Изаура вглядывалась в лицо Паука в надежде, что он согласится. Она изучала заклинания, превращающие любое существо в отборного воина Кайтрин. Если тот, к кому они применяются, оказывает сопротивление, то это сопротивление не дает заклинаниям работать в полную силу. Сулланкири, созданные Нескарту, такие как Ганагрей и другие, помладше, по могуществу не сравнятся с теми, над которыми трудилась ее мать. Миралл'мара, Нефри-кеш, Нефри-леш, Нескарту и Ферксиго, вылепленные рукой Кайтрин, стали лучшими ее генералами. Те, что рангом поменьше, были исполнены при содействии Нескарту, а Спир'скара станет первым, кого он сделает без помощи своей повелительницы.

И вот зачем ему нужна я. Пусть Нескарту и обладал необыкновенным могуществом, человеческая суть в какой-то степени мешала ему. Со времени трансформации он многому научился, и все же некоторые аспекты авроланской школы магии ускользали от него. Изаура же, чьей личной наставницей на протяжении десятилетий была сама Кайтрин, понимала суть этой системы. Она могла создать еще более могущественные заклятия и тем самым поддержать и усилить трансформацию.

Ее учили, что магия течет сквозь реальность огромной, вздымающейся волнами рекой, она полна водоворотов, разнообразных течений и смертельно опасных омутов, которые способны затянуть даже очень осторожного мага. Люди же воспринимают магию не как реку, которой она и является, а как озеро, из которого можно черпать материал для сотворения заклинаний. Они осознают все те опасности, что скрывает поверхность этого озера, и поэтому выстроили из заклинаний нечто вроде перил и предупредительных линий, заходить за которые не следует, если не хочешь утонуть.

И хотя все эти предосторожности, без сомнения, и спасли жизнь множеству глупых магов, они же и не дают им проникнуть глубже, к источнику чистой энергии. Терзаемый жаждой человек станет пить любую воду, но, если у него есть выбор, он выпьет ту, что прохладней. Человеческая магия не дает своим последователям достичь холодной воды, и, таким образом, им не суждено осознать, что перед ними простирается огромная река.

Эльфы и урЗрети шагнули немного дальше; они поняли, что в озере есть движение и что одна энергия лучше, а другая хуже. И все же идея реки ускользнула от них. Нескарту научился понимать движение, различать течения, однако безбрежности магического потока не ощущал даже он. Изаура подозревала, что он боится этой необузданной мощи, боится, что может уйти на глубину, а потом не вынырнуть обратно.

Ей и самой было страшно, когда истинная природа магии предстала у нее перед глазами. Мать помогла ей преодолеть этот страх, объясняя и показывая, как читать эту реку. Теперь Изаура умела следовать за потоками, осматриваться, замечать водовороты и омуты. Могла плыть против течения, чтобы добраться до нужного потока.

Азур Паук вскинул голову:

— Я согласен, — он бросил яростный взгляд на королеву пиратов. — Я еще с тобой рассчитаюсь.

Голубая молния вспыхнула, и одежда Азура Паука превратилась в лазурное пламя. Он попытался вскрикнуть, но огонь, что ему пришлось вдохнуть, опалил горло, лишив возможности издавать звуки. Некоторое время он боролся, но потом пламя окутало его плотным голубым коконом. Ноги сами поджались, а руки обхватили колени. Пару секунд голова, локти и пятки оставались на виду, а потом кокон отвердел и стал похож на голубое яйцо с черным орнаментом в виде паутины на поверхности.

Яйцо парило в воздухе.

Вионна отпрянула.

— Что вы с ним делаете?

То, что очень порадует мою госпожу. То, что позволит ему выполнять все ее желания. Нескарту перевел взгляд на Изауру, — его глаза сместились с лица и поплыли к левому уху. Ваш выход, принцесса.

Изаура сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула, закрыла глаза и сотворила простое заклинание, позволяющее видеть магическую реальность. Вионны там не оказалось вообще. Нескарту выглядел почти как обычно, а зал вокруг мерцал зеленым — остаточный эффект магии.

