Одна из них, с кожей цвета оникса, улыбнулась ему:

— Мы не знаем, что Вы сделали, чтобы остановить их. Мы почувствовали это даже здесь.

— Я ничего не делал.

— Скромность — это хорошо. Нам нужна ваша помощь, — урЗрети указала на своих напарниц. — У нас есть способ остановить их, но мы не можем сделать это в одиночку. Вы поможете нам?

Керриган кивнул:

— Скажите мне, что сделать.

Она показала на фонтан внизу:

— Скульптура. Я хочу, чтобы вы ее уничтожили.

— Уничтожить ее? — Взявшись за балюстраду, маг посмотрел вниз и увидел, как последние из воинов поднимаются по лестнице. С помощью магии он обнаружил, что на фонтан наложено заклятье, похожее на заклинание телекинеза. Он обычно использовал телекинез, чтобы поднять или сдвинуть что-нибудь, но здесь его применили для того, чтобы удержать. Это было просто то же самое заклинание, только наоборот.

Ядро вылетело из Длинного Зала и отскочило от края чаши фонтана. Керриган повернулся и улыбнулся чародейке:

— Я понял, что вы хотите. Вы уверены?

Она кивнула и повернулась к своим сообщницам:

— Начинаем!

Они все отрастили длинные ноги. Каждая женщина направилась к крыше одного из восьми залов, которые сходились в Большой Галерее. Единственный вход, который они оставили, был самый северный, через который подходил неприятель. Все семь урЗрети удлинили левые руки и коснулись запирающих камней остальных арок.

В воздухе повисла магическая энергия — бесформенная и подвижная, но достаточно мощная, чтобы тело юного мага задрожало. Энергия двинулась по кругу, направо от южной арки. Она крутилась все быстрее и быстрее, набирая силу. Сначала Керриган ощущал ее как легкий ветерок, а затем как горячий летний ветер.

На входе в каждый из семи залов начал мерцать воздух. По мере нарастания тепла воздух в проемах заколыхался, затем стал становиться все более мутным, заполняясь бесформенным туманом, который постепенно уплотнился и принял вид вздымающейся занавески. Затем эта нематериальная ткань натянулась, как тугой парус на ветру, запечатав входы во все залы, кроме того, через который подходили авроланы.

Ониксовая волшебница взяла Керригана за правую руку:

— Давайте.

Маг глубоко вдохнул и позволил себе слиться с магией урЗрети. По соединению побежало тепло, как если бы их энергии бурлили и кипели. Но вскоре поток стал плавным и быстрым. Керриган ощутил покалывание, которое затем разлилось по его спине и поднялось в голову. Там оно закружилось в тугую волнующуюся спираль.

Керриган вытянул левую руку и мысленно нащупал материю статуи. Он сжал пальцы и ощутил сопротивление. Он взялся поудобнее, сдвинув руку ниже к основанию, и сжал кулак. Почувствовав легкое удивление со стороны урЗрети, он выдохнул, сжал зубы и дернул.

Ломающийся камень загремел — статуя вырвалась из центра фонтана.

Из дыры забила мощнейшая колонна воды в десять футов диаметром. Она ударилась о потолок, разбрасывая брызги. Керригана обдало холодной водой так, что он отпустил статую и упал. Отплевываясь, он подошел к балюстраде и посмотрел, как пенится и бурлит вода.

Как и к любому фонтану, вода подавалась сюда под давлением. Магия, которую Керриган заметил, удерживала воду, позволяя только небольшой части проходить через центр фонтана. Теперь, когда статуи больше не было и заклинание было снято, поток ничто больше не ограничивало. Он с громадной скоростью понесся по тоннелям.

Уровень воды в Озере Оземир наверняка уже упал сантиметров на пять. Через неделю пересохнет река в Ориозе. К концу этой же недели к северу от Бокагула образуется новое озеро, а деревня, которая когда-то находилась на дне маленькой тихой долины, исчезнет навсегда.

Но сейчас, имея только один путь выхода, вода хлынула в Длинный Зал. Первым авроланам в каком-то смысле повезло: когда стена ледяной воды настигла их, большинство моментально потеряло сознание. Те, которым повезло меньше, боролись с наступающей водой, кашляя и отплевываясь до тех пор, пока могучий поток не донес их до барьера, отмеченного кровью Уилла. Массы воды хватило, чтобы продавить их через него, как пыль сквозь тонкое сито.

