– Хорошо, отче, – сдался я. – Начнём на этой неделе. Но строить будем по моему плану. Договорились?

Лицо Варлаама просветлело.

– Договорились, Дмитрий Григорьевич. Я знал, что ты не подведёшь.

Он похлопал меня по плечу и ушёл, довольный собой.

– «Втянул меня старик, – подумал я. – Но ничего, использую это в своих интересах».

На следующий день я собрал Григория, Ратмира, Воислава и Глава. Мы сидели в моём кабинете, и я объяснял им план.

– Значит, так, – начал я. – Будем строить церковь. Каменную. Варлаам настоял, и я согласился. Но строить будем не просто так, а с умом.

Григорий нахмурился.

– Дим, ты же понимаешь, что это займёт кучу времени и денег?

– Понимаю, – кивнул я. – Но это хорошая возможность научиться делать кирпичи, и кое‑что ещё.

– Кое‑что ещё? – переспросил Ратмир.

– Да. Будем делать бетон.

– Бетон? – переспросил Воислав. – Что это?

– Это такой раствор, – объяснил я, – который делается из извести, песка, глины и щебня. Когда он застывает, становится крепким, как камень. Римляне использовали его для строительства акведуков, дорог, зданий. Некоторые из них стоят до сих пор, хотя прошло больше тысячи лет.

Глав присвистнул.

– Тысяча лет? Это же…

– Это значит, что церковь, построенная на таком растворе, простоит века, – перебил я. – И Варлаам будет доволен. А я получу опыт, который потом использую для других построек.

Григорий задумчиво постукивал пальцами по столу.

– Ладно. А что нужно для этого… бетона?

Я достал листок бумаги, на котором заранее набросал список.

– Во‑первых, известняк. Его надо обжечь, чтобы получить известь. Месторождение у нас есть, вверх по Суре. Во‑вторых, глина и песок. Их тоже полно. В‑третьих, щебень. Его можно наколоть из того же известняка.

– Обжигать известняк? – переспросил Ратмир. – Где? В кузне?

Я покачал головой.

– Нет, в кузне не получится. Вернее, кузня нужна нам для другого. Для кирпичей нам будет проще смастерить другую печь… большую, с высокой температурой. Я назову её печью для обжига.

– Ещё одна печь, – пробормотал Григорий. – Сын, ты собираешься превратить Курмыш в одну большую кузницу?

Я усмехнулся.

– Не совсем, но печи мне действительно нужны. И эта печь пригодится не только для извести, но и для обжига кирпичей. А кирпичи мне понадобятся для строительства другой печи, благодаря которой мы сможем получать доброе железо.

Глав задумчиво посмотрел на меня.

– Господин, а зачем тебе печь? Ты же уже производишь железо в кузне, – указал он взглядом на мою саблю из дамасской стали.

Я вздохнул.

– Видишь ли, Глав, кузня хороша для мелких изделий. Сабли, ножи, инструменты. Но если мне нужно много железа – для строительства, оружия, инструментов, – кузня не справится. Новая печь, о которой я уже не первую ночь думаю и рисую, как её лучше сложить, – достал я листы бумаги из стола, чтобы придать своим словам веса, – позволит производить железо в больших количествах и лучшего качества.

– А церковь тут при чём? – спросил Воислав.

– При том, что я обкатаю на ней технологию обжига, – объяснил я. – Сначала построю печь для извести и кирпичей. Научусь обжигать правильно, подберу температуру. А потом, когда буду строить доменную печь, уже буду знать, как делать огнеупорный кирпич.

Ратмир усмехнулся.

– Что от нас требуется?

– Требуется вот что, – сказал я. – Ратмир, ты организуешь добычу известняка. Возьми человек десять из крестьян, поедешь на месторождение, будешь ломать камень и возить сюда. Воислав, ты займёшься глиной и песком. Тоже возьмёшь людей, найдёшь хорошие залежи, будешь добывать. Глав, ты мне нужен для организации строительства печи. Будешь помогать Доброславу.

Все трое кивнули.

– А я? – спросил Григорий.

