Принц, не произнеся ни слова, шлепнулся на пол и принялся теребить шнурки от ботинок.

Татьяна сделала шаг вперед, потом быстро обошла Линчмира и, ступив на ковер, обратилась к королю:

— Без сомнения, все произошедшее здесь раздражает меня не меньше, чем вас. Ниспровержение правосудия и, как результат освобождение Ворона, можно пережить только благодаря тому, что мы имеем право пересмотреть приговор позднее и арестовать Ворона в любой момент. Все это было очень умно с вашей стороны.

Скрейнвуд склонил голову:

— Я еще на кое-что способен, когда дело касается обязательств, налагаемых законом, Великая Герцогиня.

— Я заметила, Ваше Высочество, — ее холодные глаза блеснули. — Смею предположить, что вам пришлось прибегнуть к этой хитрости из-за оказанного на вас давления? Август угрожал вторжением? Регентством над вашим сыном?

Король вздрогнул, вспомнив случившуюся перепалку:

— Я договорился о некоторых других уступках.

— Неужели?

— В самом деле.

Она пристально посмотрела на него, будто бы ее голубые глаза могли вынудить его рассказать о том, что фрагмент Короны Дракона находится сейчас под сводами этого дворца.

Король недовольно фыркнул:

— Нет, Великая Герцогиня, ничего, что касалось бы вас. И оно вас не коснется, смею вас уверить. Достаточно сказать, что войска Альциды не причинят вреда моей стране. Если армия Августа отправится на север, они поплывут морем или отправятся в обход через Сапорицию.

Татьяна рассмеялась и обернулась, чтобы взглянуть на Линчмира:

— Учись у своего отца, он мастер натравливать противников друг на друга исключительно в собственных интересах. Кайтрин оставила ему свои войска, потому как он дал им пристанище и позволил совершить переход на юг. Август не нападает из-за страха огромных потерь, которые ему могут принести ориозцы. Как только кто-нибудь из них двоих попытается шагнуть за рамки заключенных соглашений, твой батюшка сразу же обратится за поддержкой к другому. Отлично продумано, эта игра позволит отцу сохранить королевство для себя, а потом и для тебя и твоих детей.

Линчмир смотрел, слушая ее слова с открытым ртом и отвисшей челюстью.

Скрейнвуд резко заметил:

— Великая Герцогиня, говорите соленой. Вот вы открыто обвиняете меня в предательстве Южных Земель. Но разве не нужно ли считать любой другой поступок предательством моего собственного народа? Новости из Мурозо безрадостны. Себция пала. Армия Кайтрин направляется в Саренгул, а на горных границах сосредоточатся войска под командованием маршалов Алозы и Нибола. Она войдет в Мурозо. А дальше у нее будет выбор: или Ориоза, или Сапориция. Я предпочел бы, чтобы она двинулась на запад, а не превратила мой народ в кровавую дорогу к Альциде.

Великая Герцогиня повернулась к королю. Губы женщины изогнулись в улыбке, но глаза остались серьезными:

— Ваше понимание стратегии похвально, Ваше Величество. Поэтому теперь встает вопрос: отправите ли вы своих солдат на север в Вальсину, а потом на запад, чтобы отрезать от армий Авролана подмогу, идущую с Севера? Внезапная атака на север и на запад закроет границы Себции, и тогда войска Альциды, Сапориции и Локэльфов сомнут солдат Кайтрин о ваши ряды и о войска Бокагула, словно о наковальню.

— Ха! То есть вы предлагаете моим людям застрять между ее отступающей армией и подмогой, двигающейся с севера? — Скрейнвуд покачал головой. — Я не дурак, леди. Я полагал, мы это уже выяснили. Вы мне предлагаете выбрать, к каким героям примкнуть. Но у меня нет и малейшего желания делать этот выбор.

— А я поступил бы так, отец.

— Что? — Скрейнвуд взглянул свысока на сына. — Как бы ты поступил?

— Я приказал бы нашим войскам атаковать Императрицу Севера, — карие глаза принца заблестели. — У нас прекрасная армия, отец. Мы можем двинуться на север и уравновесить силы, как леди и предлагает.

— Ты совсем не слушал, что я говорил, Линчмир? — Скрейнвуд развел руками. — И снова это твое стремление заработать себе славу, совсем не думая о своем народе! Ты хочешь стать героем? Поверь, знавал я таких героев.

