Хозяин не дал ему договорить:

— Он мертв, я надеюсь?

Гаврин растерялся. Несмотря на то, что он был на полголовы выше толстяка и явно крепче его физически, он определенно побаивался своего хозяина.

— Ну, я ж говорю, Олиг насадил…

— То есть, ты не уверен, — толстяк продолжал изучать прелести новых пленниц.

— Да ну, Тимс, никто не выживет после падения с такой высоты…

— То есть, когда вы сбросили его в ущелье, он был еще жив? — Тимс повернулся к здоровяку, и тот втянул голову в плечи.

А у Тианны радостно забилось сердце. Значит, братишка должен быть жив, у драконов удивительная способность к самоизлечению. А падением с высоты крылатого не испугать. Как хорошо, что они не выдали своего драконьего естества. Антрасу могли запросто отрубить голову в этом случае.

Гаврин принялся заискивать перед хозяином, чтобы отвлечь его от своей оплошности:

— Вот эта особенно хороша, — он ткнул в Тианну толстым пальцем. — Чистенькая, не тронутая. И вторая тоже ничего, но у нее шрам на самом интересном месте.

— Это как раз не страшно, — толстяк облизал полные губы. — Некоторым нравятся именно такие. Я знаю, кому ее предложить.

Он приблизился к Лоре, протянул руку, чтобы потрогать шрам на ее груди, но эльфа отпрянула, с чувством плюнув ему в лицо.

Тимс не спеша вытащил из кармана платок и вытер плевок:

— У нее не только шрам, но еще и характер. А это уже не хорошо.

Он убрал платок обратно в карман и наотмашь ударил Лориэн по лицу. Не ожидавшая этого эльфийка, испуганно схватилась за щеку.

— Будет дерзить, проучи, — Тимс уже отвернулся от Лоры и двигался к выходу.

— Э-э-э, Тимс, — Гаврин протянул, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Я могу взять причитающуюся мне долю?

Хозяин гарема развернулся, обведя комнату скучающим взглядом. Под прицелом его маленьких глазок все девушки и женщины, бывшие его живой собственностью, испуганно сжимались, стараясь стать как можно незаметнее:

— Выбирай любую, — он сделал широкий жест рукой. — Кроме новеньких, — он погрозил верзиле пальцем и вышел вон.

Гаврин осклабился и похотливо огляделся. Его взгляд остановился на молоденькой смуглокожей девушке с курчавыми волосами. Девушка, заметив, что выбор пал на нее, испуганно оглянулась, словно ища помощи, но все ее товарки поспешно отползали прочь, радуясь, что в этот раз эта участь их миновала.

Верзила приблизился к смуглянке, зависнув над ней пугающей громадой:

— Если ты не будешь брыкаться, то тебе даже понравится.

Он грубо потянул девушку за руку, поднимая на ноги, и та лишь коротко взвизгнула. Мужчина развернул невольницу лицом к стене и начал усиленно мять ее круглую шоколадного цвета попку. Несчастная жертва лишь тихонько попискивала от страха, справиться с верзилой у нее не было ни единого шанса. К тому же за их игрищами с удовольствием наблюдали четверо дюжих охранников, и один из них уже даже вытащил свой возбужденный член и принялся поглаживать его, предвкушая сладкое представление. Остальные трое косились на него с явной завистью: то ли чувство долга не позволяло им поступить подобным образом, то ли страх перед хозяином, а может, некие физические ущербности.

Верзила прижал девушку к стене, сунув руку себе между ног и направляя свой инструмент в нужную сторону. Без лишних, с его точки зрения, прелюдий, он резко вошел в нее сзади. Несчастная жертва лишь дернулась, но ей никак было не вывернуться из железного захвата, и некуда было бежать. Гаврин довольно замычал и принялся толкать невольницу бедрами, раз за разом насаживая ее на свой член. Сначала медленно и неглубоко, но очень быстро верзила возбудился, и скорость и амплитуда его движений увеличилась. Он прижимал смуглянку всем телом, вколачиваясь в ее красивый зад, и вскоре вместо болезненного писка она принялась издавать тихие стоны. Сначала редкие и удивленные, потом все более смелые и громкие.

