Строго говоря, это правда. Ну, в своём роде.

Я уверен, что тут, как и собственно у нас, мир колдовства — это отдельная каста со своими законами, правилами и моральными нормами. Не скажу, что колдуны из низов все как один потеряны для своих семей, но с взаимопониманием и общими интересами там обычно не густо. Пересечься с семьёй раз в пару лет — для таких случаев это считается нормой, даже с известной долей детской любви.

— …Идеально, конечно, когда детей несколько. Тогда магу в семье даже рады. Вот, мол, у нас колдун есть! А когда ребёнок один… Ну, ты понимаешь… А с девочками совсем плохо, потому что люди будут говорить… Про волшебниц говорят. Разное. И что замуж они не выходят и остаются старыми девами, и что вот прям совсем, категорически не девами… Ну, шабаши, оргии… Одни волшебницы становятся шлюхами, другие ведут себя, как мужчины…

Я мысленно простонал. О, сколько мне самому приходилось бороться с такой риторикой!

Особенно роскошно все эти причитания звучат в устах старых пердунов, которые по завершению цирка в совете несутся в ближайший бордель за молодым мясом, проданным за долги. Делать ставки на то, кто купит девственность очередной юной красотки — это норм, да. Это нравственность. А вот когда волшебницы с кем-то без брака спят — это, конечно, ужас и позор.

А мужские наряды… Я помню, когда униформу для стражниц вводили и по этому поводу в очередной раз поднялся вой, Минночка заставила очередного поборника устоев побегать за нечистью (точнее, скорее от нечисти) в многослойных юбках.

По итогам мероприятия нечисть оттяпала от поборника кусок, юбок и не только. Вопрос был закрыт.

— ..В общем, потому родители переживали, что я буду заниматься чем-то… неприличным. Или недостаточно женственным.

Уф.

Ладно.

— А отказались они от тебя после того, как всплыла история с похищением чужого пропуска?

Личинка отвела взгляд.

— Да, — ответила она тихо. — Я поступила, сдала все экзамены, успешно прошла инициацию… И тогда Белинда всё же явилась.

Так, вот тут не понял.

— А ты думала, что не явится?

Личинка отвела глаза.

— …Я не то чтобы думала, Снеж. Не настолько подробно. Я… Это сложно объяснить сейчас, но тогда…

— Всё в порядке, я понял, — и, конечно же, понял. Половина преступлений и глупостей (и, ради справедливости, немалая часть побед) решаются по принципу: вижу шанс, хватаюсь за него, а там как-нибудь выкручусь. А уж учитывая возраст, в котором Ван-Ван на тот момент была, и вовсе ничего удивительного тут нет. Она и сейчас дитё-дитём, а тогда тем более.

— ..Скандал, конечно, разразился жуткий, — говоря это, личинка выглядела печальной и разбитой. — Приехали родители Белинды и мои тоже. Крики, ругань, обвинения… Я тогда постоянно плакала и ничего не ела. Белинда с роднёй кричали, что меня надо выгнать и посадить в тюрьму. Хуже того, мои родители требовали выдать им меня, потому что они эту учёбу не одобряли и имеют право меня забрать…

Ситуация.

— И как ты выкрутилась?

— Слезами, соплями и лентами? Я наставила самой себе синяков и с помощью ленты сломала себе руку. Сказала, что это родители. Пришла к ректору Бонифацию, рыдала, умоляла, давила на жалость, говорила, что родители меня прибьют, обещала, что буду хорошо учиться… Меня, по правде, и с самого начала не очень хотели выгонять, потому что по уровню сил я им подходила. Ну, а видя такое… Они догадались, я думаю, как обстояли дела на самом деле. Но решили, наверное, что им меня всё равно жаль. В итоге, представители Академии поставили моих родителей перед фактом, что, либо они подписывают мне разрешение на учёбу, либо академия инициирует расследования… И, в соответствии с “законами о детях-магах”, у моих родителей от такого расследования могли бы быть большие проблемы. И в итоге, скорее всего, их всё равно бы обязали отдать меня учиться.

Ну, хоть на это местным законотворцам мозгов хватило.

