— А ну, брось! — рявкнул мой хозяин. Я аж подпрыгнула и бросила. При чем и линзу, и тряпку, и все это — прямо по назначению, в Энтона. А нечего подкрадываться и орать!

— Сказал же, не трогай ничего! — обиженно буркнул он, отряхиваясь. Тряпкой я попала, пыли в воздухе кружилось — как на параде.

— Подумаешь, — прошипела я. — Жадина.

— Не жадина я, — обиделся Энтон. — Тебе нельзя, может что нехорошее случиться!

Ага-ага, поверила. Отвернулась и продолжила прибираться. Фиг с ним, с подоконником. На очереди шкаф. Книжки — это мое. Это я люблю безумно. Но и здесь мне не повезло: забиты полки были газетами, журналами и бумагами, все было пыльным до жути, я расчихалась, но мужественно продолжала сортировать бесконечную макулатуру: чертежи к чертежам, журналы к журналам, листочки — в отдельную кучку. И тут я опять обнаружила кое-что интересное: среди груды железяк лежал небольшой ящичек, а в нем — аккуратно собранный механизм. Маленький, размером с ладонь. Шестеренки блестели, поверхность была чистейшей, а в центре — вделан кристалл, переливавшийся мягким голубым светом.

Я оглянулась — Энтон в соседней комнате возился с машиной — и машинально крутанула боковое колесико. И механизм ожил: внутри что-то защелкало, загудело, и вдруг над кристаллом возникло крохотное изображение — словно картинка в воздухе.

Я едва не выронила. На парящей картинке были видны башни города — серые, массивные, в тумане. Потом изображение дрогнуло и исчезло.

Я уже каких только страшных картин себе не навоображала, но вот подлость — вообще ничего не произошло. Вот совсем! Обдумывая план мести этому жадине, я чуть не пропустила самое интересное!

В дверь постучали. Властно и сильно. Судя по звуку, дверь содрогалась и вот-вот готова была вылететь.

Энтон с бешеными глазами заглянул ко мне и прошептал: “Ради бога, ни звука. Умоляю! Молчи и замри!” и побежал отпирать. А я что. Я затихла.

***

Присела я, значит, у входа — очень уж мне любопытно было: кто там такой уверенный ломится? Я ж тихонечко.

Но как назло, Энтон с гостем в прихожей разговаривали. Хотя нет, говорил как раз в основном пришелец: резко, громко и в повелительном тоне. А Энтон так, поддакивал. Мне аж жалко его стало.

Я выглянула и едва успела обратно спрятаться, потому что они как раз в соседнюю с мастерской комнату и вошли.

Мужчина вошел первым. Высокий, широкоплечий, с вроде бы темными волосами, но стоило ему повернуться в профиль — и оказалось, что волосы у него пепельные. Лицо резкое такое, глаза светлые, и в них было что-то… слишком хищное. Неприятный, в общем.

Тяжелый взгляд уравновешивался не менее тяжелым на вид кожаным плащом. Стильно, что. Темно-коричневые потертости кое-где смотрелись как дизайнерское решение, а кое-где как откровенная причина давно сей предмет гардероба заменить.

— Стив, — бубнил Энтон, — ну в порядке ж все, ну я ж тебе обещаю…

— Где?

Хозяин безнадежно махнул рукой в угол и гость чуть не с ногами залез в эту чертову машину, которую я сломала.

— Спасибо, что ты пришел. Я уж не надеялся. Да? Все же нормально, Стив? — как-то безнадежно бормотал Энтон, стоя рядом и даже не пытаясь влезть в нутро агрегата.

— Ага, нормально, — отозвался наконец гость и вылез. — Очень даже. Хана твоему прибору.

И он хищно оглядел комнату. Взгляд его скользнул по дверному проему, и я тут же отпрянула. Про дефрагментацию вспомнила некстати… что бы это ни было — явно не приятная прогулка.

Энтон подбежал и дверь захлопнул, и я выдохнула. Правда, теперь слышно стало хуже, пришлось к замочной скважине ухом прильнуть.

— Ты понимаешь, что нарушаешь закон, — произнес гость низко, с каким-то рокотом в голосе. — Чужеземка. А прибор ты починить не можешь и координаты не помнишь. Или помнишь?

