяснялся на общегосударственном языке — на русском то есть, гораздо хуже, чем Фахраддин и поэтому услышать его голос в миру, была настоящая удача — долгожданная и незапланированная редкость, сравнимая с личной встречей воочию Лохнесского чудовища, нос к носу. И это, притом, что парень благополучно проучился в военном училище уже далеко не один год.

Самое смешное, что когда еще на первом курсе, ребята пытались дружно учить Мумина русскому языку, он искренне удивлялся, как в общеизвестном анекдоте: «Почему такие слова, как СОЛ, ФАСОЛ, ВЕРМИШЕЛ, пишутся с «Ь» знаком на конце, а ВИЛЬКА, ТАРЕЛЬКА, БУТЫЛЬКА — без «Ь» знака посередине?! Фантастика!!!» Для Мишки это был настоящий парадокс в непостижимой русской словесности. Он так и выпустился из военного училища, не постигнув эту «страшную тайну». Но это все лирика, итак, Мишка заговорил…

Поэтому, все курсанты мгновенно перестали пить «шайтан-воду» и чавкать «деликатес-еду», а дружно уставились на Мумина, жадно ловя каждое его слово. Скромный тихоня-таджик несколько смутился всеобщему пристальному вниманию, так как привык находиться в комфортной тени и на вторых, а то и третьих ролях, но под воздействием коньячных паров он, гордо вскинув голову, уверенно продолжил.

— Может! Мой мама мне этот в отпуск сказаль, что Мумин когда училищь кончит, то в тот день ему дом мама отстроит, «Вольга» дарит и уже красивый молёдой жена нашель, их родне денег уже дала — калым. Так! Я свой будущий Гюйзаль еще не видаль, все говорят, что очень красивый. Мне только на свой свадьба видеть можна. Через еще целый год. Дом уже стройка, фундамент и первый этаж есть, площадь дома большой, солидный. «Вольга» уже куплен! У старший брат во дворе стояль, я издалека видель. А мой невеста тоже издалека видель! Подойти нельзя, говорить тоже нельзя. До свадьба ничего нельзя. Ее лицо, только моя мама видель. Говорит, очень красивый.

В спальном помещении воцарилась непроизвольная тишина. Изумленные парни, находясь под впечатлением от услышанного, удивленно пораскрывали рты, рискуя расстаться с непроглоченной пищей, жадно запиханной за щеку.

В наших мозгах проскочила искорка короткого замыкания из-за явного осознании того, что на нашей планете, изъезженной вдоль и поперек, есть еще непуганые места, куда вездесущая советская власть еще просто банально не добралась! Заплутала бедняжка, наверное, в бескрайних песках Таджикистана еще где-то в начале 1917 года, а возможно, что померла от жажды или сошла с ума от незнания местных обычаев, языка и уникальной дремучести коренных жителей. А может, в гареме каком затерялась, где ее пользуют в качестве младшей жены или басмачи порубали, хрен его знает?! Короче, средневековый заповедник, в котором остановилось время, причем — радикально остановилось, еще в стародавние времена остановилось (наверное, песок в «песочных» часах закончился, а новый песочек подсыпать забыли), на лицо или прости господи, на рыло! Мде…, есть над чем глубоко задуматься с бутылкой пива в руке, а то и с чем посолидней, …на ближайшем досуге?! Обалдеть, мама дорогая!

А кто-то, где-то говорил, что мы уже в космос успешно летаем, и особь женского пола оказывается обладает такими же равными правами, как и нормальный человек — мужчина то есть… А тут такие дела творятся, причем в совершенно разных и отдельновзятых республиках… офигеть! Вот это откровение…

В этой всеобщей тишине было отчетливо слышно, как смачно плямкает никогда нестрадающий отсутствием аппетита Витя Копыто, который, пользуясь моментом всеобщего непроизвольного ступора, активно пережевывал какое-то очередное национальное азербайджанское блюдо. Серега Филин первым вышел из глубокого транса и, развивая успех в неожиданном диалоге, спросил у «болтливого» Мумина.

— Слушай, Мишка, объясни мне тупому русскому мужику, откуда у твоей мамы, которая в одиночку растит семерых детей, деньги на дома, машины и прочее. Это ведь, колоссальная сумма, каждому сыну дом забабахать, «Волгу» купить и еще жену-красавицу в придачу. А свадьбу сыграть — это же вообще пипец сколько гостей накормить надо. У Вас ведь если на свадьбу пришло меньше 2-х миллионов гостей и ближайших родственников, это же позору на всю оставшуюся жизнь! А шуршики то откуда?! Где денежков брать?!

— Тутовник.

— Что значит тутовник?!

— Тутовые черви.

— Фу, блин Мишка! Ты, что специально решил какими-то сраными червями нам весь аппетит испортить, чтобы мы при таком продуктовом изобилии, совсем голодными остались. Ты не забывайся, мы ведь на импровизированной свадьбе у Федьки находимся. Какие на хрен фуфловые черви?!

— Тутовые. Шелк, шелк.

— Шелк?!

— Да, тутовник, шелк. Мама брать в колхоз тутовник — дерево такой и ростит черви, куколка, шелк. Деньги. По 30–40 тысяч в год.

— Обалдеть!

— Иногда, редко, мой мама через река Пяндж идти к родне в Афган…

— Все Мишка, хватит, рот закрой, ничего не хочу знать, про то, как твоя мама через границу, в Афганистан к своим душманским родственникам бегает. И тебе об этом «лялякать» тоже как бы не стоит… Сам понимаешь, мы то парни порядочные, но общеизвестный закон из курса физики: «Скорость стука всегда больше скорости звука!» никто не отменял, не забывай об этом. Все проехали. Итак, Федор, еще раз поздравляю тебя и твою дорогую Лейлу…

В это время мимо нашего спального помещения мирно топал старшина роты Игорь Мерзлов. В прошлом, он отслужил полтора года в ВДВ и поэтому носил полосатую майку бравого «десантника». Парень он был рослый и видный, строгий, но справедливый. Лишний раз не дергал, но и спуску не давал, хотя, чем ближе к выпуску, тем дисциплинарная хватка его все больше ослабевала. Тем более, сегодня первый день после отпуска, а сразу закручивать гайки начинают только полные мудаки, так как можно резьбу сорвать.