Сотни тысяч галлонов воды текли через Длинный Зал, снося все на своем пути. Бормокинов крутило и било об стены. Некоторых вода прижимала к колоннам, раздавливая, как яичную скорлупу. Драгонели поднимало и носило, словно игрушки. Их тяжелые бронзовые стволы раздавливали тела, по которым они проезжали. Ядра катились по залу, будто камешки в ручье, а кучи огненного порошка исчезли в яростном водовороте, как будто их и не было.

Вода текла дальше и дальше, пока не достигла ворот, через которые вошли авроланские войска. Она вырвалась сокрушающим потоком, заставив тех, кто еще ждал своей очереди в маленьком каньоне, стремглав карабкаться вверх по склонам. Вода заполнила каньон и потекла на север, затопив берега речушки и затем всю ее долину.

Керриган потряс головой, выжимая воду из кончиков волос:

— Сколько вы позволите воде течь?

— Сколько пройдет времени, прежде чем их вонь вымоется отсюда? — Волшебница покачала головой. — Если будет необходимо осушить Озеро Оземир, мы сделаем это. Часы или столетия, но эта река слез будет течь столько, сколько нужно. До тех пор, пока не наступит час, когда нам не придется больше никогда прибегать к ее помощи.

Уилл нахмурился, когда Керриган нагнулся над ним. Вор поднял руку и ощупал аккуратный шов, которым Пери зашила рану у него на лбу:

— В самом деле, Кер, все нормально. Лучше иди и используй свою магию для тех, кому это действительно нужно.

— Это не займет и минуты.

Уилл покачал головой:

— Иметь такой шрам не так уж и плохо. Рассказывая, как я заполучил его, я смогу получить бесплатно стакан-другой от благодарных слушателей.

— Как хочешь, Уилл.

Маг устало покачал головой и вернулся к своей работе.

После битвы друзей определили в новый корик. Внизу в гостиной Керриган вместе с Боком обрабатывал раны Ломбо. Выстрелы из драконетт просто оглушили панки, хотя пара пуль все-таки пробила кожу. Керригану пришлось попотеть, чтобы удалить пули и залатать попорченные части костистой шкуры Ломбо. Главным образом, впрочем, оттого, что Ломбо ненавидел, когда с ним возились.

Наконец, сопротивление панки надоело Керригану, и он занялся остальными. После Ломбо тяжелее всех ранена была принцесса Сейс. Уилл прошел через прихожую корик и поднялся по лестнице в комнаты женщин. Там он вошел в круглую дверь, которая вела в комнату принцессы.

Юноша немного замешкался в дверях, а горле у него образовался неприятный комок. Сейс лежала на мягкой койке, закрытая по шею белой простыней. Ее голова покоилась на атласной подушке, покрытой ее волосами, словно огненным ковром. Маску с нее сняли. Лицо девушки теперь скрывало легкое кружево. Как и простыня, оно было белым и подчеркивало бледность ее кожи.

На долю секунды парнишке показалось, что девушка мертва, но ее грудь медленно поднялась и снова опустилась. Уилл почувствовал громадное облегчение. Мысль о том, что эти глаза могут больше никогда не открыться, была для него невыносима. Но когда он увидел, что она спокойно спит, он улыбнулся и его сердце перестало болезненно сжиматься.

Не желая тревожить принцессу, Уилл хотел уйти, но девушка пошевелилась. Он посмотрел на нее, и она медленно повернула лицо в его сторону. Теперь, когда она повернулась, вор увидел левую сторону ее лица: вся щека была покрыта фиолетовыми с синим пятнами с желтой каемкой. Белая кружевная маска, атрибут этикета, странно смотрелась на фоне искалеченной плоти. Сейс медленно вынула из-под простыни левую руку и подняла ее, как будто собираясь коснуться лица, но вместо этого просто положила ее на живот.

— Уилл?

— Да, это я, — Уиллу вдруг стало трудно говорить, и он сглотнул. — Я просто хотел проверить, как твое самочувствие.

Она тихонько фыркнула, а потом поморщилась: