Когда-то у меня было сердце.

Оно было прекрасным, большим, широким и нежным. Я любила всем сердцем: своих родителей, младшего брата, молодого жеребца, которого купил мне отец и на котором я ездила в свою маленькую сельскую школу. Я любила скромное семейное ранчо и бескрайние техасские равнины, которые простирались во все стороны на многие мили. Я любила землю, небо и мягкий летний дождь.

Потом, когда мне было пятнадцать, я встретила парня, которого мое сердце полюбило больше всего на свете. Оно любило этого парня так сильно, что могло замереть, или пропустить удар, или вовсе остановиться от одного упоминания его имени. Два прекрасных года этот парень был настоящей отрадой для меня, и в своей наивности я верила, что так будет всегда. Я верила, что с ним мое сердце в безопасности, что такая чистая и добрая любовь никогда не будет осквернена.

Я была неправа.

Парень преподал мне урок, и урок этот был таков: любовь – это сказка. Иллюзия. Ложь. Любовь может увянуть, как цветок яблони, погибший от мороза, и сердце тоже.

Мое так и сделало.

Теперь в моей груди, там, где раньше так радостно билось мое сердце, вы найдете только зазубренный осколок льда. На этом осколке вырезано единственное, простое слово: Месть.

ОДИН

Виктория

Стерва: существительное, сленговое уничижительное обозначение женщины, которая ведет себя воинственно, неразумно, злонамеренно, помешанная на контроле, грубо навязывает свое общество или агрессивна.

Я стою на подиуме из оргстекла на огромной освещенной сцене в Бродвейском концертном зале отеля Marriott Marquis на Таймс-сквер и смотрю на лица двадцати пяти сотен женщин в зале.

Меня переполняет гордость: даже после того, как я подняла цену до двухсот долларов за билет, на моих семинарах всегда аншлаг.

Мужененавистничество – это большой бизнес. Я построила на этом всю свою империю.

Я наклоняюсь вперед и говорю в микрофон: — Дамы, поднимите руки, пожалуйста. Скольких из вас когда-нибудь называли стервой?

Более двух тысяч рук взметнулись в воздух.

— Что ж, поздравляю. Кое-что вы делаете правильно.

В толпе раздались смешки. Улыбаясь и чувствуя себя непринужденно, потому что я уже десятки раз произносила эту речь, я снимаю микрофон и выхожу из-за трибуны, разглаживая случайную складку на талии моего идеально скроенного белого костюма от Armani.

— Давайте на минутку взглянем на это определение «стервы» повнимательнее. — Я поворачиваюсь к большому проекционному экрану на стене позади меня. — «Воинственная». Слово, означающее враждебный, воинственный настрой. Мы все знаем, что значит «неразумная»: несговорчивая, бесполезная, трудная.

Ухмыляясь, я поворачиваюсь к аудитории.

— Пока все хорошо.

Снова смех.

— Следующее слово у нас «злонамеренная». Прям настоящая злодейка. Это означает она намерена причинить вред, быть жестокой или недоброжелательной. Не очень хорошо, верно? А как насчет «помешанная на контроле»? Это человек, который пытается диктовать, как все должно быть устроено вокруг него. Тоже не очень хорошо. «Грубо навязывает свое общество» говорит само за себя, а теперь мы переходим к моему любимому слову: «агрессивная».

Улыбка исчезает с моего лица. Некоторое время я молча рассматриваю аудиторию, наслаждаясь тем, что они наблюдают за мной. Я получаю такой заряд от того, что нахожусь перед таким количеством людей, что они ловят каждое мое слово. Это лучше, чем секс.

Во всяком случае, определенно лучше, чем секс, который был у меня прошлой ночью. Я ушла от мистера Сорок секунд ярости, который остался лежать на спине в его постели, даже не оглянувшись. Мне следовало догадаться, что это обернется катастрофой, когда он заявил, что носит в штанах питона; у меня каблуки больше, чем его член.

— Слово «агрессивная» обычно используется только по отношению к бешеным собакам, диким диктаторам или женщинам, имеющим свое мнение. Если мужчина агрессивен, его назовут добытчиком, амбициозным или даже просто мужественным. На самом деле, каждое слово в определении «стервы», которое вы видите здесь, является мужским признаком. Воинственная? Трудная? Недобрая? Контролирующая? Все это противоположно тому, какой, по мнению общества, должна быть женщина, потому что это по своей сути мужские черты. Так что, когда вас называют стервой, на самом деле они говорят, что вы ведете себя как мужчина.

Я делаю эффектную паузу, а затем решительно заявляю: — И я здесь для того, чтобы сказать вам, что вести себя как мужчина – это единственный способ получить от жизни то, что вы хотите.

В зале тихо, как на кладбище. Все смотрят на меня в ожидании.

— Это мир мужчин, дамы. Возможно, это клише, но это правда. Женщины рождаются в неблагоприятных условиях. Нам не хватает тестостерона, гормона, отвечающего за желание строить небоскребы, летать на Луну и воевать. Мы – примирители, миротворцы, воспитатели. Мы готовы к самопожертвованию, что не только нелепо, но и является глупой тратой потенциала. Чтобы жить по-настоящему полноценной, продуктивной жизнью, нам нужно быть сильными. Кто-нибудь может сказать мне, как женщина становится сильной? Просто скажите об этом вслух. Вам не обязательно поднимать руки.

Есть несколько призывов «Образование!», «Самопознание!» и даже «Поднятие тяжестей!», которые вызывают смех. Я тоже смеюсь, мне нравится энергетика зала.

— Все это хорошие примеры. Но ни один из них не проникает в самое сердце.

Я всегда использую слово «сердце». Это криптонит каждой женщины. Ну, и «любовь». Но это слово строго запрещено использовать на моих семинарах.

И во всех других сферах моей жизни.

— Вот цитата Розанны Барр: «Женщинам еще предстоит усвоить одну вещь: никто не дает вам власти. Вы просто принимаете ее». Звучит достаточно просто, не так ли? Проблема в предположении, что источник энергии находится вне вас. Это не так. У вас уже есть вся необходимая энергия, но вы ее раздаете. Вы торгуете ею, размениваете, растрачиваете впустую, потому что ваша потребность нравиться людям сильнее, чем потребность уважать себя. Каждый раз, оставляя без ответа, когда вас не уважают, каждый раз, говоря «да», когда вам следует сказать «нет», каждый раз, ставя потребности или желания другого человека выше своих собственных, вы теряете свою силу. И что вы получаете взамен?

Я жду. Зрители наклоняются вперед, словно завороженные.

— Разочарование. Негодование. Гнев.

Все кивают; ведь это то, что все думают. Набравшись сил, я поворачиваюсь и иду направо по сцене. Все взгляды в зале устремлены на меня.

— Вот забавная статистика: женщины почти в два раза чаще мужчин страдают от депрессии. В два раза чаще. Как вы думаете, это справедливо?

Когда я протягиваю микрофон к аудитории, в ответ раздаются яростные крики.

— Нет!

— Конечно, нет!

Я возвращаюсь тем же путем, каким пришла, мои ноги упираются в сцену, волосы рассыпаются по плечам, как у львицы, готовящейся к убийству.

Они с волнением наблюдают за мной.

— А вы можете назвать мне человека, который НИКОГДА не страдал от депрессии?

Как по команде, раздаются сотни голосов.

— Стервы!

— Вот ИМЕННО! — реву я. — Стервы никогда не страдают от депрессии! На самом деле, они ни от чего не страдают, потому что, если что-то делает их несчастными, то они идут дальше! Они не пытаются это изменить, не ноют по этому поводу и не проводят часы со своими подругами, анализируя причины. Они просто разводят руками и отпускают это!

Хлопки. Ах, как я обожаю звук хлопков. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы не расплыться в очередной улыбке, но я справляюсь с этим. Я стою, расставив ноги на ширину плеч, в центре сцены и с любовью смотрю на свою аудиторию.