Энтон только вздохнул, громко и обреченно.

— Ты не имеешь права держать ее здесь. Сдай в министерство, пусть они разбираются.

— Да, будете вы разбираться, как же. А она девушка.

— И что? — это вот прям насмешливо прозвучало.

— Она случайно оказалась здесь. И пока я не выясню как, никто не имеет права тронуть ее.

— Энтон, ты знаешь правила. Таких — сразу к Совету. Иначе будут последствия.

Я почувствовала, как внутри всё похолодело. Совет? Последствия? Я только от дефрагментации отошла!

— Каких — таких? Ну каких? Ну пусть она… давай прислугой ее оформим? Она никому не угрожает, — возразил Энтон. — Она… человек. И человек не виноват, что оказался здесь.

— Не наивничай, — хмыкнул Стив. — Ты всегда был чересчур мягок. Законы для того и писаны, чтобы таких «случайных» не плодилось.

— Стив! Ну это ж… ну ведь… Ну сделай что-нибудь, Стив? А?

Пауза. Шаги по комнате.

— Я все равно ее не отдам, — глухо сказал Энтон. — Это не обсуждается.

— Хорошо. Не отдавай. Себе оставь и женись, — этот Стив прямо-таки фонтанировал супер-идеями. А меня спросить?

Понятно, что меня спрашивать в последнюю очередь будут, но все-таки!

— Ну ты ж знаешь… А может проведешь ее как вещь? Как магическое приобретение? Как элемент?

— Я подумаю, как можно обойти правила. Но если Совет узнает — не обессудь. Я не скажу. Обещаю. Дня два у тебя есть, дальше не поручусь. И тебя защищать не стану, имей ввиду!

Дальше я услышала скрежет когтей по полу — да, именно когтей, а не шаги. Сердце ухнуло: кто он такой? Не человек? Энтон вроде про министерство говорил, и что там драконы, потому что умные… но этот-то?

Голоса удалялись, Энтон еще что-то спрашивал — или упрашивал — и вскоре все стихло.

***

От ужина я, честно говоря, уже не ждала ничего хорошего. Вчера кормили «обедом», сегодня — «завтраком», и я начинала подозревать, что у Энтона с пищевой культурой проблемы куда серьезнее, чем у какой-нибудь девочки, одержимой похудением.

Для начала до вечера Энтон ходил вокруг своей машины, словно кот вокруг горячей кастрюли с молоком. Сначала вздыхал, потом кряхтел, потом снова вздыхал. Иногда он даже протягивал руки к деталям, как будто хотел что-то подкрутить, но тут же резко отдергивал — и снова впадал в глубокую скорбь. Смотрелось это так, будто он собрался оплакивать не машину, а любимую бабушку.

Я, конечно, вела себя тише воды, ниже травы. Сидела тихонечко где посадили, пыль вытирала, железяки разные складывала по кучкам, и даже не покашливала, чтобы о своем присутствии в этом доме напомнить хозяину. Вдруг он решит, что я тоже виновата в том, что машина у него загрустила? У этого чудака и так на лице написано, что мир полон козней, а тут еще и я под рукой.

Минут через сорок его стенаний я не выдержала. Он сидел перед своей испорченной машиной, и я осторожненько так подошла к нему и присела рядом. Сунула руки в карманы и сделала вид, что мы тут оба сидим по великой задумке судьбы.

— Знаешь, — сказал он тихо и печально, будто разговаривал не со мной, а со своей несчастной железякой, — я не могу тебя отправить назад.

Я моргнула.

— В смысле — не можешь? Ты же мастер на все руки, у тебя тут дом, мастерская, подземелье… наверное, даже какая-нибудь катапульта для незваных гостей где-то припасена? И ты не сможешь?

Он криво усмехнулся.

— Катапульта — это неплохая идея. Но нет. Я и сейчас не могу, и потом тоже не смогу. Память… уничтожна. Я даже если захочу — не вспомню, это были произвольные координаты, тест... Понимаешь? Машину я через какое-то время новую смогу сделать, а вот… Координатов твоих не знаю, восстановить не сумею.