— Вот так-то, — рычал верзила. — От Гаврина и его дружочка еще никто не уходил обиженным.

Между тем, охранник увлеченно ласкал сам себя, глядя на забавы верзилы и смуглянки. Его напарники осуждающе переглядывались, но не мешали мужчине получать свою долю удовольствия.

И вот девушка изогнулась под Гаврином, издав особенно громкий стон, а охотник за живым товаром, сделав еще несколько резких движений, замер, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Он отстранился от девушки, ловко заправив свое хозяйство в штаны, и повернул любовницу к себе лицом. Схватил ее за подбородок:

— Ну, что, красавица, понравилось тебе?

Девушка лишь несмело кивнула. Гаврин приник к ее губам и смачно поцеловал:

— Не скучай, я приду еще. Ты мне тоже понравилась.

Здоровяк направился к двери, походя толкнув охранника, что занимался самоудовлетворением и не успел закончить так же быстро, как пара любовников.

Довольно скоро Ти и Лору забрали из общей комнаты и, сковав их одной короткой цепочкой, словно собак на выгуле, повели в торговые ряды для невольников. Кроме них в сцепке оказалась высокая стройная девушка с кожей цвета эбонитового дерева, и коренастая крепышка, с бледно-голубой кожей и коротко остриженными ярко-синими волосами.

Их вывели на улицу прямо в том виде, в котором они находились в гареме — почти без одежды и без обуви. Снаружи было прохладно, и Ти зябко повела плечами, вопросительно глянув на охранника, но он не поднимал взгляда выше ее грудей, потому вопроса в глазах пленницы не заметил. Дорожки между торговыми рядами выглядели неопрятно: они были плотно утоптаны множеством ног покупателей, но при этом закиданы мелким мусором и колотым щебнем.

— Мы что пойдем босиком? — Лориэн не смогла промолчать. Она стояла первой, сразу за охранником, и перспектива идти без обуви по такой дороге вызывала у нее чувство брезгливости.

— Вам ботинок не положено, и так слишком шустрые, — охранник, что держал их сцепку спереди, похотливо улыбнулся. — Особенно, Синевласка.

В ответ на эти слова, девушка с бледно-голубой кожей, что стояла в сцепке следом за Ти, издала похожий на рычание звук и оскалила зубы — остроконечные, словно у хищного зверя. Тианну же гораздо сильнее, чем мусор, беспокоили острые камни, которые больно впивались в ноги при каждом шаге.

Больше всего рынок Трегара походил на уличную ярмарку, заполненную торговыми шатрами, лавочками и прилавками самого разнообразного вида. Здесь были богатые торговые павильоны, чьи витрины украшали связки ярких флажков, цветов и магических огоньков. Рядом с ними располагались небольшие, сколоченные из того, что попалось под руку, лавчонки, больше похожие на сарайчики или загоны для скота, чем на магазины. Были и совсем нищие торговцы, что разложили свой товар прямо на расстеленных плащах, несвежих полотнищах, а то и просто на земле. Но всех их объединяло одно: тягучая липкая похоть, с которой они глазели на проходивших мимо невольниц. Однако никто не посмел ни заговорить с ними, ни приблизиться: похоже, что Тимс пользовался среди коллег уважением, а его товар — неприкосновенностью.

— Эй, королева, ты колдовать-то можешь, — Лориэн окликнула Тианну через плечо.

Она прошептала это едва слышно, хотя предосторожность явно была лишней: на рынке стоял такой невообразимый гвалт, что негромкий разговор двух девушек сливался с общим гомоном толпы и не привлекал внимания.

— Не могу, — Ти продемонстрировала подруге сцепленные руки. — Мне нужна свобода движения.

— Ну, в прошлый раз тебе даже горы орихалка вокруг не помешали, — эльфа фыркнула.

— А теперь не могу, — Ти огрызнулась. — Мне нужен особый настрой.

— Особый настрой, свобода движения, — Лора передразнила Тианну. — Они нас собираются продавать. Где твой дракон?

— Я зову его все время, но он не отвечает.

Тианна действительно постоянно пыталась нащупать мысли Алузара, но он, несмотря на то, что был совсем рядом, не отвечал ей. То ли был чем-то занят, то ли скрывался от кого-то…