– Лекарь и кузнец одновременно, – задумчиво произнес он. – Не часто такое встретишь. Хотя я видел у Ярослава твою трость. – Он сделал паузу. – Хотя, ладно. Об этом позже поговорим. Если передумаешь, приезжай. Двери для тебя всегда открыты. Ратибору же скажу, чтоб не смел тебя удерживать. Так что имей это в виду.

– Благодарю, – снова поклонился я.

После этого гости уехали в сторону боярского терема.

Я стоял у ворот, провожая взглядом удаляющийся обоз Шуйского. Пыль ещё не успела осесть, а я уже чувствовал, что это далеко не конец.

Разумеется, я отчётливо понимал, что он мне сделал очень хорошее предложение. Но что‑то внутри меня сопротивлялось этой мысли. Наверное, потому что я понимал, что чем ближе к власть имущим, тем меньше у меня останется свободы. И тем больше моей жизни будет угрожать опасность.

Но это был не мой путь. Если уж я и пробьюсь к власти, то должен за спиной иметь силу, с которой будут считаться. Скажу честно, пока я даже не представлял каким должен быть этот путь. Ведь без понимания, что происходит при дворе Ивана III, разобраться в этом не представлялось возможным.

У уже вечером ко мне на двор приехал Ярослав.

Весть о том, что в Курмыш выехал его дядя, настигла его во время охоты и было это несколько дней назад. Пока вернулся домой, собрался… в общем, приехал он на несколько часов позже Шуйского. И первым делом Ярослав наведался ко мне на подворье. Мы обнялись, обменялись дежурными фразами. Узнав, что Шуйский уже здесь, Ярослав умчался к дому боярина. Там он пробыл несколько часов, после чего вернулся ко мне домой.

Мы выпили… куда ж без этого. И в ходе разговора я начал понимать, чем вызван интерес Ивана III к моей персоне.

Оказывается, всему виной Славик! Весть о том, что княжич больше не калечный, дошла до Москвы, и великий князь вызвал его к себе.

Вот не знаю, как бы я поступил на его месте. Ведь предупреждал его, что если ногу нагружать больше, то могут появиться осложнения. Но Славик… наверное, как и все молодые в этом возрасте, понадеялся на русское авось, и отправился в дорогу. Нет, чтобы сослаться на состояние здоровья, и сказать, что нога ещё окончательно не зажила…! В общем, он попёрся из Нижнего Новгорода в Москву. Хорошо хоть весь путь преодолел на крытой телеге, а не верхом на коне.

– И как ножка? – не скрывая издёвки, страдальческим голосом спросил я.

– Болела, конечно, – не стал отрицать Ярослав. – Но кто я такой, чтоб Великому князю отказывать?

– Сейчас болит? – спросил я.

– Нет, – ответил он.

– А трость? Зачем её таскаешь?

– По привычке, – ответил он, после чего я с ехидством посмотрел на него. И он сразу сдался. – Ну ладно, нравится она мне.

– Ну, коли нравится, носи её сколько хочешь. Это ж подарок. Лучше скажи, про клинок кто‑нибудь в курсе?

– Нет, – став серьёзным ответил он. – Только родным. Ну и… дяде, – опустил он взгляд.

– Я так понимаю, сталь проверяли? – Он кивнул. – И что?

– На десятый удар он почти перерубил саблю противника. Конечно, она не сказать, что из хорошего металла была сделана, но и…

– Я понял, – перебил я Ярослава. – Лучше скажи, что от меня Великий князь хочет?

– Не знаю. Он поговорил со мной. Расспрашивал, как я от хромоты исцелился. Что помню… – сказал Ярослав, и тут же добавил. – А ведь я ничего не помню! Ты же меня погрузил в сон! О тебе, разумеется, спрашивал. Митрополит тоже задавал вопросы. Носишь ли ты крест, есть ли иконы в доме. Ну и не замечал ли я чего, что говорило бы… – он сделал паузу. – Ну, что ты лукавому хвалу возводишь.

– А ты что?

– Дим, ну ты что? Разумеется, я выставил тебя в самом лучшем свете.

– Ясно, – на этом мы закончили говорить о делах, и продолжили выпивать. Мне не сильно понравился интерес церкви. Честно сказать, я помнил, что она имела большую власть, но насколько далеко она распространялась в это время, я просто не знал.

