Дружина побежала. Старики бежали ровно, держа строй. Новенькие сбились в кучу, кто‑то отставал, кто‑то пытался обогнать. Через два круга половина из них задыхалась, высунув языки. А старики бежали, как ни в чём не бывало.

Когда забег закончился, я дал пять минут на передышку, потом повёл всех к столовой. Там уже ждали котлы с кашей, хлеб, квас. Воины набросились на еду, как голодные волки.

Я сел рядом с Григорием, зачерпнул себе каши.

– Видел? – спросил отец. – Половина из них еле ноги таскает.

– Видел, – кивнул я. – Но это поправимо. Неделя тренировок, и они придут в форму.

– Если не взбунтуются до того.

Я усмехнулся.

– А я на это и рассчитываю. Пусть те, кто не готов терпеть, уходят сразу. Не нужны мне люди, которые при первой же трудности начнут ныть.

После завтрака я повёл дружину на площадку. Там уже лежало оружие: деревянные клинки, затупленные учебные сабли, щиты, копья.

– Сейчас будем учиться работать в строю, – объявил я. – Разделитесь на две группы. Старики против новеньких.

Новенькие переглянулись. Богдан нахмурился и вышел вперёд.

– Господин, это не совсем справедливо. Нас‑то больше и…

– Справедливо, – возразил я. – У стариков больше опыта совместных действий. А у вас – числа. Посмотрим, что сильнее.

Дружина разделилась. Старики выстроились в плотный щитовой ряд, новенькие сделали то же самое. Опыт явно у них был, но вот насколько он им поможет? Я хотел это проверить.

– Начали! – скомандовал я.

Старики двинулись вперёд, как единое целое. Щиты плотно сомкнуты, копья торчат из‑за щитов. Новенькие попытались атаковать с наскока, но разбились об этот строй, как волна о скалу.

Через минуту половина новеньких валялась на земле, остальные отступили, прикрываясь щитами.

Я остановил бой.

– Видите разницу? – спросил я. – Старики действуют вместе, а вы пока каждый сам по себе. Не знаете место в строю. Один торопится, другой, наоборот, отстаёт. Вторая линия вообще не помогала первой, а ведь мы ещё не использовали для полной имитации копий.

Один молодой парень возмутился.

– Да мы просто не ожидали! Дайте нам ещё раз, мы им покажем!

– Хорошо, – легко согласился я. – Ещё раз. Но теперь старики будут нападать, а вы – защищаться. Посмотрим, как справитесь.

Второй раунд закончился ещё быстрее. Старики, словно таран, пробили строй новеньких и рассеяли их по всему плацу.

Я снова остановил бой.

– Ну что, убедились? – спросил я.

Новенькие молчали, тяжело дыша.

– Послушание и верность мне и своим товарищам, – сказал я. – Слаженность и единство. Вот, что делает дружину сильной. А не количество или личная храбрость. Запомните это. – Я сделал паузу. – Поверьте, я ценю и уважаю ваш опыт. И, надеюсь, вы тоже поделитесь им. Но как я уже сказал, я хозяин этих земель, и моё слово здесь закон. Будем учиться сражаться так, как я это вижу.

К концу дня усталость читалась на всех лицах. Новенькие еле держались на ногах. Тем не менее я не давал им передышки. После боя в строю был бой один на один, потом стрельба из лука, потом снова бег.

Когда вечером я отпустил дружину, трое из новеньких подошли ко мне. Прокоп, тот самый рыжебородый, и двое его товарищей – один высокий и худой, другой коренастый, с кривым носом.

– Дмитрий Григорьевич, – начал Прокоп. – Нам надо поговорить.

Я остановился, повернулся к ним.

– Говори.

– Мы не готовы, – прямо сказал он. – Не готовы носиться, как юные новики, на потеху смердам. Мы воины, а не мальчишки.

Я внимательно посмотрел на него.

– Прокоп, ты сегодня проиграл в учебном бою дважды. Твои товарищи тоже.

Лицо его побагровело.

– Мы воины! Мы кровь проливали, врагов убивали! А не бегали кругами, как дурни!

– Кровь проливали, – согласился я. – Но когда это было? Год назад? Два? А за это время вы разленились, растеряли навыки. И сегодня это показали.

Прокоп сжал кулаки.

– Ты нас оскорбляешь!

