– Дуняша… Ключница. Она служит мне уже пять лет. Не может быть…

– Проверим, – жёстко сказал Тверской. – Как ты уже должна была заметить, дорогая сестра, золото открывает любые двери.

– Митрий, есть идеи? – спросил Шуйский.

Я посмотрел на лежащую на кровати женщину.

– Великая кня…

– ВСЁ, – слегка повысила голос Великая княгиня. – Обращайся ко мне по имени отчеству – Мария Борисовна, а то мы так до утра не разберёмся.

– Это большая честь для меня, – поклонился я, после чего спросил. – Нужно, чтобы ты, Мария Борисовна, вспомнила, когда тебе становилось хуже всего? После еды? После питья? Утром или вечером?

Она задумалась, морща лоб.

– Вечером… Чаще всего к ночи. Начинало жечь внутри, тошнило… Франческо давал мне своё «лекарство», горькое такое, говорил, что это желчь разливается.

– Лекарство Франческо… – процедил я. – Где оно?

– Он носит его с собой и…

– Я распоряжусь, чтобы его схватили и тщательно обыскали, – сказал Шуйский, – как и прикажу схватить всех слуг, поваров… – он сделал паузу. – Но вначале надо сообщить обо всём Ивану Васильевичу.

– Ты прав, – согласился Тверской. – Предлага… – но договорить он не успел.

Двери распахнулись, с грохотом ударившись о стены. И на пороге появился он – Иван III Васильевич, Великий князь Московский.

Все быстро склонили головы.

– Поднимите головы, – приказным тоном сказал он. И конечно, я стал рассматривать его.

Очень бросалось в глаза, что Иван был молод, кажется, всего двадцать три года, высокий, хотя я, кажется, чуть выше и покрепче в плечах буду.

– Что здесь происходит? – спросил он. – Почему в покоях моей жены посторонние? Почему выгнали лекаря Франческо?

Он остановился рядом с Шуйским.

– Василий? Я жду объяснений. Ведь ты обещал мне чудотворца, а я вижу балаган. – И не дав ответить Шуйскому, он продолжил. – Лучший лекарь, что я нашёл, был оскорблён и собирается покинуть Кремль и моё княжество. И при этом он говорит, что ты привёл человека, не знающего учений великих умов древности, по трактатам которых учатся все европейские умы!

Шуйский выпрямился.

– Я привёл чудотворца. И уверен, что в его силах помочь Великой княгине, – при этом он сделал жест в мою сторону.

Иван перевёл взгляд на меня.

– Ты? – буравя меня взглядом, спросил Иван Васильевич. – Ты тот самый чудотворец? Это… что, шутка такая? Сколько ему лет?

– Шестнадцать, – ответила вместо Шуйского Мария Борисовна. – Муж мой, прошу, выслушай своего воеводу и моего брата.

Но, кажется, Великий князь был взвинчен до предела, и он махнул рукой, чтобы все молчали. Или же это была проверка такая? Я пока не разобрался, тем не менее вопрос про возраст меня немало удивил, ведь я был уверен, что Шуйский перед тем как отправиться за мной, сообщил об этом Ивану Васильевичу.

– Как зовут? – встал Иван Васильевич напротив меня.

– Митрий, Великий князь.

– И это ты Ярослава Бледного от хромоты вылечил?

– Я.

Несколько секунд он просто смотрел на меня.

– Ну рассказывай, лекарь, что же ты обнаружил такого, что один из лучших умов Фракии не смог найти.

Я глубоко вздохнул.

– Твою жену травят, Великий князь.

Я глубоко вздохнул, глядя прямо в глаза Великому князю.

– Вашу жену травят, Великий князь.

Иван Васильевич не закричал, не топнул ногой. Он просто замер. Его лицо, ещё мгновение назад пышущее гневом, вдруг окаменело.

– Тра‑вят… – тихо повторил он. – Мою жену? В моём доме?

Он медленно обернулся к Марии Борисовне. Некоторое время они просто молчали, словно вели немой разговор.

– Как? – резко развернулся Великий князь. – Чем?

– Мышьяк, Великий князь, – ответил я, слегка опустив взгляд, чтобы не смотреть ему в глаза. – Это белый порошок без вкуса и запаха. Его легко подмешать в еду, в вино, даже в воду. Он накапливается в теле месяцами, убивая медленно, чтобы всё выглядело, как обычная хворь.