Человек внутри яйца казался серым, словно пепел. Сделав шаг вперед, Изаура перешла к следующему заклинанию. Она подняла руки, и они прошли сквозь скорлупу, как будто ее не было вовсе. При желании, она могла бы, минуя грудную клетку, дотянуться до бешено колотящегося сердца Азура Паука и умиротворяюще погладить его. Она знала, так можно, поскольку видела это на примере животных. Однако ее мать делала это только ради того, чтобы Изаура научилась заставить сердце биться снова, прежде чем душа покинет тело.

Положив руки ему на голову и Грудь, девушка сконцентрировалась, чтобы ощутить, как река плещется вокруг нее. Она почти ничего не видела и не слышала, однако течения проносились мимо, сплетаясь и расходясь, — иногда игриво, иногда возмущенно. Особо яростные она пропускала мимо, но наконец нашла то, которое ее полностью устраивало. Изаура впитала его в себя, а затем направила на мужчину в коконе.

Чистейшая магическая энергия хлынула внутрь, растворяя физическую оболочку человека с такой же быстротой, с какой кипящая вода растворяет чернильный камень. Энергия бурлила и вздымалась внутри яйца, стремясь вырваться за его границы. Амплитуда волн достигла максимума, а потом пошла на убыль.

Теперь настала очередь Нескарту. Последовала целая серия заклинаний, и его энергия тоже устремилась внутрь кокона. Изаура ощутила всплеск магии урЗрети, что вряд ли могло удивить, поскольку речь шла о трансформации. За ней последовала эльфийская магия, а за ней человеческая. Потом появилось нечто совсем уж странное. Кое-что Нескарту, по всей вероятности, изобрел сам, но хотя его заклинания имели человеческие корни, сплетались они по-другому, и узнать не представлялось возможным.

Может, это есть предательство, которого опасается моя мать?

Ответа, естественно, не последовало, а между тем магия сулланкири продолжала свое дело. Азур Паук вздрагивал и извивался. Его дух пытался выкарабкаться из новой формы, в которую оказался заточен. Изаура чувствовала его ярость и ужас, но не испытывала жалости. Страх — его можно понять, однако девушка знала, что мать щедра на награды за служение ей. В мире, свободном от тирании Юга, он станет одним из величайших героев, которому будут поклоняться все.

Ну, вот и все, принцесса.

Изаура кивнула, освободила руки и отступила на прежнее место. Она избавилась от остатков наложенных заклятий и улыбнулась Вионне:

— Все прошло хорошо.

Побледневшая королева пиратов широко распахнутыми глазами смотрела на парящее в воздухе яйцо.

— Что вы сделали?

Нескарту метнул в яйцо последний сгусток энергии. Оно полыхнуло ослепительной голубизной и медленно стало уменьшаться. Сначала оно стало размером с человеческий торс, потом меньше, все меньше, и так до тех пор, пока не стало похожим на куриное. В конце концов яйцо подплыло к Вионне, и она подставила под сложенные лодочкой руки. Магическая нить, связывающая кокон с сулланкири, лопнула, и Вионна еле удержала его в руках.

Теперь он будет отдыхать. Держи его ближе к себе, прижимай покрепче — ради сохранения тепла; его, не твоего.

Она замотала головой:

— Я вам не курица, чтобы яйцо высиживать.

Мысль Нескарту хлестнула ее. Ты то, что желает видеть в тебе моя госпожа. Ты не курица, а курьер. Уже завтра Спир'cкару должен оказаться в Мередо.

Вионна нахмурилась:

— Это невозможно. Путь туда займет месяцы.

Моя госпожа знает, что ты не справилась с тем, что возможно, и не будет ставить перед тобой невыполнимую задачу. Тебя доставят туда. Когда окажешься на месте, вскрой яйцо и выпусти Спир'скару.

— А это не опасно? — королева пиратов покосилась на яйцо. — Он и раньше часто бывал недоволен мной, а теперь и вовсе…

Он будет делать то, что ему приказано, а сейчас ему приказано не причинять тебе вреда. Ты должна выполнить еще одну важную задачу — взять с собой принцессу.

Серебристо-серые глаза Изауры от удивления стали еще больше.