– Я вам правду говорю, – предчувствуя конфликт ответил я, как можно более спокойным голосом. – Если не нравится, можете уходить. Никто вас не держит.

В этот момент воин, если я правильно заполнил как его звали, Петька, шагнул вперёд.

– А если мы не хотим уходить, но и не хотим тренироваться, как новики?

Я усмехнулся.

– Тогда докажите, что вы не новики. Сразитесь со мной, один на один. Если победите – можете тренироваться, как считаете нужным. Если проиграете – либо делаете, как я велю, либо уходите.

Трое переглянулись. Прокоп прищурился.

– Один на один? С тобой?

– Со мной.

– На затупленных саблях?

– Разумеется. Я не собираюсь калечить своих воинов.

Прокоп усмехнулся.

– А за себя не боишься, а?

– Нет, – ответил я, чем ещё больше разозлил воина.

– Ну ты сам напросился. Когда бьёмся? Утром?

– Нет, – покачал я головой. – Сейчас. Пока все ещё здесь. Пусть посмотрят.

Он снова переглянулся с товарищами, потом кивнул.

– Ладно. Тогда сейчас.

Мы вышли на середину площадки. Вокруг уже собралась толпа дружинников. Многие слышали, о чём мы договорились, а кто не слышал, тому уже рассказали. Даже сироты‑новики вышли посмотреть, чем закончится это противостояние.

Григорий подошёл ко мне, протянул затупленную саблю.

– Осторожнее, сын. Увидишь брешь, бей не раздумывая.

– Не волнуйся, отец, – сказал я, делая пару пробных взмахов, чтобы почувствовать баланс клинка.

Прокоп тоже взял саблю, после чего посмотрел на меня и усмехнулся.

– Готов, – и противным… наполненным ядом голосом произнёс, – гос‑по‑дин?

Я не ответил. Просто принял боевую стойку.

Прокоп пошёл в атаку первым. Резкий удар сверху, потом сбоку, потом снизу. Движения были медленными, но это была только проверка перед началом схватки.

Я отбил его удары, но пока не спешил нападать. Постепенно он начал ускоряться и бить сильнее. А я продолжал отступать, защищаться, уводить его удары в сторону.

Уже через минуту он запыхтел. Но оно и немудрено. Хороших воинов князь Бледный мне бы не отдал. И увидеть чего‑то выдающегося я не ожидал. К тому же Прокоп и его товарищи весь день тренировались, и сил у них осталось не так уж и много. На этих двух факторах я и строил стратегию боя…

В итоге, когда удары Прокопа стали медленнее, я тут же контратаковал.

Короткий финт, будто я сейчас ударю слева, но в последний момент бью справа. Удар кулаком в плечо, от которого он выронил саблю, после чего мой клинок ложится ему на плечо.

– Первый, – сказал я.

Прокоп отступил, вытирая пот со лба.

– Повезло тебе, – прохрипел он.

– Может быть, – согласился я. – Продолжим?

Вторая схватка была короче. Он снова пошёл в атаку, но я не стал ждать. Уклон, удар снизу, и моя сабля едва коснулась его бедра.

– Второй, – поворачиваясь спиной к Прокопу, с которым сейчас говорить было не о чём, я обратился к его товарищам. – Кто следующий?

Петька шагнул вперёд.

– Я.

Мы сошлись. Петька был не таким сильным, как Прокоп, но более ловким. Он пытался меня обмануть финтами, ложными движениями. Но думаю, даже Глав смог бы сейчас с ним разделаться. Хотя он был самым слабым из моих холопов. Те же Ратмир и Воислав точно входили в десятку сильнейших воинов моей дружины.

Вот только стоило Главу взяться за ножи… за любой более‑менее острый предмет, который он мог метать с поразительной точностью… Щит щитом, но им полностью не прикроешься, ноги, голова, руки – Глав целился именно туда. И давайте смотреть правде в глаза. Лишь у единиц из воинов сапоги имели железные вставки. Однако у меня в дружине таких не было. Вот только много метательного оружия на себе не утащишь, в этом была его слабость. Тем неменее, даже Григорию приходилось с ним помучиться.

Но возвращаясь к бою с Петькой. Я видел его намерения заранее, читал по движениям тела. И через тридцать секунд моя сабля легла ему на шею.