Король взглянул на Татьяну:

— Помню вашего двоюродного племянника, Кирилла. Он был героем, и великим героем. Он сражался столь отчаянно, что даже рыдал, когда мы подожгли Сварскую. Он также участвовал в битве у Крепости Дракона, и что это дало ему? Он был убит; он и глазом не успел моргнуть, как его размазали по стене. Ты этого хочешь, сынок? Хочешь, чтобы твоя кровь стекала по какой-нибудь стене? Хочешь, чтобы Кайтрин прислала мне твою маску, запачканную кровью и мозгами? Чтобы мне принесли ее изможденные беженцы, спасающиеся от полчищ, преследующих их? И именно таким я запомню тебя, когда приспешники Кайтрин объявят на меня охоту! И все это ради того, чтобы иметь возможность стать героем?

Линчмир потупил взор:

— Но Эрлстока любят!

— Эрлсток мертв! — рявкнул король, саданув кулаком себя по бедру. — Ты пришла, чтобы позлорадствовать над всем этим, ведьма? Предложенный тобой брачный союз между твоей Алексией и моим Эрлстоком теперь не может быть заключен. Даже если бы эта девчонка не цеплялась за свой фиктивный брак с Вороном, стала бы она выходить за Линчмира? Конечно, нет. Поэтому мой народ обречен, но я не стану ускорять его гибель из-за никому не нужных проявлений героизма!

Линчмир приподнял подбородок:

— Откуда ты знаешь, что все это будет напрасно, отец? У нас отличная армия.

— Конечно, у нас хорошие воины, сынок, отличные, — Скрейнвуд тряхнул головой. — Ты поверил словам жалкого воришки, но ведь он ничего не смыслит в этом. На самом деле он абсолютно ничего об этом не знает. То, насколько хороши наши войска, совсем неважно. У Кайтрин есть драгонели. Ты их видел в Крепости Дракона, я точно знаю. Когда ты был младше, они, возможно, забавляли тебя, теперь же ты должен понять, на что они способны. Их ядра не просто летят в первые ряды солдат. Они разрывают людей на части.

В этот момент в голове Скрейнвуда прошлое и настоящее вдруг смешались. Он снова очутился в тронном зале, но в старом тронном зале, который он специально приказал переделать, чтобы забыть о случившемся. Он видел себя стоящим там и держащим в руках голову матери. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на него, губы все еще шевелились, а кровь стекала по его пальцам. Он попытался читать по губам, стараясь разобрать ее последние слова, обращенные к нему. Но ему не удалось сделать этого.

Он разжал руки и выпустил голову матери. Ее лицо исказилось, на нем появилось выражение неподдельной ярости. Голова упала на мраморный пол. Ее разорвало на куски, словно переспевший плод. Скрейнвуд в ошеломлении отскочил назад, слыша лишь шарканье сапог о каменный пол.

Татьяна безучастно взглянула на короля. На ее лице ничего не отражалось: ни капли беспокойства или любопытства:

— Что такое, Ваше Величество?

— Возможно, это все твои происки, ведьма! — Скрейнвуд вытер руки о свою куртку и посмотрел на сына. — Теперь, оставь нас.

Мальчик — боги, о чем я думаю, он мужчина, уже давно мужчина! — поднялся:

— Отец, я никогда тебя ни о чем не просил. Но позволь мне возглавить наши войска…

— Ха! — Король скривил губы. — Этот глупец Норрингтон, возможно, думает, что ориозцы благородные и добрые, их можно зацепить всякими душещипательными историями. Только в сказке, сынок, я исполню твою просьбу. Тогда ты станешь победителем, а когда возвратишься домой, осененный славой, я благословлю тебя за твои старания. Но все это фантазии и чушь, Линчмир. Ты не будешь возглавлять войска Ориозы. Я никогда не позволю тебе сделать это. По сути, я категорически запрещаю тебе это. А теперь, уходи!

Принц обиженно вышел из зала, скрывшись за складками занавесей, обрамлявших дверь. Татьяна, дождавшись, когда он уйдет, повернулась к Скрейнвуду:

— Значит, вы выбрали балансировать на лезвие ножа, до тех пор пока обстоятельства не заставят вас встать на ту или иную сторону?

— Но мне не остается ничего другого, и вам это хорошо известно. Мне не справиться с Кайтрин одному. Если она пригрозит вторгнуться в Ориозу, мы должны будем сдать южные и восточные территории. Если я стану ее союзником, произойдет то же самое, но с другой стороны… — Король поднялся по ступеням и сел на трон. — Вот в такой тяжелой ситуации я постоянно нахожусь.