Иван выпрямился, раздувая ноздри. Я видел, как напряглись желваки на его скулах.

– Ктооо? – буквально прошипел он, чем‑то напомнив мне стиль общения Волан‑Де‑Морта. Вот только смешно мне ни капли не было. – Кто посмел?

– Этого мы пока не знаем, – произнёс Шуйский. – Но подозрения есть. Франческо носит с собой некое «лекарство», которое давал княгине по вечерам. После него ей становилось хуже.

Великий князь тут же развернулся к двери.

– Стража! – рявкнул он.

Дверь распахнулась, и в проём ввалились четверо воинов в кольчугах.

– Немедленно найти фракийца Франческо дель Кастелло. Взять живым и обыскать. Всё, что при нём, принести сюда. Если попытается бежать, бить, но не убивать. Живым мне нужен, понятно?

– Слушаемся, Великий князь! – воины развернулись и исчезли в коридоре.

Иван вернулся к постели жены.

– Василий, – обратился он к Шуйскому. – Что делать будешь?

Надо было видеть, как подобрался Василий Федорович. Ведь доверили ему ОЧЕНЬ важное дело.

– Всех слуг, что прислуживали Марии Борисовне, под замок. Всех. Поваров, ключниц, прачек. Буду лично с каждым беседу иметь. К Великой княгине своих слуг направлю, которыми моя жена Анна Тимофеевна руководить будет. И Митрия подле твоей жены нужно оставить.

Великий князь снова изучающе посмотрел на меня.

– Как ты намерен лечить?

– Нужно вычистить отраву, – начал я перечислять. – Уголь берёзовый, много, чтобы впитал отраву из желудка и кишок. Молоко и яичный белок, они свяжут то, что ещё не всосалось. Великой княгине будет тяжело. Её будет лихорадить, выворачивать наизнанку. Но если этого не сделать как можно скорее… – не стал я заканчивать предложение, смысл которого понял каждый из присутствующих.

– А потом? – будто иного варианта нет, спросил Иван Васильевич.

– Потом покой.

– Будет сделано, – кивнул Иван. – Что ещё?

Мне хотелось проявить себя, чтобы тоже заслужить благодарность Ивана III.

– Я лишь хотел помочь… – начал я, но по его взгляду понял, что ляпнул лишнего.

– Твоё дело, лечить, – отрезал Иван. – Ты лекарь. А сыском в моём государстве занимаюсь я и мои люди.

– Прошу меня простить, и… – склонил я голову.

– Отравителя найдут, – оборвал он меня и ткнул мне пальцем в грудь. – А ты, если моя жена умрёт, ты отправишься следом. И смерть твоя будет долгой. понял меня?

– Понял, Великий князь.

Но тут же Иван добавил.

– Но, если она выздоровеет… Проси, что хочешь. Золото, земли, чин. Всё, что пожелаешь.

– Благодарю, Великий князь, – низко поклонился я.

Иван молча кивнул, после чего повернулся к Шуйскому.

– Василий, организуй охрану. Никого не пускать без моего ведома. И ещё, ни слова никому об отравлении. Нельзя допускать, чтоб в народе волнения начались.

Иван развернулся и направился к выходу и вскоре за ним последовали Шуйский и Тверской. А я остался один с Марией Борисовной.

Столько всего произошло за последний час, что мне понадобилось время составить план действий. Но прежде… Я огляделся по сторонам. Роскошь, золото, парча… И слой пыли на резном изголовье кровати. Грязные пятна на полу, прикрытые коврами. Спёртый воздух, десятки коптящих свечей…

– «Идеальный инкубатор для заразы», – с отвращением подумал я.

Я скинул свой парадный кафтан, полученный от Шуйского, оставшись в льняной рубахе, и закатал рукава.

– Что ты делаешь? – удивилась Мария Борисовна, приподнимаясь на локте.

– Уборку, – подходя к окну буркнул я. Я распахнул его настежь, не спрашивая разрешения. В комнату ворвался поток весеннего тёплого ветра. После чего начал тушить свечи. Воск, ладан, какие‑то травяные курильницы, всё это было тут лишним.

– Что ещё ты собираешься выбросить? Мои подушки? Ковры? – спросила княгиня с лёгкой иронией. Ей было любопытно наблюдать за мной. И для меня было очевидно, что ей наскучило лежать в кровати.