– Ты, отец, будешь следить за дружиной. Тренировки никто не отменял. И разъезды продолжаются. Татары могут появиться в любой момент.

Григорий кивнул.

– Понял. Тогда начинаем?

– Начинаем, – согласился я.

Работа закипела на следующий же день. Ратмир с десятком крестьян уехал на месторождение известняка. Воислав организовал бригаду для добычи глины и песка. Глав с Доброславом начали проектировать печь для обжига.

Я сам ездил на месторождения, смотрел, как идут дела. Известняк ломали подготовленными Доброславом зимой кирками и ломами. После чего грузили на телеги и везли в Курмыш. Работа была тяжёлая, грязная, но люди не роптали. Они знали, что это нужно для строительства церкви.

Глину копали у реки, где были хорошие залежи. Песок брали там же, просеивали, чтобы убрать камни и мусор. Всё складировали рядом с будущей стройкой.

Печь для обжига я решил строить рядом, за крепостью, там, где позже будет неподалёку строиться водяное колесо. Которое, к слову, я планировал строить сразу же после церкви… или в процессе строительства церкви. Я пока ещё не решил.

Печь, по моим прикидкам, должна быть примерно три метра в высоту, с толстыми стенами из кирпича и камня. Внутри топка, куда загружаются дрова, и камера, куда кладется известняк или кирпичи для обжига.

Доброслав сначала скептически отнёсся к моей затее. Хотя скорее всего он просто ленился.

– Дмитрий, ты уверен, что это сработает? Я никогда таких печей не строил.

– Сработает, – заверил я. – Просто делай, как я говорю. Стенки должны быть толстыми, чтобы держали жар. Топка – внизу, камера – сверху. Дым выходит через отверстие в крыше.

Мы строили печь почти три недели. Укладывали кирпич за кирпичом, замешивали раствор из глины и песка, проверяли, чтобы стенки были ровными. И когда закончили, печь выглядела внушительно.

– Ну что, пробуем? – спросил Доброслав.

– Пробуем, – ответил я.

Мы загрузили в камеру несколько кусков известняка, разожгли топку. Дрова горели ярко, жар поднимался вверх. Я следил за температурой, насколько мог, ориентируясь по цвету пламени.

Известняк нужно было обжигать при температуре около тысячи градусов. Если меньше – не обожжётся, если больше – превратится в негодную массу. Я помнил из прошлой жизни, что при правильной температуре известняк начинает светиться красным, потом оранжевым.

Через несколько часов я заглянул в камеру. Куски известняка светились ярко‑оранжевым.

– Ещё час, – сказал я Доброславу. – Потом гасим огонь и даём остыть.

Через час мы потушили топку, открыли камеру. Известняк внутри был раскалённым, но уже не светился. Я подождал, пока он остынет, потом вытащил один кусок, осмотрел.

Известь получилась. Белая, рассыпчатая, с характерным запахом. Я взял кусок, размолол в порошок, смешал с водой. Раствор зашипел, нагрелся – типичная реакция гашения извести.

– Получилось! – радостно сказал я.

На что Доброслав лишь усмехнулся.

Следующим шагом было изготовление бетона. Я смешал известь, песок, глину и щебень в пропорциях, которые помнил: примерно одна часть извести, две части песка, одна часть глины, три части щебня. Добавил воды, тщательно перемешал.

Получилась густая, вязкая масса, похожая на современный бетон. Я залил её в деревянную форму, дал застыть.

– Отлично, – пробормотал я, проверяя то, что получилось. – Это именно то, что нужно.

Пока мы занимались печью и добычей ресурсов, остальные селяне рыли землю под фундамент. По‑хорошему нужно было вызывать мастеров, и чтоб они уже строили церковь. Но было две причины, почему я не мог этого себе позволить. Первое, и самое важное – ДЕНЬГИ! Даже с учётом того, что мне ссудила церковь, а именно семьсот рублей, я всё равно испытывал в них нужду. Второй причиной был секрет бетона, который я пока не хотел выпускать в народ.

Стройка шла медленно, но верно.