– «Эх, надо было историю лучше учить!»

В общем, я старался подливать Ярославу побольше, сам же пил поменьше. И в процессе старался выведать, как можно больше. Но то ли Ярослав был крепок духом, то ли я слаб. Но напились, в итоге, мы оба.

Два дня относительного спокойствия, после чего ко мне прибежал холоп от Ратибора. Он велел явиться в терем незамедлительно, и я уже догадывался, что

без Шуйского здесь не обошлось. Уж больно красноречиво вчера он и отец Варлаам следили за тем, как я тренировался с дружиной.

Честно, я надеялся, что они свалят восвояси. Но, увы, нет. Они и Ярослав всё это время гостили у Ратибора. Когда я подходил к воротам, меня встретил Федор. Лицо у него было, как это часто бывало, непроницаемое.

– Барин с гостями ждёт в горнице, – просто сказал Федор, и пошёл дальше.

Я кивнул и, поднявшись по лестнице, открыл дверь в горницу, откуда уже доносились голоса Ратибора и Шуйского.

Хозяин дома сидел за столом, перед ним стояла чарка с мёдом. Напротив него сидел воевода Василий Фёдорович Шуйский. Рядом с ним, у окна, стоял Ярослав. Увидев меня тот слегка нервно улыбнулся. Вот только отца Варлаама нигде не было видно.

Я поклонился сначала Шуйскому, потом Ратибору, потом кивнул Ярославу. Про субординацию или же этикет я не забывал.

– Господин князь. Барин. Ярослав.

Шуйский внимательно посмотрел на меня, потом махнул рукой.

– Садись, Митрий, не надо стоять столбом. Чай не чужие люди!

Я сел на лавку и к столу подошла холопка и налила медовуху в чарку. Я взял её, но пить пока не стал. Уж больно было интересно, что сейчас скажут.

Воевода откинулся в кресле, скрестил руки на груди.

– Митрий, я приехал сюда не просто так. Хотяяя, правильнее будет сказать не только для того, чтобы поблагодарить тебя за спасение Ярослава.

– «Ага, Америку мне открыл», – подумал я, но, разумеется, вслух ничего не сказал.

Я промолчал, ожидая что он скажет дальше.

– Великий князь Иван Васильевич узнал о тебе. О том, что ты сделал для моего племянника. И о том, какой ты искусный мастер, – он кивнул на трость Ярослава. – В общем, он хочет увидеть тебя лично.

У меня было время проанализировать ситуацию, и эти слова не стали для меня такой уж большой неожиданностью. Как я уже говорил, в Москву съездить стоило. Тем более меня собирались представить правителю Русских земель. Поэтому решение уже было принято.

– Понимаю, – сказал я. – Когда мне нужно быть в Москве?

Шуйский усмехнулся.

– Вот теперь ты говоришь разумно. Через две недели выезжаем. Ты поедешь с нами.

Я посмотрел на Ратибора. Было заметно, что он явно не был рад такому повороту событий. Хотя уверен, решение, касающееся меня, было принято задолго до моего прихода.

– Боярин? – обратился я к нему.

Ратибор вздохнул, и серьёзно посмотрел на меня.

– Приказ Великого князя не обсуждается. – И тут же добавил. – Позже мы ещё поговорим, – намекнул он на лишние уши, при этом Шуйский сделал вид, что не заметил этого. – А пока можешь быть свободен.

Тогда я поклонился и направился на выход.

Этим же днём я сидел дома, размышляя о предстоящей поездке, когда в дверь кто‑то постучал.

– Войдите, – крикнул я.

Вскоре на пороге оказалась Марьяна и лицо у неё было встревоженное.

– Что‑то случилось? – поднялся я из‑за стола.

– Нет. Все нормально. Я могу войти? – взглядом показала она на соседнюю комнату, как бы спрашивая, если я не один.

– Всё нормально. Мы одни, проходи спокойно.

Она прошла внутрь и всё равно огляделась, потом резко развернулась и посмотрела мне в глаза.

– Правда, что ты едешь в Москву?

– Откуда ты знаешь? – поражаясь тому, насколько быстро тут разносятся слухи.