— …Тогда родители попытались меня отговорить, но я отказалась. И, когда на них ещё и упал штраф за то, что я заколдовала Белинду… Они официально от меня отказались, чтобы не платить его. А мне сказали, что, пока не откажусь от этих бредней с магией, я им не дочь.

Да уж.

Что же, это я могу личинке дать без сомнений: она, под маской всех этих рюшечек и слёзок, по-настоящему решительная девушка.

— Мне жаль, — только и сказал я. Причём даже не покривил душой. Не мне судить, кто во всей этой истории прав — во всех этих семейных драмах однозначных ответов на такие вопросы вовсе почти никогда не бывает. Большинству семейных споров разные общества и морали дадут разную, порой противоположную, оценку. Но я уверен… — Думаю, тебе было тяжело. И потом тоже.

Личинка всхлипнула-вздохнула.

— Это была громкая история, знаешь? А Белинда к тому же сделала всё, чтобы стало ещё громче. Я… каждый раз я выхожу из комнаты, как на бой. Каждый раз меня подозревают непонятно в чём. Вот теперь и тебя демоном называют… Просто из-за моей репутации, только и всего.

…

Я задумался, покрутил это так и эдак и с новым интересом посмотрел на ведьмовскую личинку.

— А обвиняют-то тебя на пустом месте? Ты демонов не вызывала?

Всё же, врать Ван-Ван не умела: на её лице буквально был написан ответ, в данном случае — “всё сложно”.

— Я не знаю, как ответить честно, Снежечка… Демонов — нет. Вроде бы. Смотря что считать демонами, понимаешь?

Это резонно.

Классификация демонов — штука такая, в которой путаются сами демонологи. Да чего уж там демонологи! Сами демоны и те путаются, как себя в этот раз представить. И вообще. Вон, по некоторым трактовкам моя тётушка демон… А по некоторым — светлая посланница. А если ей сильно надоедать с вопросами по этой теме, то может ответить что-то очень мудрое и возвышенное, а может и прибить. Тут от настроения и обстоятельств зависит. И как тут классифицировать?

Опять же, ведьмовство — тонкая наука с элементами эквилибристики, охватывающее несколько магических направлений. Вопреки общественному мнению, ведьмы не демонологи, а скорее природные маги… Но тут, как указано выше, границы сильно размыты.

Природа она того, разная очень бывает.

— Расскажи подробнее. Кого ты вызывала и зачем?

Ван-Ван вздохнула.

— Ну… В общем, когда я научилась ткать волшебные ткани, я приманила несколько водяниц, чтобы они помогали мне в обмен на шелка и ленты… Понимаешь, если я хотела колдовать, мне надо было иногда выбираться из дома, и… в общем, мне надо было, чтобы кто-то меня заменил.

…

Охуеть.

Не то чтобы это была такая уж шокирующая исповедь, я и не такое слышал. Но в контексте того, что я раньше думал о личинке… Н-да. Права была Минночка: бабы были и будут моим слепым пятном.

Чем дальше я слушаю эту историю, тем больше понимаю, почему магия связала меня с Ван-Ван.

—… Ну, и ещё я призвала домового духа в доме Белинды и заключила с ним сделку, чтобы он наслал на Белинду болезнь и украл амулет.

Хм.

Я вот думаю — а может, и не нужен будет личинке муж, чтобы править Лазурным Княжеством? Если эту малявку хорошо обучить, она сможет сама себе потом мужа выбрать, удобного и послушного, а то и не одного… Будет на всех хлопать невинными глазками, а за спиной плести дивной красоты интриги. У меня за все триста лет было всего трое личных учеников, включая неё, так что… Ладно, заберу её в свой мир, а там видно будет.

Но сначала надо решить вопрос с тем, чтобы превратиться в человека и из этого мира убраться.

— Понятно, — сказал я. — Ловко проделано. Сделку ты хотя бы благополучно завершила? По всем долгам расплатилась? А то отбивай тебя потом у всякой нечисти…

— Расплатилась, — вздохнула личинка. — С водяницами — лентами и нарядами, с домовым — кровью и силой, чтобы он мог получить свободу от конкретного дома и идти, куда глаза глядят.

Ну что же, в целом картина ясна.

— Кого ещё вызывала?

— Никого вне программы… Снеж, ты мне не веришь?

Ну-ну.